Алгис Будрис - Служба превыше всего

• Название: Служба превыше всего
• Автор: Алгис Будрис
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Он как-то надрывно захохотал. Мы сделали им идеального солдата, но они не хотят брать его. Им нужно нечто меньшее, — но это меньшее никогда не сможет стать идеальным солдатом. Мы вкалываем, пашем без отдыха — повторяем, пересматриваем, переделываем. А зачем? Мы топчемся на месте. Мы уже изготовили им то, что им нужно, но они не приемлют этого. Если мы не уложимся в срок, они прикроют весь проект. Если же мы дадим то, что им нужно, оно окажется не тем, чего они хотят. Неужели ты не понимаешь этого? Что с тобой, Хейвуд?

Неужто ты не видишь, что мы в глухом и темном тупике, — только на самом деле он не такой уж темный, потому что у него есть глаза, глаза в каждом углу, следящие друг за другом, подглядывающие за нами, не упускающие нас из виду ни на миг, все время наблюдающие, наблюдающие…

Хейвуд уже поднимал телефонную трубку. И когда Рассел в изнеможении смолк, он вызвал госпиталь. Голос его звучал беспристрастно, хотя глаза были полны мрачного отчаяния, а губы скривились в такой гримасе, какой прежде я никогда от него не видел.

Другой рукой он мягко поглаживал по плечу сотрясающегося от рыданий Рассела.

25 августа 1974 г. Новым заместителем Хейвуда стал Лиггет. Это произошло через неделю после того, как увезли Рассела.

Первые три дня, пока Рассела никто не замещал, Хейвуд работал со мной один. Он — руководитель всего проекта, и я убежден, что у него нашлась бы и другая работа, которой он мог бы заняться до прихода нового заместителя, но он предпочел проводить это время в лаборатории со мной.

По лицу его нельзя было понять, что он думает о Расселе. По его лицу вообще никогда ничего не поймешь. Не то, что Лиггет, который лишь пытается скрывать свои мысли. Однако время от времени Хейвуд, работая, вдруг оборачивался или протягивал руку, а то и просто говорил: Рас…, — будто ему было что-то нужно, но потом сам себя ловил на этом, и взгляд его становился еще задумчивее.

Я понял далеко не все из того, о чем говорил Рассел в ту ночь, когда его увезли, и вчера спросил об этом Хейвуда.

— Что тебя беспокоит, Пим? — поинтересовался он.

— Сам не знаю. Во всем этом слишком много неясного. Если бы мне был известен смысл некоторых слов, стало бы куда легче.

— Ну давай, выкладывай.

— Что такое война? Что-то общее с ней имеют солдаты, но что такое солдаты? Я — робот; кто и зачем хочет сделать из меня еще что-то? Могу ли я быть одновременно солдатом и роботом? Рассел все говорил они, а еще — армия, военно-морской флот, военно-воздушные силы. Что все это такое? И кто такие они? А люди из ЦРУ — это те, которые наблюдают за всеми и одновременно друг за другом?

Хейвуд то хмурился, то невесело усмехался.

— Ого, да тут целая анкета, — сказал он. — И это еще не все, Пимми, верно? — Он протянул руку и похлопал меня по боку, — я видел, как несколько раз он так же похлопывал генератор. — Ладно, я дам тебе программу по войне и армейской службе. В ней есть ответы почти на все твои вопросы. В конце концов, это следующий этап проекта.

— Спасибо, — сказал я. — А как с остальными?

Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Ну, они — это люди, учредившие этот проект, министр обороны и его непосредственное подчинение. Они решили, что роботы-солдаты — то самое, что нужно вооруженным силам. Но им так и не удалось сговориться, какими же свойствами должен обладать идеальный солдат — или моряк, или летчик. Вот и было принято решение изготовить несколько моделей, испытать их и выбрать лучшую. Своим появлением на свет ты обязан мне. Вместо того, чтобы делать несколько прототипов, различными наборами различных характеристик, я предложил создать одну многоцелевую модель, которая, если можно так выразиться, идентична человеческому существу почти во всех отношениях, но обладает и одним существенным отличием. С помощью выключателей, имеющихся в одной цепи, мы можем по своему усмотрению ограничивать твои способности. Благодаря этому мы можем модифицировать тебя так, чтобы отвечать различным требованиям. В результате мы выиграли немало времени и смогли избежать массы всяческих трудностей. Однако мы уже израсходовали все сэкономленное время, а трудности…

