Георгий Молотков - Расследованием установлено…

• Название: Расследованием установлено…
• Автор: Георгий Молотков
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Детектив
• Год: 1987

Сборник подготовлен к 70-летию советских органов госбезопасности, начало которым положила Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем (ВЧК), созданная в нашем городе 20 декабря 1917 года по указанию В. И. Ленина.

Книга повествует о борьбе ленинградских чекистов с вражеской агентурой, о том, как в последнее время были разоблачены и обезврежены те, кто покушался на безопасность нашей страны, пытался нанести вред нашему государству. Материалы сборника призывают советских людей к необходимости дальнейшего повышения политической бдительности, укрепления в условиях перестройки порядка и дисциплины, строгого соблюдения социалистической законности, показывают, что отступление от этих требований, пренебрежение гражданским долгом со стороны отдельных лиц приводят к такой обстановке, которую классовый противник использует для причинения ущерба интересам Советского государства.

На строго документальной основе в материалах сборника повествуется о расследованных ленинградскими чекистами в последние годы государственных преступлениях, о борьбе с подрывной работой спецслужб империалистических государств.

---

…Сон долго не приходил, но вот наконец подействовал аутотренинг, мышцы обмякли и отяжелели, голова наполнилась цветным туманом. Напоследок промелькнула удивленно-обидная мысль, что вот сына уже почти месяц, считай, не видел. «Надо бы человечку хоть собаку купить…»

Владимиров подписал десятки запросов, разослал первые повестки. Предчувствие не обмануло его. Дело, на первый взгляд простое — виновные задержаны, содеянное ими очевидно, — таило в себе вторые и третьи планы. Постепенно Владимиров укреплялся в мысли, что настоящие подследственные, а вернее даже, его, Владимирова, противники не здесь, не в изоляторе. Они — за тысячи километров от Литейного проспекта, от Ленинграда. Каждый день тоже приходят на свою работу, в свои офисы — тихие особняки в тенистых парках или сверкающие стеклом и сталью небоскребы, углубляются в бумаги, дела, изучают, анализируют, препарируют информацию, придают ей такой вид, какой диктуют стратегические цели. Перетасовывают факты, раскладывая их, словно пасьянс, так и эдак, сдабривают гарниром из слухов, сплетен, домыслов, бережно «прослаивают» тонкой, но эффектно звучащей ложью. И вот каждый вечер мощные залпы радиоволн посылают идеологическую начинку в эфир — на СССР, на страны социалистического содружества. Сначала посеять скепсис, потом взрастить сомнения, а за ними и отрицание социалистического образа жизни и, наконец, подтолкнуть к активным антигосударственным действиям… Это настоящая война — без перемирия, война за умы, за души людей. В этой схватке, порой жестокой, есть свои жертвы. Как и в настоящей войне, первыми под незримыми выстрелами падают те, кто слабее, кто непривычен к борьбе, потому что жил в тепличных условиях и сдался перед трудностями жизни. Не выдерживают те, кто трусливее. И наконец, те, кто не имеет твердой духовной основы и потому способен в любую минуту изменить — другу, идее, Родине.

Однако при всем том, что противник, казалось бы, неплохо вооружен — целая сеть всевозможных институтов, тысячи специалистов, хорошо поднаторевших в дезинформации, отработанные, изощренные методы психологического воздействия, есть у него один серьезный изъян, который так или иначе в итоге обрекает его на поражение. Ведь основное его оружие — ложь. И как бы убедительно, как привлекательно она ни звучала, даже в окружении вполне достоверных фактов, век ее короток. И какой бы секретностью ни окружались лаборатории лжи, в недрах которых изготавливаются идеологические «мины» и «бомбы», все тайное неизбежно становится явным.

Это Владимиров знал как аксиому. Знал также, что поединок, в который он вступил, потребует немалого напряжения сил. Надо не только противопоставить противнику достоверные факты. Важно определить настоящую роль тех, на кого он делал ставку. Кто они, Баринов и Тимохин? Случайные жертвы «психологической войны»? Или активные, сознательные помощники врага, действовавшие в тылу?

В этот момент ему принесли письмо Баринова и Тимохина, которое они пытались нелегально переправить на волю. Адресовано оно было президенту США Рональду Рейгану. Арестованные умоляли президента вызволить их из тюрьмы.

В следующем своем письме они бросили еще один вызов: уведомляли. Президиум Верховного Совета СССР, что отказываются от советского гражданства.

Баринов

Психологическая характеристика

Эмоционально неустойчив. Проявляет постоянное желание находиться в центре внимания. Повышенная самооценка. Бурная деятельность может чередоваться с приступами лени. Интеллектуальный кругозор крайне ограничен: за последние пятнадцать лет практически не читал книг.

На каждом допросе он играл новую роль. То мученика, то умудренного жизнью скептика, то вдруг этакого пророка-обличителя. Легко он переходил и к роли озорника, простачка, пытаясь внушить следователю: все, что на нем «висит», — просто шалость, недостойная внимания КГБ. И вдруг резко переходил к состоянию самосозерцания, полного погружения в религиозные переживания. Целыми днями молился, на допросах к месту и не к месту цитировал Библию, демонстрируя смирение, отрешенность.

