Елизавета Ельская - Голгофа XXI

• Название: Голгофа XXI
• Автор: Елизавета Ельская
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00683-2

Глобальная экологическая катастрофа раз и навсегда изменила лицо нашей планеты. России больше не существует, по территории нашей страны раскиданы «зоны смертников» — места хранения химических отходов, спид-зоны, плеши и так далее. Отряду из двенадцати мужчин и женщины-экстрасенса предстоит добраться до засекреченной зоны Долли, откуда может прийти спасение. Однако цель похода оказывается совсем иной, чем сформулировал в начале ученый Книжник, собравший отряд и благословивший его на этот поход.

---

— По-моему, она скоро очнется, — ответил Иоанн. — Тебе надо поговорить с ней?

— Нет, уже нет. Фаддей сам все рассказал… Отдохните до утра, а утром идите к мосту. Особо не спешите, выспитесь как следует. Я здесь тоже посплю.

— Где ты находишься? Вдруг ты еще спать будешь, когда мы придем.

— Я на холме слева от моста. На той стороне, которая обращена к реке. Да, вот еще что: по дороге не ходите. Мало ли что взбредет в голову жандармам. Дорога хорошо просматривается с воздуха. Если они надумают сделать парочку контрольных вылетов, могут вас засечь. Держитесь ближе к лесу, подальше от открытых мест.

— Ясно. Все будет в порядке.

Когда Святослав поел и уже разложил спальник, Иоанн связался с ним снова.

— Командир, у нас проблема. С Симоном. Он заявил, что поможет донести снаряжение до моста, потому что без него нам все не дотащить, но дальше с нами не пойдет.

— Он это серьезно?

— По-моему, да, — удрученно подтвердил Иоанн.

— Гм… А вообще он как?

— Со мной не разговаривает. Только по делу, насчет вещей.

— Может, остынет, пока дойдете?

— Не похоже… Я подумал, что тебя надо предупредить.

— Правильно. Постараюсь что-нибудь придумать. Ну, до встречи.

Однако Святослав осознавал, что ему вряд ли удастся удержать Симона. Симон был самым упрямым в отряде, и если он решил уйти, то уйдет, что бы ему ни говорили. Вздохнув, Святослав как был, в куртке, забрался в спальник. Он слишком устал, в голове гудело, мысли путались. Сейчас он хотел одного: как следует согреться. Молнию спальника до конца не застегнул и КОР положил под правую руку, хотя обнаружить его тут, под прикрытием кустов, с воздуха было практически невозможно. Сначала Святослав лег на бок, затем повернулся на спину. Голова слегка болела. Он подумал, что надо принять таблетку, но из-за овладевшей им апатии шевелиться не хотелось. Лежать бы так и лежать, глядя на звездную россыпь в вышине. Кое-где ее закрывали невидимые в темноте облака. Уплыть бы на них куда-нибудь… Все равно куда, лишь бы прочь отсюда. Прочь от грязи, запустения и дикости. Прочь от лежавшего неподалеку мертвого тела. Прочь от бесплодных сожалений и точивших сердце сомнений. Прочь от того, что еще предстоит сделать. И от самого себя, своего жестокого прошлого, тревожного настоящего и зыбкого будущего. Святослав сам не заметил, как заснул.

— Эй, командир, мы пришли, — раздался рядом голос Иоанна.

Святослав разлепил тяжелые веки. Около него стояла вся четверка. Они скинули тяжелые рюкзаки, а Святослав выбрался из спальника и посмотрел на часы: было без пятнадцати двенадцать.

— Что-то вы рано заявились! Я же велел вам как следует отдохнуть.

— Мы лучше здесь отдохнем. — Мария села на свой рюкзак, объемистый, но не тяжелый, поскольку он был набит спальниками и одеждой всей компании — самый легкий груз, без оружия, оборудования, консервов, — все это Иоанн, Кирилл и Симон распределили между собой.

Святослав спустился к реке, плеснул в лицо холодной воды, чтобы прогнать остатки цепкого сна, потом вернулся и, ни к кому не обращаясь, сказал:

— Я обещал Фаддею, что мы его похороним. Если не хотите, я займусь этим один.

Кирилл стиснул зубы так, что на скулах проступили желваки, затем процедил:

— Без меня, — и отошел в сторону.

Он уже узнал от Иоанна о смерти Книжника, и Святослав чувствовал, что Кирилла сейчас лучше не трогать. Впрочем, Святослав никому не собирался навязывать свое решение. Наметив место под могилу наверху, там, где он лежал в засаде, он наклонился над телом Фаддея, чтобы перетащить его туда. Чьи-то руки протянулись с другой стороны — Иоанн. Вдвоем они отнесли Фаддея наверх. Мария шла за ними следом. Когда начали копать могилу, к ним присоединился Симон.

Кирилл сидел у реки, на валуне возле самой воды, повернувшись спиной к каменистому склону холма.

Пока рыли яму, опускали туда тело и забрасывали землей, почти не разговаривали, а когда закончили, Святослав коротко сказал:

— Он сделал не все самое худшее из того, что мог сделать.

Все устали и решили сегодня дальше не идти, а Симон дальше вообще не собирался.

— Я здесь заночую и уйду завтра утром, — произнес он, не обращаясь ни к кому в отдельности.

— Давай поговорим, — предложил Святослав.

