Шерил Грин - Секс - моя жизнь. Откровенная история суррогатного партнера

• Название: Секс - моя жизнь. Откровенная история суррогатного партнера
• Автор: Шерил Грин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-68344-4

Это откровенная биография женщины с необычной профессией, которая стала известной благодаря фильму «Суррогат» с Хелен Хант и Джоном Хоксом в главных ролях, номинированному на «Оскар».

Шерил Коэн Грин уже больше 40 лет работает суррогатным партнером, она помогает своим клиентам преодолевать сексуальные проблемы. Эту профессию многие могут сравнить с проституцией, но разница в том, что цель суррогатного партнера не сексуальная близость, а подготовка клиента к здоровым сексуальным отношениям.

История, которая начинается со слов: «У меня было больше 900 партнеров», — обещает быть интересной…

---

А сейчас я чувствовала себя ужасно глупо.

Единственное, за что я была благодарна судьбе, так это за то, что никому еще не рассказала о своих фантазиях. Он был парнем Джуди Толтон. Джуди Толтон, на которую все хотели быть похожи..

Несколько недель спустя, когда я уже начала забывать о том, что собиралась стать девушкой мечты Билла, моя подруга Анджела рассказала мне про Тин-Таун. Каждую субботу в клубе Сэйлема собиралась молодежь, чтобы потанцевать, поиграть в бильярд, пинг-понг и просто поболтать.

— Это так весело! Ты обязательно должна пойти, — сказала Анджела.

Когда наконец наступила суббота, я надела платье, болеро и модные замшевые туфли без каблуков, чувствуя, как от волнения начинает болеть живот. В Тин-Тауне собирались ученики всех возрастов из обеих школ Сэйлема, католической и общеобразовательной. Тогда мне казалось, что пойти туда, где можно встретить семнадцатилетних, — это очень круто.

В конце концов, они были на волоске от взрослой жизни, а я только что закончила среднюю школу. Я чуть ли не в десятый раз изучила себя в зеркале, села в папину машину и уже через несколько минут была в Тин-Тауне..

Увидев, что в зале нет никого из моих друзей, я купила колу и села за один из пустых столиков. Никто, наверное, даже не заметил меня. А что, если никто из них не придет и я весь вечер буду сидеть со своей колой одна. Я как раз представляла себе эту жалкую картину, когда услышала голос: «Хочешь потанцевать?» Я подняла глаза и увидела Билла.

У меня захватило дух. Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, и ответила: «Конечно». Мы вышли на танцпол, и Билл нежно взял меня за руку. Он заметил, что я дрожу, и предложил надеть свой пиджак. Я была готова согласиться, чтобы он думал, что я действительно дрожу от холода, а не от волнения. Он спросил, как меня зовут и сколько мне лет.

Я надеялась, что он не задаст этого вопроса, потому что хотела казаться старше. Пришлось признаться, что мне четырнадцать. Я спросила, сколько лет ему..

— Семнадцать, — ответил он.

Мы начали танцевать, и я почувствовала некоторое облегчение. В конце концов я настолько овладела собой, что осмелилась спросить про Джуди.

— Разве вы с Джуди не встречаетесь? Где она?

— А, да нет, мы расстались.

Внезапно мне показалось, что все мое тело расплылось в улыбке.

— Понятно, — произнесла я, пытаясь изобразить безразличие.

В тот вечер все медленные танцы я танцевала с Биллом. В конце вечера он предложил подвезти меня до дома, но я уже договорилась с папой, что меня заберет он.

— Ну ладно, тогда я хотел бы с ним познакомиться, — последовал ответ.

Вот это да! Он так уверен в себе. Уверенный и милый — прекрасное сочетание. Я познакомила Билла с папой, и, к моей радости, он дал свое согласие на то, чтобы Билл отвез меня домой на следующей неделе.

Я с нетерпением ждала встречи с Биллом. Когда я узнала его чуть лучше, то обнаружила, что он действительно очень мил и полон достоинств. Он был спортсменом, играл в школьных командах по баскетболу и бейсболу, прекрасно плавал. Не говоря уже о том, что был красавчиком. Мне страшно повезло.

Оглядываясь назад, я понимаю, что дело не только в везении. Я убеждена, что Билла привлекали хорошие стороны моего характера. В конце концов, я была далеко не Джуди Толтон. Если бы у меня была возможность исправить свою внешность, я бы сделала из себя что-нибудь страстное вроде Ким Новак, Мэрилин Монро или какой-нибудь еще популярной в то время актрисы.

Про себя я думала, что я мила, но ничего особенного во мне нет. Но я была жизнерадостной, открытой всему новому. По характеру я экстраверт и страстно люблю общение. У меня было полно друзей. Моими лучшими качествами были общительность и дружелюбие, и я старалась как можно шире их использовать. Со мной стремились дружить, и я всегда оказывалась в центре событий.

Моя энергия была притягательной, со мной было весело везде, куда бы мы ни ходили, — в кино, на каток или просто к кому-то в гости..