Владимиров с интересом наблюдал за каждым новым превращением. И после каждого допроса, получения дополнительных данных, уже начавших поступать из разных городов, организаций и учреждений, все ближе подходил к ответу на свой главный вопрос. Ответ на него остался бы неполным, если бы при уже известных что и как совершил подследственный, за кадром осталось бы почему.

Детство Баринова было тяжелым. Отец семью бросил, мать умерла, когда Валерию было десять лет. Опекуном стала тетка, но жизнь в этой семье была сущим адом. Муж тетки страшно пил, буянил, бывало, гонялся за женой с ножом. В конце концов попал в тюрьму, где и умер. А тетка, преждевременно состарившаяся женщина, ушла в религию, искала утешения в баптистской общине.

В четырнадцать лет Валерий сбежал из дома, бродяжничал, ночевал под лодками на берегу Невы. Наконец его определили в интернат.

Школу он все-таки закончил, хотя учился плохо. Увлекался музыкой, потом спортом и все бросал на полдороге. Лень. Проявились в нем и такие качества, как лживость, беспричинная жестокость.

В армии служил почтальоном, маялся от безделья. Вскоре это надоело старшине, и когда он объявил Баринову, что отныне тот будет служить, как все, Баринов имитировал побег. Целый день просидел на чердаке и давился от смеха, наблюдая, как его ищут.

Как ни странно, этот случай сошел Баринову с рук. Пострадал один лишь старшина, которому пришлось отвечать за «побег» своего подчиненного.

А Баринов совсем отпустил тормоза. Начались самоволки, выпивки. Дело запахло трибуналом…

Узнав об этом, к нему приехала тетка, Тамара Дмитриевна. Она была потрясена тем, в какой переплет попал племянник, которого она жалела и любила.

— Обратись к богу, Валерик, живи, как он завещал, — умоляла она.

— А как?

— Не пей, не кури, веди себя скромно, не гневи своих командиров. И воздастся тебе просветлением и душевным спокойствием.

— Ладно, тетя, чего там! — перебил ее Баринов. — Всем известно, что вашего бога нет.

— Это в сердце твоем его нет.

— А что, — вдруг прищурился Баринов, — замолвите за меня словечко перед богом. Вытащит он меня из-под трибунала, я в него поверю!

Тетка сокрушенно вздохнула.

— Князь тьмы говорит твоими устами… Я молюсь о тебе день и ночь. Но ты сам должен сделать шаг к очищению.

Тетка уехала, а Баринов глубоко задумался.

На следующий день он объявил в роте, что он баптист. В бога верил всегда, но было у него помрачение, князь тьмы попутал, а теперь всевышний наставил его на путь истинный. И с намеком добавил, что, конечно, верующих все притесняют, репрессируют, а то и под трибунал пытаются подвести… Но он готов пострадать за веру…

До трибунала не дошло. Все остальное время службы Баринов усиленно делал вид, что молится в каждую свободную минуту, хотя ни одной молитвы не знал, да и вообще не представлял, какие у баптистов молитвы.

После армии о боге забыл. Уехал работать на Север. А вернувшись в Ленинград, снова объявил себя баптистом, ходил в молельный дом, принял крещение. Правда, из общины его скоро исключили. Но зато в молельном доме успел познакомиться с Лорной, Салли, Майклом, Юджином, Филис…

На третью неделю ареста Баринов сообщил следователю, что объявляет голодовку.

— В честь чего? — поинтересовался Владимиров.

— В знак протеста против бесчеловечного обращения со мной! — крикнул Баринов.

— Гнев — великий грех, — укоризненно покачал головой Владимиров. — Искушаете сатану, — добавил он. — Так кто же это с вами бесчеловечно обращается? Накажем виновного!

— Вы! Вы со мной обращаетесь бесчеловечно!

Владимиров опешил:

— Не понял.

— Вы не даете мне Библию!

— Так ведь не держим ее в библиотеке. Мы — учреждение государственное, а церковь, как вы знаете, от государства отделена.

— Все равно: голодаю с этой минуты.

— Воля ваша, — холодно ответил Владимиров. — Но не советую. Нам с вами предстоит еще много работы. Так что силы вам еще пригодятся.

Расчет Баринова был не только на то, чтобы досадить следователю. Все было гораздо сложнее, тоньше. Еще на свободе, задолго до своего ареста, он с Лорной, с Еленой Глебовной проговаривал возможность того, что попадет в КГБ. Тогда он с ними и договорился, что через несколько дней после ареста объявит голодовку. А уж они используют ее как надо, выкачают из этого факта все до последнёй капли. Так что, отказавшись от еды, он поначалу терпел, борясь во сне с видениями горячего, с огня, шашлыка, шкворчащего, с поджаристой корочкой цыпленка-табака… Вместе с тем отлично понимал, что помереть от голода ему здесь не дадут. Да, собственно, срок голодовки для Баринова не имел значения. Было бы заявлено.