— Мне с тобой говорить не о чем, — ледяным тоном ответил Симон и отвернулся.

Если б он кричал и ругался, Святослав подумал бы, что еще есть шансы уговорить его, а холодная враждебность таких шансов не давала. Все же он предпринял еще одну попытку:

— Послушай, Симон, хочешь, врежь мне по морде. Я это переживу.

— Отвяжись! Иначе я уйду прямо сейчас.

«Он действительно уйдет… Вот незадача! Глупо все получилось. Никудышным командиром я оказался. Напрасно Филипп считал, что у меня получится лучше, чем у него. Наверно, Симон так взбеленился из-за „сыворотки правды“. Конечно, узнать, что кто-то постоянно подозревал тебя в предательстве, тоже приятного мало, но сыворотка — метод жандармов. Он воспринял это как подлый удар в спину с моей стороны».

Когда позже Святослав заговорил с Кириллом, тот тоже огрызнулся:

— Оставь меня в покое! Мне не нужны ни твои объяснения, ни извинения! Как ты посмел скрыть от меня смерть Книжника? Он мой отец — ты забыл об этом, забыл?! Или, по-твоему, я малолетний ребенок, за которого старшие решают, что ему надо знать, а что нет? Ты мне больше не друг. Скотина ты, вот кто!

«Ну, кому еще охота дать мне зуботычину и попинать, как грушу для битья? — подумал Святослав. — Подходите, не стесняйтесь!»

Мария сразу после похорон Фаддея улеглась спать. Иоанн, хотя тоже устал, пока не ложился и слонялся вокруг лагеря, не находя себе места. Было очевидно, что он переживает из-за ссоры с Симоном. По дороге к мосту Иоанн не раз пытался помириться с ним, но Симон не простил того, что он по указке Святослава заманил его в западню. Все старания Иоанна разбивались о полное враждебности молчание Симона, не отвечавшего ему ни слова.

День казался Святославу долгим и каким-то особенно унылым, видимо потому, что их маленький отряд оказался расколотым на две части. Разногласия случались и раньше, последнее, наиболее существенное, произошло совсем недавно, когда Симон, Иоанн и Кирилл втроем ушли к зоне, но тогда это было не по-настоящему, потому что на самом деле он вовсе не собирался поворачивать назад. А Симон действительно уходил от них…

Марии тоже не удалось переубедить его. Едва она заговорила о том, что он напрасно разозлился, как Симон грубовато отрезал, что в советах не нуждается и в своих делах разберется сам.

Поужинали рано, едва только начало смеркаться, и Святослав заявил, что будет дежурить первым и посидит подольше, потому что уже выспался, а потом две коротенькие смены достанутся Искариоту и Иоанну. Симона он не упомянул, поскольку тот уже был как бы сам по себе.

Все улеглись и, наверное, заснули, а Святослав сидел, глядя на реку. В ночной темноте она была почти невидима, выдавая себя лишь плеском волн да тянувшей с воды сыростью. Впрочем, сыро было везде. Над водой стлался туман, сквозь него смутно серел мост, на противоположной стороне поднималась вверх дорога, по которой все они недавно прошли. На этом берегу остался навсегда Фаддей. Их стало пятеро, а завтра будет четверо…

Среди ночи Симон вылез из спальника и удалился в темноту. Когда он вернулся и лег обратно, Святослав сказал:

— Знаешь, я собирался еще раз извиниться перед тобой, но потом передумал. Не за что мне просить у тебя прощения. Ни у тебя, ни у других, кого я подозревал. А подозревал я даже мертвых. После того как кто-то попытался убить Марию в зоне с тварями, мой список состоял из пятерых человек: тебя, Матфея, Фаддея, Иоанна и Фомы. После деревни сатанистов Фома перешел из группы живых подозреваемых в категорию мертвых, вместе с Матфеем. Я отвел ему последнее место, но полностью не исключал. Скажешь, что я сволочь? Скажи. Я и сам иногда так думаю. Фому мы все любили, и я поставил бы свою жизнь на то, что он невиновен, но не жизнь Долли. Почему ты претендуешь на то, чтобы я верил тебе больше, чем Фоме, например? Я был бы рад верить всем, но после гибели Книжника это стало невозможно. Думаешь, мне легко было тащить такой груз, о котором вы и понятия не имели? Легко перебирать имена, гадая, кто собирается подставить всех нас и Долли? Ломать голову над тем, как вывести предателя на чистую воду? Да, я ошибся. Сначала с тобой, потому что ты взял мой передатчик, а потом с Искариотом. Когда выяснилось, что ты ни при чем, я решил, что предатель Искариот. Мы дружим с детства, и все равно я подумал, что это он. Если я виноват перед тобой, тогда и перед другими, кого подозревал, тоже. А как мне было не подозревать их, когда я знал, что кто-то среди нас предатель? Если же ты злишься из-за «сыворотки правды», то объясни, как мне следовало поступить, как удостовериться в том, что ты не врешь. Придумаешь лучший способ — я попрошу прощения за то, что оказался тупицей и плохим командиром. А если нет, если ничего не придумаешь, тогда постарайся быть ко мне справедливым. И к Иоанну тоже. Поставь себя сначала на мое место, потом на его. Мы прошли вместе долгий путь, и это не слишком большое одолжение.