Лев Маляков - Сберегите цветы полевые

• Название: Сберегите цветы полевые
• Автор: Лев Маляков
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Поэзия
• Год: 1986

В книгу вошли лучшие стихотворения, написанные поэтом в разные годы.

---

РАЗДУМЬЕ

Что в ней,
            что в этой малой родине?
Дом приземистый в три окна.
За поветью на старой колодине
Дно от бочки блестит, как луна.

Что в ней,
            что в этой горькой родине?
Лобогрейка забыта в снегу.
По весне на болоте разводины.,
Да вороны кричат на стогу.

Что в ней,
            что в этой cладкой родине?
По лугам —
Язычкастый щавель,
Ранний цвет на духмяной смородине.
Возле риги шатровая ель.

Что в ней,
             что в этой доброй родине?
Слева поле,
А справа — лес,
Смалу вдоль-поперек обойденный,
Все ольшаник,
Сосны — в обрез.

Что в ней,
            что в этой гордой родине?
Не осилить одним умом.
Ради любой Европа пройдена
Под смертельным огнем.

«Вы видите, как яблони лучат…»

Вы видите, как яблони лучат
Румянец зоревой над деревнями?
Вы слышите, как яблоки стучат
О грудь земли тяжелыми боками?

Печально осыпается зерно
Подставить бы спасительные руки!..
Из пахарей ушел давным-давно,
Но в сердце отдаются эти звуки.

«Среди болот и глухомань-лесов…»

Среди болот и глухомань-лесов,
В зеленом царстве птичьих голосов,
Вросла в бугор крестьянская изба:
В окне — заря,
А над зарей — резьба.

Изба стоит уже полста годов.
Тропинка от нее ведет на Гдов.
Другая — к югу,
                       в дальние края,
Которых и во сне не видел я.

Всему свой срок:
Аукнула судьба…
В разлуке запечалилась изба,
Осталась вековать среди лесов,
В весеннем хоре птичьих голосов.

Мне открывались чудо-города,
Избенке дедовой до них куда!
У каждого свой норов,
                                   голос,
                                            вид,
И каждый не полста годов стоит.

Но если было мне невмоготу,
К былому обращал свою мечту,
Припоминая старый дедов дом.
И он светил мне заревым окном.

ИЗ ДЕТСТВА

Вызревали мы, как горькуши,
Убегали оравой в луга,
Где кислица росла погуще
И покруче Псковы берега.

На кормежку непривереды —
Подчищали сады с корня.
За вихры нас учили деды
Пуще жизни беречь коня.

Увозили в луга с собою
И учили пройти прокос,
Чтоб ложился он за тобою,
Как речной бесконечный плес.

На тяжелом двуконном плуге
Утверждали мужскую стать.
А мужчинам бы на досуге
После пашни в лапту поиграть.

То-то сладко нам пилось-елось,
Словно в сказке —
Все мимо рта.
Знать, полей и покосов милость
Мне запомнилась неспроста.

«Смалу в деревне я рос непутевым…»

Смалу в деревне я рос непутевым —
Мне бы мечтать да играть.
С братом ходили в подлесок сосновый
Хворост к зиме собирать.

В глушь забреду —
От сосенок мохнатых
Глаз не могу отвести,
Хлебом с ладони кормил я сохатых.
Бабочек нянчил в горсти.

— Много ль с такого работника
                                                   толку! —
Брат мне взашей поддавал. —
Зубы, бездельник, положишь на
                                                   полку|
С песен какой капитал?!

Братья корили, наверно, напрасно
И наставляли, как жить.
Мне и поныне мечтается красно —
Песню сложить.

«Тишина на отцовском подворье…»

Тишина на отцовском подворье —
Даже оторопь душу берет,
Поразлилось крапивное море,
Затопило с весны огород.

У дверей лопушатся бурьяны,
На окошках из досок кресты.
И не только в луга и поляны
Пробрались, словно тати, кусты,

Незаметно опутали сердце,
Словно плети,
                     секут по глазам.
Никуда от ответа не деться:
И судья,
          и ответчик —
                               я сам.

