Адриан Голдсуорти - Падение Запада. Медленная смерть Римской империи

• Название: Падение Запада. Медленная смерть Римской империи
• Автор: Адриан Голдсуорти
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-080843-4

Римская империя не пала в одночасье, под копьями варваров в 476 г. — окончательный коллапс знаменовал собой лишь финальную сцену многолетней трагедии.

По мнению Адриана Голдсуорти, первые признаки разложения империи появились уже при просвещенном правлении «императора-философа» Марка Аврелия.

Но почему процесс разрушения не остановился? И что послужило причиной гибели государства — бездарность императоров, смена религии, всесильная коррупция, страх позднеримских правителей перед социальными реформами?

В поисках ответов на эти вопросы Адриан Голдсуорти привлекает самые современные находки исследователей истории позднего Рима — свидетельства как документальные, так и археологические.

---

Писатели истории августов. Аврелиан. 37. 1

На монументе в память о своей победе царь Шапур держит Валериана за запястье. К старшему из римских должностных лиц, Макриану, были направлены послы, однако он отказался вести переговоры о выкупе пленника. Сын и соправитель Валериана, Галлиен, находился далеко и не имел возможности (а вероятно, и желания) выкупать или спасать отца. Валериан провел остаток жизни в качестве пленника. Говорили, что Шапур использовал его как подпорку, ставя на спину согнувшегося до земли римлянина ногу, когда садился на коня. В одном источнике IV века утверждается, что после смерти императора персы содрали с него кожу, выкрасили ее в красный цвет и вывесили в храме как трофей. Автор был христианином, и в его книге повествовалось о том, какая страшная кончина постигла всех, кто нес ответственность за преследования церкви (Валериан их возобновил), так что писатель, видимо, позволил разыграться своему воображению. Однако он утверждал, что трофей видели римские послы несколько лет спустя{154}.

Шапур одержал крупную победу. Его войска занимали и грабили город за городом. Через какое-то время персидская армия разделилась на небольшие группы, и некоторые повернули домой с добычей и пленными. Римляне же тем временем начали приходить в себя и наносить контрудары и добились победы в нескольких стычках. Макриан использовал эти незначительные успехи для того, чтобы объявить двух своих сыновей императорами — он страдал хромотой и не чувствовал себя подходящим для такой важной роли. Взяв с собой старшего сына и значительную часть армии, Макриан переправился в Европу и выступил в поход на Италию. В 261 году его разгромили войска, оставшиеся верными Галлиену{155}. Другой крупной фигурой в борьбе за восстановление власти Рима на Востоке был Септимий Оденат, также сохранявший лояльность Галлиену. Представитель пальмирской знати (вероятно, римский гражданин в третьем поколении), он занимал видное положение в родном городе. Он также стремился сделать карьеру на императорской службе, по-видимому, добился сенаторского ранга и вполне мог быть наместником одной из сирийских провинций. Не исключено, что Оденат пребывал в этой должности, когда повел войска на персов, хотя равным образом возможно, что он действовал, не располагая официальными полномочиями, но просто как влиятельный в своих краях человек. Возможно, его лояльность не всегда была очевидна, и в одном из источников утверждается, что он искал дружбы с Шапуром. Когда его предложения отвергли с презрением, Оденат нанес персам несколько поражений, ускорив их отступление. После ухода интервентов он разгромил младшего сына Макриана{156}.

Оденат не удовлетворился одним лишь изгнанием персов из римских провинций и в 262 году развернул большое наступление, которое продолжалось до самого Ктесифона. Этот и следующий походы (вероятно, в 266 году) оказались не более чем крупномасштабными набегами, однако они помогли восстановить престиж Рима. Шапур предпочел ограничиться обороной остальной части царства — он одержал уже достаточно побед, чтобы укрепиться на престоле. Галл иен даровал Оденату ряд почестей, а также звания дукса (dux) — высокий ранг, с которым соотносится средневековый титул duke, «герцог» — и «правителя Востока» (corrector totius orientis), вероятно, давшее ему власть над отдельными провинциальными наместниками. Оденат уже до этого именовал себя «повелителем» своего родного города Пальмиры. Теперь же он стал подражать персидскому монарху и называть себя «царем царей»{157}.

Несмотря на блеск своих титулов, Оденат так и не провозгласил себя императором. Он защищал персидскую границу и отвечал на вызовы, брошенные Галлиену, но, подобно правителям Галльской империи, не пытался распространить власть на другие территории. В течение шести лет Оденат успешно контролировал значительную часть восточных земель империи. Насколько мы можем судить, он показал себя компетентным правителем — и практически все источники отзываются о нем с похвалой. Но несмотря на это, он и его старший сын Герод погибли в 267 году от рук одного из его двоюродных братьев. Говорили, что спор возник из-за мелкой ссоры по поводу того, кто будет первенствовать на охоте — Оденат, подобно многим другим аристократам, был страстным охотником. Вероятно, причиной случившегося стал лишь гнев его родственника, униженного Оденатом на глазах у окружающих, однако и в то время, и впоследствии кое-кто подозревал, что заговор против него имел более глубокие корни и носил политический характер.

