Луиза Винер - Большой обман

• Название: Большой обман
• Автор: Луиза Винер
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-86471-413-5

Одри Унгар не видела отца двадцать лет. Профессиональный игрок в покер, он уехал из дома, когда ей было двенадцать, и навсегда исчез из ее жизни. И вот Одри уже за тридцать, и теперь она сама балансирует на грани кризиса среднего возраста. Чтобы вновь обрести себя, Одри решает найти отца, однако выясняется, что сделать она это может, только если сама станет профессиональной картежницей. Но мало научиться играть в карты — надо еще проникнуть в закрытый мир игроков. И ключом в этот мир становится Большой Луи, сварливый гигант, который боится выходить из своей крохотной квартирки на верхотуре дома-башни. Постигая тайны новой профессии, Одри постигает и тайны Большого Луи...

«Большой обман» — роман вовсе не о карточной игре, это книга о поисках себя, любви и душевного тепла. Необычная и очень интригующая история рассказана легко, непринужденно и с отменным юмором. Луиза Винер, в прошлом рок-звезда, теперь уверенно завоевывает литературный олимп, и этот роман — доказательство тому.

---

— А дождь со снегом только добавляет им очарования. Давай лучше пойдем и съедим что-нибудь.

Мы прибыли в Брайтон часа за полтора до начала вечера памяти (это все из-за меня — мы выехали из дома в десять утра) и теперь вязнем в глубоком песке, перемешанном с галькой, и смотрим на волны. Джо считает, что у меня иррациональный страх перед опозданиями и потому я всегда срываюсь с места слишком рано, — но если по правде, я просто хотела лишний раз поглазеть на море.

— Ты чем занята?

— Считаю.

— Зачем?

— Хочу убедиться, что каждая девятая волна на самом деле больше других.

— А она больше?

— Конечно, нет.

— Идем отсюда, я проголодался. Найдем подходящее местечко и поедим рыбы с картошкой.

— А как насчет «даров моря»? — Из-за ветра я вынуждена кричать. — У пирса есть забегаловка. Они торгуют моллюсками и всем таким.

— Ни в коем случае, — содрогается Джо и кутается в пальто. — Ничего маринованного, ничего неумерщвленного и ничего в собственном соку.

Не понимаю я его нелюбви к морепродуктам. Из «даров моря» мне нравится почти все. Рядом с вокзалом была старомодная кафешка, и папа иногда водил меня туда в знак поощрения. Там подавалось все, что можно выловить в море. Жирные желтые мидии, посыпанные перцем, трубороги, которых надо было извлекать из раковин при помощи специальной вилочки, куски крупного угря, политые зеленым как травка соком, и, наконец, самое вкусное — устрицы, которые жались в своих раковинах и проскальзывали по пищеводу, как куски теплого солоноватого желе, оставляя песчинки на зубах.

Я облизываю губы и пробую обработать Джо.

— Как насчет устриц? — спрашиваю я в надежде, что присущие им свойства афродизиака перевесят чашу весов. — Устрицы — это очень полезно. Говорят, они усиливают половое влечение.

— И какую конкретную пользу они мне принесут в данный момент? — интересуется Джо, смахивая с лица ледяные капли. — Мы под открытым небом. На берегу моря. Сейчас середина марта.

— Правильная постановка вопроса. Но ведь заранее ничего не знаешь. Может, ты съешь их много и они еще будут оказывать свое действие, когда мы вернемся домой.

— Ни за что, — упирается Джо. — Никогда.

— Ну перестань. Польешь их своим соусом «Табаско» или чем-нибудь в этом духе.

— Ладно, — вздыхает Джо. Соус «Табаско» явно сослужил мне добрую службу. — Но только если потом мы зайдем в «Гранд-отель» и выпьем чаю с булочками.

* * *

— Что-то меня подташнивает.

— Зачем же ты их столько стрескала? Их надо смаковать. А ты как схватишь деревянную вилку, да как начнешь вскрывать раковины и метать моллюсков в рот. Я оглянуться не успел.

— Откуда ты знаешь, что их надо смаковать? Ты их до сегодняшнего дня даже не пробовал.

— Так точно. Но пожалуй, к ним можно привыкнуть. Не такая уж это гадость, как я думал.

— Я пошла в туалет, — говорю я, сдерживая тошноту. — Закажи все сам.

Я отправляюсь на поиски уборной, раздвигая на своем пути пенсионеров, а Джо заказывает чайник «Эрл Грея» за пять фунтов и полную тарелку теплой сдобы. Что-то нервишки меня подводят. Меня тошнит не из-за съеденных устриц, мне делается плохо при одной мысли о встрече с Фрэнком и сводными братьями. Время от времени мы звоним друг другу, но вживую не виделись уже многие годы. С моей последней поездки в Азию. С того момента, как мы с Джо стали жить вместе.

Чем ближе наша встреча, тем дальше я ухожу назад в прошлое. Я, со всеми моими способностями, опять превращаюсь в неуклюжую одышливую девчонку с пятнами от пролитого супа на майке; девчонку, которой стоит войти в комнату, как лампа со столика падает на пол, а в ресторане она ест все исключительно столовой ложкой. Эта девчонка вовсе не такая несуразная, на самом деле она на удивление ловкая и дошлая, но почему-то в присутствии своей семьи становится какой-то недоделанной.