Не с того ль тяжелеют туманы,
Тишина загустела водой?
На гумне воронье,
                           как смутьяны,
Все грозятся картаво бедой.

Не кого-то,
              себя виноватю,
Что стою на подворье пустом…
Поглядел бы на полюшко батя…
Даже страшно подумать о том.

На березах —
                   зари угасанье,
Догорает озерная гладь…
Нам достанет любви и желанья
Все понять и душою принять.

УТВЕРЖДЕНИЕ

Целый месяц донимали деда —
Сам директор прикатил в страду.
Но одним кончалася беседа:
— Хоть убейте,
                      хутор не сведу!

И не свел.
Красуются зароды
Словно крепость посреди лужка.
Ходит старый, будто воевода,
Утверждая мудрость мужика.

Да не разговором,
Крепким потом:
За неделю —
                  и рубаха с плеч.
Мудрость-то крестьянская —
                                             работа,
Да такая —
               что ни сесть, ни лечь.

Деду в радость —
                          сытая скотина,
Над цветущим колосом —
                                        заря,
И скирда пшеницы у овина.
С плеч рубаха сыпалась не зря.

Детям, внукам —
                         на века раздолья
И, конечно, всяческих забот.
Главное,
           чтоб не скудело поле.
По зиме старик, готовит колья,
Чтобы летом обновить зарод.

Тракторист — насмешник белозубый —
К деду завернет на перекур.
— Я теперь к тебе заместо клуба, —
Скалится совхозной балагур.

И, хватив, как смерти, самосада,
Заведет душевный разговор:
— Деревеньки трогать бы не надо —
Для земли-то вон какой разор!

Дед обронит скупо:
— Судишь верно.
Прут кусты в пожня, как лешаки. —
И слова мужицкие, как зерна,
На сердце —
                 с заботливой руки.

И не перекур —
                      политбеседа,
Разговор на совесть —
                                  не за страх.
Не соврем себе, покуда деды
Здравствуют в российских хуторах.

ЗАВЕЩАННОЕ

Укатилось, расплавилось солнышко —
На стерне золотится стезя.
На упавшее во поле зернышко
Не откликнуться сердцу нельзя.

Земно кланяться найдену колосу —
Как заблудшую душу спасать.
Я прислушаюсь к доброму голосу,
Что во поле оставила мать.

И постигну давно позабытое,
Обретенное в самом простом.
Помолчу на меже под ракитою
И замру, как над белым листом.

Уступая желанной усталости,
Буду слушать, как песню, хлеба.
Не утрачу завещанной малости —
Да восполнится полем судьба!

Это зерна мои неприметные
Излучают малинову звень.
И рождаются думы ответные
И заботы на завтрашний день.

«До войны задолго было…»

До войны задолго было,
Да быльем не поросло:
Воду мы с отцом возили
На покосы за село.

На возу — полны бочонки,
Ублаженье для косцов.
Серый ёкал селезенкой
По дороге меж овсов.

Вдруг «фордзон» пыхтит
                                   навстречу —
Взвился Серый на дыбы.
Я — с телеги —
Больше нечем
Заслониться от судьбы.

Велики глаза у страха —
До сих пор себя казню.
А отец сорвал рубаху —
И на голову коню.

Тот «фордзон» прогрохал лихо,
Скрылся в дымке давних лет…
Нынче чуткая лосиха
Выйдет к трактору на свет.

Да и сам я на колесах —
На отменных «Жигулях».
Но спешу не к сенокосу,
По дороге той пыля.

Заглядев вдали возницу,
«Жигули» приторможу.
И коня, как чудо-птицу,
Долгим взглядом провожу.

Но как будто бы досада
Шевельнется вдруг во мне:
Нет, дорогу мерить надо,
Чтобы в ней была отрада,
Иль пешком,
Иль на коне.

В ЗАЩИТУ КОНЕЙ