Юлия Горишняя - Слепой боец

• Название: Слепой боец
• Автор: Юлия Горишняя
• Издательство: М.:АСТ, СПб.:Terra Fantastica
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7921-0121-3, 5-15-000193-7

В холодных северных морях, где скрыты туманом таинственные острова, где в глубине фьордов прячутся корабли морских разбойников, странствуют герои этого романа. Им приходится испытать все — любовь и предательство, радость и боль, они проходят через междоусобную войну и гнев тех, кто владеет тайнами древней магии... Лишь бесконечная верность себе, несгибаемая сила духа и преданность друзьям и любимым спасают их в бушующих океанских просторах...

---

Метоб. Он тоже человека оборачивает в невольника. А Дейди, сын рабыни, знал о себе очень твердо — ничьим рабом он не будет никогда.

А вы говорите — «по-многокоровски». Ни в одной округе мира не нашелся бы такой Метоб, который отнял бы у Дейди, сына Рунейра, волю распоряжаться собой.

Получилось это уж никак не по его желанию. И даже когда — сперва сорвавшись с места разом со всеми, оттого что ему нельзя было отставать от своих, — он догадался, какие творятся вокруг дела, он почувствовал себя точно так же, как тогда, на совете в Джертаде.

Точно все смотрят и смеются. Хотя на самом деле тогда смеялся один Сколтиг.

«Опять он никому не нужен! Гляди-ка! Ха-ха-ха-ха-ха! Боги приходят, но видно, не к тебе, сын Рунейра. А может, и не сын? Соврала небось твоя мать — с рабыни станется… Метоб, и тот обминул тебя стороной. Метоб, и тот не будет иметь с ним дела». Дейди не представлял себе эти слова — он просто бы не успел. Но он почувствовал себя обделенным — опять и опять обделенным, как всегда в нынешнее лето. Ну он к этому просто-таки привык уже. Это было как боль, которая разрывает что-то в тебе внутри. Нужно было только стиснуть зубы и перетерпеть. А потом он об этом сразу забыл, оттого что как раз в то мгновение над стеной вздохнуло пламя, и оранжевый свет вырвался наружу из пролома, жутко ложась на людей, и на рыжие и серые камни изнутри.

«Эх, непогода! — изумленно подумал Дейди. — А ну как он в самую топку сунется!» К кому относилось «он», Дейди не сумел бы определить, и Дьялвер и Ганейг были пока возле него одинаково. Но это была только первая, ошеломленная мысль. Пролом оказался от них прямо напротив, перед глазами, и Дейди задохнулся, а восстановилось дыхание у него как следует разве что через три шага.

Туда лучше было не смотреть, и Дейди больше не смотрел туда.

Сколтису, что оказался сбоку, виден был только появившийся снаружи свет, — так что это именно со слов Дейди говорилось кое-где, что был там, мол, не простой огонь: он словно радовался тому, что пожирал, и хватал своими языками, сбивая вниз со стен. Это у Дейди оказалось такое богатое воображение. У него вообще была куда более высокая и сложная душа, — и куда более гордая, — чем бы полагалось сыну служанки.

Того демона ветра, что запомнился Сколтису, он тоже заметил. Трудно было не заметить — ведь это был исполин сразмахом крыльев чуть ли не в полстены. И Дейди еще подумал мимоходом — какой же шторм идет сюда, какой шторм, какой чудовищный шторм.

Потом они оказались достаточно близко от монастырских стрелков, и дерево щита закрыло от Дейди и небо, и стену впереди, и льющийся с нее огнем водопад, — тот, от которого рухнули кирпичи, придавившие Кормида. Они как раз пересекали дно долины — и вот тут, как уже сказано, войско, до того двигавшееся более-менее так, как стояло — а стояло оно по дружинам, — разбивалось в колонны более равномерно, и Дейди едва не разорвался пополам, оттого что Ганейга понесло вправо, а ему ведь именно за этим парнем поручено было присматривать.

Вчера, когда на такой приказ Ганейг не нашел ничего лучшего, чем ответить протестующей насмешкой, в которой, правда, было немного и восхищения, но восхищения Дейди, само собой, не заметил, — в сумрачной его душе народилось смутное обещание попомнить это Ганейгу так, как подобает. Никто не имел права говорить, что Дейди, сын Рунейра, не отплатил кому-нибудь достаточной мерой, злом за зло и добром за добро. Тем более что упражнял свое остроумие на его счет Ганейг не в первый

***$556 ) слышал сам или от других. И поэтому —

***$556 к обстоятельствах давешний приказ, уже и .

***$556 еру безразличный, для Дейдп ничего бы не

***$556 его душа— чуть не разорвалась пополам, как

***$556 так ему хотелось сохранить Ганейга — для себя. Душа чуть не разорвалась, а ноги понесли за Дьялвером, просто по привычке. «Филгья, — подумал он. — Ну и хорошо». Ведь теперь у него была целая пропасть возможностей сослужить Дьялверу добрую службу, потому как, кроме него, никто этим заниматься не будет и не помешает.