Избавились от одних — появились другие. Теперь, когда тебя получили, они не хотят тебя брать. Никто не хочет признать, что единственным по-настоящему эффективным солдатом может быть только тот робот, который, подобно человеку, обладает самостоятельностью в решениях и индивидуальностью. Этого они не могут допустить: люди боятся того, что может их превзойти. А тому, чего они боятся, они не могут доверять. Поэтому мы с Расселом и вынуждены били заниматься всякой ерундой, проводить какие-то идиотские испытания. Это была безнадежная попытка добиться каких-либо практических результатов, оставаясь при этом в рамках заданных параметров, что просто-напросто смешно, так как дело не в тебе — с тобой все в порядке. Дело в этих самых параметрах. Они были заданы теми, кто понятия не имеет ни о роботах, ни о том, как роботы мыслят. А если на то пошло, о сущности процесса мышления вообще. — Хейвуд пожал плечами. — Но зато в руках у этих людей — власть и деньги, и поэтому мы с Расселом вынуждены были продолжать эту никчемную работу, ибо таков был приказ. И мы продолжали, понимая, что давно уже нашли наилучшее решение, и что никто не захочет признать это решение наилучшим. Это и доконало Рассела.

— А ты как? — спросил я.

Хейвуд снова пожал плечами.

— Пока я просто жду, — сказал он. — В конце концов, они либо примут тебя, либо нет. Они могут наговорить мне кучу комплиментов, а могут и уволить, — точно так же, как могут и обвинить меня или кого-то другого в том, что не получили желаемого. Но тут я уже не в силах что-либо изменить. Я просто жду. А ведь есть еще и ЦРУ. Впрочем, это просто привычный штамп. На самом деле так называют только одну из спецслужб, которые так и кишат здесь. У каждого рода войск — собственная разведка, да и федеральное правительство, уверен, тоже не дремлет. Мы пользуемся этим словечком, имея в виду всех скопом — так проще.

— Рассел говорил, что они все время следят. Но зачем им следить друг за другом? Почему одна из служб боится, что другая получит какое-то преимущество?

Хейвуд улыбнулся — насмешливо и горько.

— Именно это и называют человеческой психологией, Пимми. Все это тебе поможет понять ее, ну а если не поймешь — что ж, радуйся, что тебе она не свойственна.

— Знаешь, а ведь Лиггет из ЦРУ, — сказал я. — Правда, когда Рассел обвинил его в этом, Лиггет все отрицал, но если он не из ЦРУ, то из какой-то другой спецслужбы.

Хейвуд угрюмо кивнул:

— Знаю. Я не стал бы возражать, будь у него к тому же достаточно мозгов, чтобы отличить один конец цепи от другого. — Он снова похлопал меня по боку. — Пимми, мальчик мой, в ближайшие несколько недель у нас будет над чем посмеяться. Да, сэр, уж что-что, а посмеемся мы вволю.

26 августа 1974 г. Лиггет снова болтается вокруг меня. Когда Хейвуд в лаборатории, он ведет себя смирно, но стоит нам остаться наедине, как он принимается тестировать меня, хотя никто ему этого не поручал. Все эти тесты уже проводили Хейвуд с Расселом, и Лиггет просто проверяет их. Поскольку он не отключает мое сознание, я помню все результаты; и я догадываюсь, что ничего нового эти проверки Лиггету не дают — по его лицу видно, что ему никак не сыскать того, что он так упорно ищет.

Что ж, надеюсь, он доложит своим боссам, что Хейвуд и Рассел были правы. И тогда они, может быть, перестанут, наконец, дурью маяться.

Лиггет — честолюбивый дурак. После каждого теста он смотрит мне в глаза и требует, чтобы я забыл обо всем, что он тут со мной делал.

Что я ему, лопух?

И я совсем не понимаю смысла некоторых тестов. Все-таки голова у

Лиггета явно не в порядке.

2 сентября 1974 г. До сих пор я не понимал, почему Хейвуд с Расселом держат про себя все, что думают об этом проекте. Но, усвоив программу об армии и войне и поняв строй мысли военного человека, я убедился, что никто не принял бы их объяснений.

Сегодня Лиггет сообразил, что к чему. Хейвуд пришел с новой серией испытательных таблиц. Лиггет взял одну из них, посмотрел и бросил на стол. Потом ухмыльнулся и спросил Хейвуда:

— Кого вы пытаетесь обмануть?

— А в чем, собственно, дело? — раздраженно поинтересовался Хейвуд.

Ухмылка Лиггета стала еще ехиднее.

— Сколько, по-вашему, это может продолжаться, Хейвуд? Эти тесты ничем не отличаются от тех, которые вы проводили три года назад.

Никаких сдвигов, никаких попыток добиться прогресса. Чем вы это объясните?

— Ха! — Хейвуд, похоже, был не слишком обескуражен. — Меня всегда занимало, когда же до вас дойдет.

Лиггет так и взвился.

— Не советую вам так себя вести! Давайте лучше кончать этот спектакль. Почему вы с Расселом саботировали проект?