Ольга Григорьева - Найдена

• Название: Найдена
• Автор: Ольга Григорьева
• Издательство: АСТ, Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-7684-0594-1, 5-237-03374-1

Имя Ольги Григорьевой стало известно после выхода в свет ее исторических романов «Ладога», «Колдун», «Берсерк». Новая книга писательницы посвящена временам междоусобной распри между сыновьями князя Владимира Красное Солнышко. Льется кровь, плетутся дворцовые интриги. Участниками всех событий этой смутной поры оказываются главные герои – певунья – сказительница Нейдёна и воин – наемник Горясер.

---

«Журка, Журка, что же ты наделал? Как же так – Ведь казалось, ты будешь жить вечно…»

По моим щекам что-то потекло. Слезы…

Я растирала их тыльной стороной ладони и говорила с Журкой. Говорила, говорила… Пока не поняла, что разговариваю уже с мертвым. Согревавший мои колени жар пропал, а руки больного безвольно легли на влажную землю. Все кончилось. Он так и не увидел неба…

Я осторожно сняла голову Журки с колен и уложила на землю. Светлые волосы казались замершим вокруг его лица лунным пятном.

Откуда-то подошла Марьяна.

– Все? – спросила она.

У меня не хватило сил кивнуть. Она поняла и так. Попросила:

– Уходи.

Я подняла глаза. Марьяна уже не плакала, просто не отрываясь глядела на Журку и шевелила губами, словно беззвучно разговаривала с ним. Меня она не замечала. Я вздохнула и поднялась. Марьяна никогда не простит мне Журкиной гибели. Ведь она надеялась обмануть Смерть.

– Нет. – Она угадала мои мысли и покачала головой. – Не поэтому… Бабы побежали за мужиками. Уходи, пока они не вернулись.

– А как же он? – Я бросила еще один взгляд на Журку.

Марьяна закусила губу. Ее голос задрожал.

– Он мой муж. Это моя забота.

– Муж?

Она сглотнула и печально улыбнулась:

– Да. Не смотри так. Я была одна, с сыном… Ты отказала ему. Кто еще мог его утешить? Я ведь любила его…

Теперь все стало понятно – и та ее внезапная ярость, и это горе…

– Прости. – Я прикоснулась к ее холодной, как льдинка, руке. – Прости…

– Чего уж теперь… – Она шагнула к Журке и сбросила с плеч зипун. – Я втащу его в дом. А ты ступай… Иди…

И я пошла. Пошла в Киев. К Горясеру. Потому что теперь мне было все равно, куда идти. У меня не осталось сил бороться ни с жестокостью этой жизни, ни со своим измученным сердцем…

44

Горясер сказал, что я пришла к терему Святополка на рассвете и упала у самых ворот.

Он отнес меня в избу наемников и сказал: «Тебе повезло, что не доложили князю». И еще: «Сиди здесь». А потом усадил меня на лавку и ушел. А я осталась. Идти было некуда…

Горясера не было весь день. В избе, куда он меня привел, хлопала дверь, приходили и уходили какие-то незнакомые воины, но меня это не пугало. Забившись в угол, я думала о Журке. Перед глазами стояло его мертвое лицо. Он никогда не выглядел таким умиротворенным, как в эту последнюю ночь…

Вечером Горясер вернулся. Прошел ко мне, уселся на корточки и поинтересовался:

– Что стряслось?

Я пожала плечами. Притворялся он или нет, мне было все равно. Что-то ушло, сломалось… Наверное, огонь безумной Летунницы угас этой ночью и перестал тревожить мое сердце. Он почувствовал это, отпустил меня, встал и принялся переодеваться. Я глядела, как он стянул замызганные грязью тяжелые сапоги, обмотал ноги теплыми тряпками и сунул их в мягкие поршни, как снял рубаху, кинул ее в ящик под лавкой и натянул другую, как подошел к столу посреди избы и что-то сказал сидящим за ним воинам…

Он ни о чем не спрашивал. Это было хорошо.

Я отвернулась к стене.

– На.

Передо мной появилась миска с чем-то горячим. Пар валил мне в лицо и забивался в ноздри.

– Не хочу.

Горясер настойчиво ткнул миску мне в колени:

– Ешь. Пришла – делай, что говорю.

Я неохотно взялась за ложку, сунула в рот варево и поперхнулась. Еда была хорошей, но вся грязь и боль, что томились в моей душе, вдруг плеснули в горло. Отбросив миску, я кинулась в угол и согнулась в судорожной рвоте. Разгибаться было стыдно. Казалось, все наемники глядят на меня с интересом и насмешкой. Однако разогнулась. Никто на меня даже не смотрел. Те, что сидели за столом, по-прежнему справно стучали ложками, Горясер собирал с пола осколки глиняной миски, а спавшие даже не проснулись.

Я утерла рот ладонью и подошла к наемнику:

– Прости.

Он поднял голову и равнодушно пожал плечами:

– Ничего, бывает.

Я села на лавку. Вместе с рвотой выплеснулась вся грязь, но вина жгла изнутри каленым огнем. Неужели мне придется жить с этой болью всю жизнь?! Нет, лучше умереть.

– Это я предупредила Предславу, – тихо сказала я.