Однако держаться со своим капитаном рядом ему было трудно. Когда, пройдя через источники, колонны вновь слились в плотную массу войска, Дейди его чуть не потерял. И дело не только было в том, что трудно держаться кого-нибудь в таком скопище. Он за ними не поспевал. У всех двигавшихся вокруг него был какой-то единый, общий ритм, и вот попасть в этот ритм у Дейди не получалось, хоть убей. Для него это было слишком быстро. Нет, даже не быстро. Чуждо. Сначала просто не получалось, а потом Метоб распознал чужое и начал прямо-таки его выталкивать из себя. Отторгать. Это не слова. Это именно так и было, но Дейди не понимал этого. Какое-то время вся масса войска толпилась перед проломом, большею частью без дела, а потом уже стала растекаться влево и вправо. И вот — пока растекалась — если бы Дейди позволил, его оттеснили бы, постепенно и почти безболезненно, оттеснили бы совсем прочь от степы.

Он все не мог попять, что делать. А это «метб» вошел уже в свое рабочее состояние. Волны возгорания прокатились по нему, ударились обратно, посшибались немного между собой и затихли. Теперь это было единое море. Дейди был беспомощен по сравнению с ним, как щенок, попавший в водоворот. Он уже начал просто драться, рыча от злости, но все вокруг него были такие твердые, неподатливые, а до его злости им не было никакого дела. Да и не хватает ее надолго, злости-то. В конце концов Дейди (внутренне) махнул рукой, ну его, пускай уносит.. Это была мгновенная такая, предательская, отчаянная мысль. И тут как раз сбоку расступились, двое человек тащили упавшую рядом лестницу. Плащ на одном из них был очень знакомый, и шлем знакомый, алый верх и алый султан, и блестящие пластины по кругу, как тиара, ну да, это был Дьялвер Простоватый, сын Дьялвера. Дейди толкнуло вперед, и он понял, что должен делать. И ухватился за лестницу рядом с ним.

Больше он не пытался делать что-то свое. Теперь он делал то, что все. И — гляди-ка! — через некоторое время его перестали выталкивать прочь. Еще немного спустя Дейди приловчился, он так и не сумел попадать в ритм, — но научился, похоже, подражать ему, и вскоре тело уже делало это само, без его участия. Это оказалось достаточно просто — во всяком случае здесь, пока внизу. На самом деле это оказалось очень даже просто. Тут все было просто, в этом чудовище. Оно было почти всемогуще, но двигалось самыми простыми путями, требующими меньше всего затрат. (Меньше — с его точки зрения, конечно.) Оно проявляло чудеса изобретательности в том, чтобы достигнуть простоты.

Когда рядом с Дейди впервые на стену взвилась сеть, ему показалось вдруг, что на самом деле мир устроен куда проще, чем он считал до сих пор.

В мире нет рабов, и нет благородства, нет справедливости и чести, и нужды и стыда тоже нет. Есть стена. И Дейди едва не понесло наверх по сети, но его опередили, и на его счастье, потому что сеть тут же и была отрублена и оборвалась. Дейди полетел вниз вместе с нею и обвалился на кого-то, и этого кого-то сшиб с ног, и как раз это снова был Дьялвер. Теперь, когда он Дейди был не нужен, тот попадался ему прямо на каждом шагу.

И тут в мире, таком простом, что-то случилось. Бревно, окованное железом, которое раскачивали монахи с галереи, нападающие ухитрились как-то, стоя на лестнице, толкнуть сами, так что оно развалило даже часть галерейного ограждения и завращалось там на цепях с визгом и громом превеликим. А Дейди почувствовал, что его замолотили по спине обломки кирпичей, и он вдруг подумал изумленно, что делает именно то, чем заниматься вроде несобирался, — спасает Дьялвера. И еще он подумал, что щит, который он забросил на спину перед тем, как полезть наверх, расколет этими кирпичами наверняка. Щиты — не люди. Что же до Дьялвера, то он не в настроении был терпеть — или замечать, — что его спасают.

Мгновение спустя, когда он поднимался, Дейди едва не получил от него головою под вздох, однако был к этому готов и откатился в сторону сам. Щит, оказывается, и впрямь раскололся вдоль. А пока Дейди пытался встать — послушайте-ка! — Дьялвер, когда Дейди стоял на четвереньках, ухватил его за плечо и поставил на ноги, и толкнул при этом к стене, а в это самое время давешнее бревно, крутясь, перешибло свою собственную опору и вместе с нею обвалилось вниз, и столько народу побило, что и трудно сразу сказать, то ли десять человек, то ли двенадцать, и те, кто оказался меж бревном и стеной, остались невредимы, и Дьялвер с Дейди среди них.

И вы думаете, он это сделал потому, что узнал Дейди хотя бы чуть-чуть? Какое там. Просто Дейди уже вставал, а стало быть — способен был биться дальше.

Но этот случай на Дейди Лесовоза так подействовал, что он увязался за Дьялвером опять, как приблудная собачонка. В душе увязался, конечно, — на самом деле они почти с места не тронулись, потому что любое место стены — в этом Метоб уже убедился — было одинаково хорошо и одинаково плохо, и здесь не из чего было особенно выбирать. Но должно было пройти еще какое-то время, пока Метоб опять распознал бы чужое и попытался бы вновь подчинить его, а потом начал бы опять оттеснять прочь. И за это время успело произойти сДейди, сыном Рунейра, еще сколько-то удивительных вещей.