Fanfics.me Magenta - Шпеер

• Название: Шпеер
• Автор: Fanfics.me Magenta
• Жанр: Фанфик

Категория: слэш, Рейтинг: NC-17, Размер: Макси, Саммари: Гарри Поттер назначен на должность директора "Издательского Дома «Хог». На плечи молодого руководителя возложена особая миссия. Выполнима ли она, если Гарри тут же вступает в конфронтацию с главным редактором, профессором Снейпом?

---

Похоже, собеседник бросил трубку. Финниган замер посреди комнаты, глядя на Гарри с выражением торжествующего злорадства.

— Ну? — сурово сдвинул брови Г. Дж.

— Наш инвестор — НЕ мистер Дигори, — сладеньким голосом сообщил управляющий. — Дигори вложил пять процентов, остальные девяносто пять, — Симус облизнулся, как лиса в курятнике, — принадлежат другому лицу.

Гарри прищурился, зло и недоверчиво.

— Кому?

Финниган невинно заморгал и задергал плечами.

— Дигори сказал, что не вправе разглашать эту информацию. Говорит, заключил с этим типом договор, согласно которому действует от его имени. Естественно, распоряжаться чужой суммой вклада он не может, и пока не свяжется с этим человеком, то...

— Так пусть связывается! — сердито выкрикнул Гарри. — Не наши проблемы!

Управляющий отвел взгляд.

— Он свяжется, — буркнул он. — Как только представится возможность. Этот тип арестован. Когда его выпустят под залог, тогда...

Симус постоял посреди кабинета, нервно сжимая и разжимая кулаки, вдруг бросился к Гарри и вцепился жесткими пальцами в воротник его измятой рубашки.

— Скажи, что с тобой, а?

Глаза Симуса, круглые и ошалевшие, пробирались гораздо глубже, чем имели право пробраться.

— Отстань, — Гарри дернулся, пытаясь отвести взгляд.

— Ты дурак, — Симус брезгливо выпустил директора из захвата. Покрасневшее лицо управляющего исказил гнев. — Бесподобный дурак! Я не про «Волкодав» говорю, мать твою! Ты ничего не ценишь, не любишь, ни черта тебе не надо, ни фирма наша, ни-че-го! Ты — урод! Конь в тапках! Ты не умеешь любить! Такую девушку бросил!.. Теперь фирму завалить хочешь! Идиот ты, Поттер!

В глазах Финнигана корчились серебристые дьяволы.

— Идиот, — глухим эхом пробормотал он, расхаживая из угла в угол. — Никто не тащит эмоции в бизнес! Засунь их себе в задницу! Ты хоть сам вникал в советы Дигори? Конечно, он хитрый, воду льет, но в каждой лекции есть дельные вещи! Я не присутствовал ни разу, но с его сайта не слезаю, вот например, как раз в тему, — он метнулся к компьютеру, защелкал мышью и развернул какую-то страницу. — Почитай пару абзацев, прямо про тебя! Деструктив в деловых отношениях.

— Иди к черту, — Гарри бросил испепеляющий взгляд на экран. — Не буду я ничего читать! Я его имя слышать не могу, не то, что читать!

«Фрайбург, — бесстрастно сообщал заголовок статьи. — 6-7 декабря: «Конструктив и деструктив».

— Это где, Фрайбург?

— Германия, — буркнул Финниган.

«Шустрый, сволочь», — зло подумал директор.

— По деструктиву Седрик большой специалист, — процедил он вслух.

На стол перед Г. Дж. опустилась большая чашка чая.

— Понимаешь, Симус, — Гарри благодарно отхлебнул глоток, сообразив, что забыл, когда что-то ел и пил. — На свете очень много умных теорий, как жить, как что делать, начиная от того, как правильно шнурки завязывать и кончая философией. Но когда сталкиваешься с реальностью, все эти теории оказываются полной чепухой. За всё надо платить, — мрачно прибавил он. — И приносить в жертву себя, свое время, здоровье и душу.

Управляющий оседлал стул, обняв спинку.

— Себя приносит в жертву тот, кто себя не любит, — снисходительно сказал он.— Читай Дигори.

* * *

Привалившись головой к дрожащему автобусному стеклу, Гарри отстраненно глядел на серое полотно дороги, летящее назад в Лондон. Огни автомобилей вырывали из темноты серебристые туманности с искрящимися снежинками. Мелкие ледяные кристаллики вились за окном блестящей мошкарой.

Мысли Г. Дж. были подобны хаотично пляшущим снежинкам, перескакивая с одного воспоминания на другое. Объединяло мрачные директорские думы лишь одно — чувство горечи и утраты, будто он хоронил самого себя.

«Даже не позвонил ни разу», — с болью подумал Гарри, шаря в карманах в поисках мобильного. Навряд ли он нашел бы в себе силы ответить, но молчание Северуса, подтверждающее его вину и равнодушие, казалось особенно гнусным.

Гарри сунул руку в карман пиджака, измятого и грязного. Пальцы наткнулись на жесткий бумажный комок. Облившись холодным потом и уже догадываясь, что это, директор выдернул из кармана смятую фотографию. Когда он сунул мерзость в карман, Гарри не помнил — он был уверен, что посмотрел на снимок и бросил его там же, в кабинете.