По-прежнему собирая черепки, наемник кивнул.

– Я подслушала твой разговор с князем про поляков, – осмелела я, – и рассказала княжне. А она поведала Болеславу.

Горясер собрал осколки и понес их к столу. Не закричал, не ударил.

– Журка умер, – вдруг ни с того ни с сего сказала я.

Горясер наконец услышал.

– Жаль… – выдохнул он.

Этого я уже не вынесла – вскочила с лавки и бросилась на него с кулаками:

– Жаль?! Тебе жаль?! Да тебе на все наплевать! Меня нужно убить, я предала всех, кто любил меня! Я предала Предславу, предала Журку! Журка умер! Понимаешь?! Умер!!! Тебе жаль… Никого тебе не жаль! Ты, ты… Ненавижу! – Я перестала колотить по его груди и метнулась к дверям. – Всех ненавижу!

Горясер перехватил меня и швырнул на лавку. Не добросил. Я шлепнулась на пол, рассадив ребра о жесткий край скамьи. От боли помутилось в глазах.

– Ты останешься тут, – сквозь звон в ушах услышала я голос наемника. – Сиди тихо. Завтра я дам тебе провожатого. Он отведет тебя в Вышегород к надежному человеку.

– Пошел ты… – слабо шепнула я.

– Дура. – Чьи-то руки подняли меня и усадили на лавку. Сквозь слезы я разглядела лицо Горясера и еще какого-то воина рядом с ним. – Твои признания ничего не стоят. Войско Святополка уже у Буга и дерется с Болеславом, мертвого Журку уже не вернешь, а к Киеву идет Ярослав Новгородец со своими людьми. Его силы больше наших. Завтра оставшаяся у Святополка дружина и он сам покинут Киев. Мы тоже уйдем. А Ярослав, как я знаю, не очень тебя любит. Поэтому до утра ты отсидишь тут, а потом отправишься в Вышегород. Поняла?

Он никогда так долго не говорил. Во всяком случае, я не слышала.

– Поняла? – Он занес руку. Я сжалась и прикрыла лицо, но он и не подумал бить, только схватил за плечо и слегка тряхнул. – Поняла?

– Поняла.

«Почему он спасает меня? – билось где-то в голове. – Когда мне хотелось жить, он желал моей смерти, а когда захотелось умереть – спасает. Он всегда мешает моим желаниям. Но почему?»

Мне не удавалось найти ответ. Я устала. Слишком устала. Как той ночью с оборотнями. Тогда я все пела, пела…

Чьи-то руки помогли мне лечь, кто-то накрыл теплой шкурой…

«Надо же, наемники тоже люди», – засыпая, подумала я.

– Люди, – ответил из темноты сна знакомый голос.

– Опять ты. Дарина. Ведьма.

– Я. – Она раздвинула руками тонкую серую паутину сна и присела на край моей постели. Плотное гладкое тело под призрачным сарафаном, огромные глаза, белая кожа, распущенные по плечам густые волосы…

– Ты красивая, – признала я.

Она засмеялась:

– Ты тоже.

– Ага. – С ней было легко говорить. С видениями всегда легко. – Только невезучая.

– Почему оке?

Ее пальцы коснулись моего лба и стали разглаживать его мягкими круговыми движениями. Стало легко и приятно. Век бы так…

– Святополк хочет моей смерти, Ярослав не простит мне позора сестры, а Горясер отправляет меня в Вышегород, где меня разорвут на клочки как ведьму, – пожаловалась я.

– А ты не ходи в Вышегород, – посоветовала Дарина. Темная прядь легла на ее щеку и коснулась длинных ресниц.

– Он даст мне провожатого. От таких, как его люди, не сбежишь…

– Какая ты глупая! – Ведьма рассмеялась. Из ее рта посыпались маленькие радужные шарики, закружились надо мной сияющим хороводом. – Я ведь обещала помочь тебе. Хочешь остаться в Киеве?

– Зачем? Ярослав…

С заговорщическим видом она прижала палец к губам.

– Шш-ш, – склоняясь к изголовью моей постели, зашептала она. – Ты только ничего не бойся… Я помогу тебе стать уважаемой и богатой. Ты обретешь все, о чем могла мечтать. У тебя будет слава и почет. Ведь я должна отблагодарить тебя за все. Только не бойся. Что бы ни случилось, не бойся… И верь мне… Верь мне… Верь…

45

Когда я открыла глаза, в избе уже никого не было. Горясер и его люди исчезли. А с ними вместе исчезли кованые сундучки, оружие и тепло. Печь не топилась, и изба выглядела пустой. Я села и протерла глаза.

– Проснулась?

Невысокий рябой наемник стоял возле моей постели. Один.

– А где остальные? – Я повела рукой.

Он усмехнулся:

– Ушли. Еще вчера. А ты спишь, не добудиться. Если б не приказ… – Он оборвал себя на полуслове и строго велел: – Ладно. Хорош болтать. Собирайся. Ярослав уже под стенами. Вот-вот войдет.

Значит, Горясер ушел с Окаянным. Куда? Хотя какая разница? Все кончилось. Я освободилась от своей нелепой страсти к наемнику. Только цену за эту свободу заплатили другие…