Вскоре мы с Биллом проводили вместе все свободное время. Нас не просто тянуло друг к другу в чувственном смысле, мы были настоящими друзьями. Я узнала о себе и о собственных вкусах много нового. Мы часами сидели в его машине на Кернвуд Роуд в соседнем городке Беверли. Как и многие другие, мы останавливались в небольшом лесу, рядом с полями для гольфа.

Ходил слух, что некий негодяй-полицейский вытаскивает девушек из машин и насилует их, но с Биллом я чувствовала себя в безопасности. «Я бы никогда не дал тебя в обиду», — так он говорил..

Меня пугал не только призрак злого полицейского. Мое католическое воспитание подсказывало мне, что я совершаю смертный грех. Я сделала следующий логический шаг в пучину разврата. Я снова чувствовала, что сознание мое разорвано на две части. Мне очень нравилось то, чем мы занимались с Биллом. Ему тоже были внове почти все сексуальные игры, которым мы предавались, и нам было весело, когда мы ходили вокруг да около, пробуя новое.

Мы страстно целовались. Я и раньше слышала о французских поцелуях, но только сейчас их попробовала. В то же самое время меня охватывал жгучий стыд. Я снова задавала себе вопрос — почему то, что приносит такое удовольствие, считается злом. Теперь на воскресной исповеди к моему первому смертному греху прибавился еще один..

На одном из наших вечерних свиданий на мне была кофточка на пуговицах. Когда Билл расстегнул на ней верхнюю пуговицу, мы придумали маленькую игру. Пуговиц было, наверное, около восьми штук. Мы решили, что на каждое из наших субботних свиданий я буду надевать похожую кофточку, и мы будем расстегивать по одной пуговице..

В то же время меня начало беспокоить удовольствие, которое мне доставляло возбуждение. Я знала, что другие девочки тоже проявляют любопытство. Мы с друзьями передавали по кругу книги вроде «Тропика Рака» или «Любовника леди Чаттерли» и говорили о сексе, но не отваживались делать это напрямую, без недомолвок.

Мы никогда не обсуждали, что нам нравилось или не нравилось, что бы мы хотели попробовать. Я могу предположить, что мои подруги держали руки поверх одеяла каждую ночь и не испытывали того, что испытывала я. Конечно, они хотели знать, что такое секс, но я хотела не только знать, но и пробовать. Мне казалось, что я единственная, кому действительно нравятся чувственные удовольствия, и это меня беспокоило.

Как говорят. Те, кто делает это до свадьбы, — шлюхи, как же тогда назвать тех, кто делает это и кому это нравится. Я не находила такого слова и боялась, что я единственная в своем роде так страстно жду секса. Для девушек того времени секс был валютой, а девственность — козырем, за который нужно побольше выручить.

Привлекательность была ценна не удовольствием, которое можно будет получить, а мужчиной, которого удастся заарканить. Девственность обменивали на будущее стабильное моногамное существование, и ее нельзя было просто так потерять. Я тем временем не уставала предаваться исследованиям со своим молодым человеком.

Я начала ставить эксперименты с пенисом Билла. Для начала я просто касалась ширинки на его брюках. Затем я держала его в руке. Я не знала, что обычно делают в таких ситуациях, я только училась..

Наконец, настал тот субботний вечер, когда пришло время расстегнуть последнюю пуговицу. Мы сидели в машине Билла на Кернвуд Роуд, целовались и обнимались. Вдруг Билл пробежал глазами по столбику пуговиц на моей кофточке. Мы перелезли через белые кожаные сиденья его «Студебеккера». Он расстегнул первые семь пуговиц.

Это было ранней весной, и внезапно я поняла, что восьмая пуговица символизировала конец зимы. Мы посмотрела друг на друга и засмеялись. Он расстегнул последнюю пуговицу. Я осталась в одном лифчике, и он быстро расстегнул застежку..

К счастью, Билл не мог хорошенько разглядеть мое тело. В машину проникали только лунные лучи и слабый свет фонаря в паре ярдов от нас. К тому же я лежала на спине, а в такой позе я казалась стройнее, чем стоя. И еще были мимолетные мгновения, когда благодаря Биллу я чувствовала себя такой красивой, что вся моя неуверенность в себе медленно таяла.

Сейчас был именно такой момент..

Билл целовал мою грудь, осторожно сдавливая соски. Когда он снял с себя брюки, у меня внизу все уже было влажным.

В тот вечер с Биллом я обнаружила, что люблю, когда мне во влагалище засовывают пальцы. Еще я поняла, что все становится влажным, когда я сильно возбуждаюсь, гораздо более влажным, чем во время мастурбации. Иногда после наших игр с Биллом мне казалось, что я написала в штаны. Надо помнить, что все это происходило в конце пятидесятых, когда для многих девушек половое воспитание ограничивалось фразой: «Будешь делать это до свадьбы — станешь проституткой».

Для девушек, взращенных в католической вере, фраза звучала: «Будешь делать это до свадьбы — станешь проституткой и сгоришь в аду, если только не покаешься»..