Пару минут он сидел, окаменев душой и телом, не в силах заставить себя еще раз глянуть на отпечаток предательства, вырезанный на его сердце ножом, как литография, черно-кровавая, уродливо сочащаяся сукровицей.

Г. Дж. готов был простить всё: секс с кем угодно, похоть, страсть, удовлетворение желаний. Простить ЛЮБОВЬ в ЕГО глазах было невозможно.

«Может, померещилось? — с отчаянной надеждой думал Гарри, сжимая в кулаке отвратительный комок. — Показалось? Просто он этого гада хотел и...»

Пересилив отвращение и ужас, он развернул измятый снимок, разглаживая дрожащими пальцами изломы, и поднес к глазам.

Ошибки не было — Северус смотрел на Седрика с такой всепоглощающей нежностью, что на глаза Г. Дж. навернулись злые слезы, а в груди опять зашевелился пытающийся удушить черный спрут.

Трясущимися руками Гарри вытянул из кармана упаковку антидепрессантов и проглотил сразу две таблетки.

Повинуясь засевшим в сердце дьяволам, он вскочил, рывком распахнул створку автобусного окна и швырнул смятую фотографию в объятья свистящего ветра. Следом полетел мобильный, на который никто не звонил.

* * *

— Вот так сюрпри-из, — гаденьким голосом протянул Дадли, оглядывая дорогого родственника со смесью неприязни и удивления. — Мы тут СТРАШНО соскучились.

— А я как скучал, — злобно сказал Гарри, толкнул плечом кузена и прошел в дом.

Пасмурными глазами он оглядел холл, в котором за время его отсутствия появилась статуя пузатого амура и крупный вазон с увитым ленточками бессмертником.

«Какого черта я сюда приперся?» — недоуменно подумал он, озираясь по сторонам.

Тетушка, с композицией из бигуди на голове и в цветастом шелковом халате, вынырнула из глубин дома, как экзотическая рыба из грота аквариума. Запахнув халат на тощей груди, она уставилась на племянника с безрадостно-раздраженным видом.

— Тетя, — пробормотал Гарри, злясь нас собственную робость. — Я могу тут пожить несколько дней?

— Во-первых, здравствуй, — тетя сжала губы в сердитую точку. — Во-вторых, у нас нет комнаты. Наверху ремонт. С Дадликом я тебя не положу.

— А тут? — Гарри кивнул на приоткрытые двери гостиной.

— Диван загадишь, — тетка с неприязнью оглядела его мятый пиджак. На плече темнели капельки засохшей крови — Г. Дж. опять оцарапался очками при падении.

— Тогда я пойду в гостиницу, — зло прищурился племянник. — Завтра весь Уингинг будет знать, что ты пожалела для меня диван.

— Да спи ради бога, — рассердилась Петунья. — Всю жизнь из меня монстра делаешь, свинья неблагодарная!

Окинув Гарри взглядом оскорбленной добродетели, она обиженно вздернула подбородок и вышла.

— Подрался? — с любопытством спросил кузен, скользнув взглядом по пластырю на виске.

Дадли, в длинном халате до пят и обозначившимся брюшком, все больше становился похож на толстяка-отца.

— Не твое дело, — буркнул Гарри, входя в гостиную и на ходу срывая пиджак.

— И надолго тебя черт принес? — полюбопытствовал кузен, вплывая вслед за ним в комнату, как крупный танкер в пролив.

Гарри устало опустился на диван.

— Не знаю, — мрачно сказал он, ероша торчащие волосы. — Думал тут жилье снять. Но на автобусе в Лондон таскаться...

— А где твоя тачка? — Дадли прищурил заплывшие жиром глазки, превратившись в точную копию дядюшки.

— Мне нельзя водить, — уныло сказал Гарри. — Врач какую-то дрянь прописал.

— Врач? — без особого интереса переспросил кузен, грузно опускаясь в кресло и не заботясь о распахнувшемся халате. — Ты к нам поболеть приехал?

— А как же, — буркнул Г. Дж. — Заразы на семью напустить.

— Ну ты и придурок, — без особой злости сказал Дадли. — У тебя тут кто-то есть. Не ври, что по матери соскучился.

Гарри безучастно посмотрел на толстые белые ляжки дорогого родственника, поросшие редкими волосками. Когда-то Дадли казался ему самым красивым мальчиком в мире.

— Нет у меня тут никого. Не бойся, я ненадолго, — пробормотал он. — Просто... ненавижу Лондон. Думаю снять квартиру где-то в пригороде.

Дадли задумчиво почесал грудь толстой лапой.

— Странный ты. Я, наоборот, думаю осесть в столице. Мать против, сам понимаешь, но мне это житье с родаками вот где, — кузен выразительно постучал ребром ладони по толстой шее. — Работа там, девушка там, студия тоже там. Полтора часа в пробках...

— Студия? — недоуменно переспросил Гарри.

Кузен надул щеки, исполнившись свиного превосходства.

— Вот именно. Художественная студия, где собирается весь лондонский бомонд, — Дадли снисходительно посмотрел на обделенного светскостью родственника. — Я не тусуюсь по клубам, как некоторые. Когда бог дал человеку талант, его надо развивать, а не в земле скромно хоронить.