Вообще-то Фрэнк совсем неплохой человек, просто после смерти мамы он не знал, как со мной обращаться. Да еще и я так себя вела, чтобы жизнь медом не казалась. Мне нравилось, например, разбрасывать упаковки из-под тампонов по всей ванной, я ведь знала, что ему это неприятно. Я брила ноги его лезвиями, и они всегда были тупые и в засохшей пене. Я таскала к себе домой юных байкеров, воняющих гормонами и «Пако Рабанном», и почти равнодушно трахалась с ними на двухъярусной кровати в своей «кладовке», только чтобы поутру за завтраком насладиться выражением лица Фрэнка, когда очередной кавалер попадется ему на глаза.

Я пила, бросила учебу, пыталась — безуспешно — выращивать марихуану рядом с бобами Фрэнка и три года питалась исключительно батончиками «Марс», соевой колбасой и рисом. Перед финальным матчем чемпионата мира по футболу 1982 года между Италией и Западной Германией я выломала плату из нашего телевизора — это была, наверное, самая большая гадость с моей стороны. Плату близнецы таки нашли (я ее бросила в пруд), но поиски отняли у них полдня, и все равно телевизор стал не тот, что раньше.

* * *

— Ты в кино разбираешься? — спрашиваю я, садясь за столик рядом с Джо.

— А что?

— Почему в момент наивысшей тревоги герои всегда брызжут себе холодной водой в лицо?

— Кто их знает. Может, им легче становится.

— Не становится. Проверенный факт. Я только размазала тушь и размыла грим, который камуфлирует прыщ на подбородке.

— Что ты так расстраиваешься из-за этого? Твой прыщ даже не разглядеть.

— Ты же разглядел. К тому же, когда я мыла руки, кран в туалете взбесился и залил мне жакет. Теперь я смахиваю на наркодилершу, и все будут пихать друг друга локтями и шептаться: «Вот видишь, а что я говорил?»

— Ты замечательно выглядишь, — старается меня приободрить Джо. — Морской воздух вернул тебе румянец.

— Это все тошнота. — Я тянусь за сдобной булочкой.

— У тебя прекрасный цвет лица. — Джо проводит рукой по моей щеке. — Ты круто смотришься.

— Вид у меня не печальный?

— Вовсе нет.

— Не как у наркодилерши?

— Ничего общего.

— А может, как у любительницы кошек, у которой их десяток, и она ест на обед «Вискас», когда ей лень сходить в магазин?

— Нет, нет и нет, — протестует Джо. — Ты сама похожа на кошечку.

— Ну, спасибо, — говорю я.

— Не за что.

* * *

— Так кто конкретно ожидается на вечере? — спрашивает Джо, впиваясь зубами во вторую булочку.

— Фрэнк и его сестра Марджи. Всякие кузены. Кое-кто из местных прихожан и мои умственно отсталые сводные братья-близнецы.

— Фокусники?

— Они самые.

— Под каким именем они сейчас выступают? — Джо не перестает удивляться, что в моей семье имеются члены «Магического круга»[6].

— «Ларри и Пол». — Я подливаю себе в чай молока. — Они же «Великие кудесники». Наверняка заявятся разряженные и весь вечер будут показывать нам свои номера.

— Что, и голубей из шляп доставать станут? — Джо борется со смехом.

— Разумеется. Никаких сомнений! И чего ты смеешься? Ничего смешного тут нет.

— Я знаю. Но согласись, компашка у тебя подобралась та еще.

— Это не просто компашка, — я низко склоняюсь над столом, — это моя приемная семья.

— Извини, я не то хотел сказать.

— Ага. Однако выбирай слова. Самого страшного я тебе еще не сказала.

— Ты это о чем? — нервно спрашивает Джо.

Я наклоняюсь поближе к нему и трагически понижаю голос:

— Они все живут в… бунгало.

Джо вздрагивает и отпивает глоток чая побольше.

— Ну и ну. В доме без крыши. Меня прямо в дрожь бросило.

— Вижу, — киваю я. — Я знала, что ты все поймешь.

5

— Конечно, я бы не прочь приобрести свое собственное бунгало. В моем возрасте не годится карабкаться по лестницам.

Джо сидит рядом с Марджи, сестрой Фрэнка, и у него уже утомленный вид. Джо смотрит на передвижной столик со спиртным глазами человека, который жалеет, что научился водить машину, и голова у него качается взад-вперед, будто кто-то вынул все ее содержимое и наполнил песком.

— Как мило было на кладбище, правда? На кладбище было так мило, согласитесь?

Джо соглашается и не отрывает глаз от стаканчика виски, который держит в руках Фрэнк.

— Когда солнце заходило, было так красиво. Будто она сама улыбалась нам всем с небес. Как вы считаете?

— Да, — Джо делает мощный кивок, — это было красиво.

Молчание.

— Как твоя жизнь сейчас, Одри? Я тебя так давно не видела. Все порхаешь с места на место?

— Нет. С путешествиями уже несколько лет как покончено. Я теперь веду оседлый образ жизни.

— Это здорово, правда? Правда, Фрэнк, это здорово? Наша Одри остепенилась. Мы ведь не хотим, чтобы она попала в очередную неприятность, согласись?

— Марджи, это было много лет назад. Давай не будем копаться во всем этом сейчас.