Однако какова бы ни была истина, последствия происшествия не вызывают сомнений. Номинально власть перешла к младшему сыну Одената Вабаллату, но так как он был еще ребенком, фактически контроль оказался возложен на его мать, Зенобию. Она была второй женой Одената, и тот факт, что Герод был сыном от первого брака, породил слухи о заговоре. Вабаллата именовали «царем царей» и «правителем всего Востока». В тот особенный период Оденат сделал исключительно удачную карьеру: он сосредоточил в своих руках всю полноту власти над столь обширными территориями и удерживал ее в течение столь длительного срока. Связи с местными правителями укрепляли его престиж, однако в конечном итоге он являлся должностным лицом на римской службе и занимал пост, на который назначил его император (даже если у Галлиена в этом отношении не было выбора). То было лишь назначение, и римская система правления не знала случая, чтобы подобный статус передавался по наследству или чтобы им обладал ребенок. Но в тот момент римляне смирились с ситуацией: перед Галлиеном стояли более неотложные задачи, как и перед его преемником Клавдием II, и в течение нескольких следующих лет женщина контролировала большую часть восточной империи{158}.

Царица Пальмиры

Город Пальмира — жители, чьим родным языком был арамейский, именовали ее Тадмор — разбогател благодаря торговле, но своим существованием был обязан прежде всего воде. Находившиеся в ней источники и колодцы представляли собой большую редкость в сирийской пустыне; вероятно, латинское наименование города означало «место, где растут пальмы». В начале I века римляне установили над Пальмирой власть, но прочные торговые связи с Парфией по-прежнему сохранялись. Жители империи стремились приобретать предметы роскоши, привозимые с востока, в еще больших количествах, чем прежде, и Пальмира стала важнейшим перевалочным пунктом для больших караванов, шедших через пустыню. Изображения верблюдов чрезвычайно распространены в искусстве Пальмиры, что свидетельствует о важной роли этих животных при преодолении пустынь. Практически вся торговля велась вдоль Евфрата. Некоторые караваны останавливались в Дураевропос, примерно в ста тридцати милях от Пальмиры, где до реки было ближе всего, но в конечном итоге большинство спускалось далее вниз по Евфрату к торговым портам, расположенным ниже, или к самому Персидскому заливу. В некоторых надписях упоминаются пальмирские купцы, добиравшиеся даже до Индии. В других содержится немало подробных сведений об организации и охране караванов, поскольку высокая стоимость специй и прочих предметов роскоши, которые они перевозили, создавали сильное искушение у грабителей, желавших напасть{159}.

В дни Одената Пальмира была большим, величественным городом. Ее руины в пустыне, являющие собой поистине романтическое зрелище, в свое время стали чем-то вроде сенсации, когда европейцы обнаружили их в середине XVIII века. Крупнейшим памятником города был храм Бела (Ваала), созданный в I веке, в архитектуре и убранстве которого сочетались римский, греческий и местный стили. Со временем в городе появилось большое количество величественных построек в греко-римском стиле; не были выстроены только бани и амфитеатр, типично римские здания, или греческий гимнасий, поскольку они не соответствовали вкусам местных жителей. Горожане пользовались в повседневной жизни несколькими языками; значительная часть надписей представляла собой билингвы, причем наряду с пальмирским чаще всего использовался греческий. На латыни, судя по всему, говорили значительно меньше, даже после того, как при Адриане Пальмира получила статус римского города. Пальмирских купцов можно было встретить повсюду. В Риме их также было немало — вспомним, что мы уже встречались с Баратом, оставившим надпись в память о своей жене-британке близ Адрианова вала. Другие уроженцы Пальмиры обитали — если не постоянно, то по крайней мере подолгу — в общинах в долине реки Евфрат, а некоторые даже становились чиновниками при местных лидерах{160}.

Фамилия Одената относилась к числу семей, разбогатевших на караванной торговле, однако вряд ли можно с уверенностью утверждать, что пальмирская аристократия формировалась из числа торговцев или что торговые удачи приносили ей могущество. Мы не располагаем свидетельствами о том, что Оденат происходил из древнего царского рода. Главные городские магистраты именовались «стратегами» («полководцами»), и хотя именование этим древнегреческим титулом гражданских чиновников было принято во многих городах, в Пальмире они по-прежнему были облечены военной властью. Для защиты караванных путей город содержал сильные войска; кроме того, жители Пальмиры служили в регулярной армии Рима — назовем, к примеру, когорту в Дураевропос. В те времена особенной славой пользовались пальмирские лучники и тяжелая кавалерия (катафракты), но, по-видимому, у города имелась и более легкая кавалерия, и всадники, ездившие на верблюдах, более уместные в роли конвойных. Когда Оденат сражался с персами и подавлял мятеж узурпатора, он присоединил эти отряды к римским войскам{161}.