Виталий Гавряев - Отныне я – странник

• Название: Отныне я – странник
• Автор: Виталий Гавряев
• Жанр: Научная Фантастика

Если ты попал в чужое время, учись жить по его правилам. А по возможности, постарайся принести в него что-то своё: вдруг получится. Но будь осторожен….

---

— Стой братец, ты чего так разошёлся? — Юрий схватил за плечи и слегка встряхнул своего работника. — Ты чего так разбушевался? Ещё недавно в супруге души не чаял, а теперь такими словами разбрасываешься.

— Да она… она, холопка Меньшикова. После того как тот вызвал меня ночью и рассказал всё. Я на неё придавил, и она мне во всём созналась. Божилась змеюка, что не думала, что всё так закончится. Говорила, что он ей приказал меня окрутить, пообещав за это дать вольную. А она дура, ему поверила. Теперь выходит и я его холоп. — Кузьмич говорил, стоя посреди коридора рассматривая половицы под своими ногами: затем видимо собравшись силами, посмотрел собеседнику в лицо и продолжил. — А он теперь, меня неволит за вами следить, или бумагу, какую у вас умыкнуть. А ведь чую, чтобы я не сделал, всё равно обманет. Так что не обессудьте, завтра сбегу я. К казакам подамся, они назад точно не выдадут. Да только боюсь, что его соглядатаи ему о моём побеге не только донесут, но и догонят меня. Поэтому, прошу прощения, но я вашу лошадь возьму: буду на ней, они меня не догонят.

— Ты что это удумал мерзавец — мелкая твоя душонка?! — Юрий схватил Гончарова за грудки и притулил его к стенке. — А жену на кого оставишь? Ведь перед богом поклялся — быть вместе и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит вас. А о брате своём, который в солдатах служит, ты подумал, каково ему будет? Или ты думаешь, Александр Данилович на нём не отыграется?!

Для Гаврилова, честно говоря, важнее было другое: побег Гаврилы, был в первую очередь невыгоден именно ему. Потому что неизвестно, что в таком случае предпримет его оппонент. Хорошо если захочет продолжить узнавать Юрину подноготную через Марью. Заставив её исполнять то, что должен был делать Кузьмич. А вдруг он предпримет ещё чего. Да и с Гончаровым будет надёжнее играть против Алексашки, чем с его женой, которая с детства привыкла подчиняться только хозяину.

— А что делать прикажите?! — Глаза бедолаги, заблестели то слёз.

— Бороться Гаврила. — Уже спокойным тоном продолжил Юра и отпустил шиворот своего работника. — Именно бороться за себя. А побег оставь на крайний случай. Но тогда о родне не забудь — не оставляй их на растерзание.

— Кто я, а кто Александр Данилович, как мне с ним тягаться? — Мужчина ткнул в потолок пальцем, в подтверждение высокого положения своего обидчика — лишившего свободы.

— Так ты не один Кузьмич, ведь твой обидчик, через тебя — под нас копает. — Раздался голос за Юриной спиной. — Значит, нам вместе держаться надо. Только своей жене, пока не говори об этом ни слова. Она хоть и любит тебя дурака, но может по привычке проболтаться своему хозяину.

Оказывается, Ульяна услышала, как загремели падающие дрова, а затем её муж начал разговаривать на повышенных тоннах. И заинтересовалась происходящим «разговором». А теперь, решила в него вмешаться. Иначе бы это была не она (одно дело блюсти приличия на людях, другое дело в семье). И теперь горделиво стояла посреди коридора в темно-синей клетчатой понёве, одетой поверх нательной рубахи с вышивкой на рукавах, и кичке (старинный русский головной убор замужних женщин): ходя по дому, она иначе не одевалась.

— Уля, а где Марья? — спохватился Юрий.

— Как и положено сегодня, весь день помогает по хозяйству вдовой Дарье, вернётся от неё как всегда поздно.

У Юрия, как гора с плеч свалилась. Ведь он в порыве эмоций забыл о том, что его может услышать не только жена, но и работница.

— Вы вот что, за грудки не тягайтесь, а идите и думайте, как Кузьмича спасти и беду от нашего дома отвести. — Предложила Юрина жена. — А я, пока нам чая с шанежками сделаю. И не шибко голосите, незачем округу полошить.

— И то верно. — Поддержал жену Гаврилов. — Пойдём в мой кабинет да там братец и побеседуем.

Войдя в Юрин кабинет, Гаврила немного замешкался. Здесь он был впервые и поэтому, перешагнув порог, сразу же остановился. Его внимание привлекли оба ковра висевшие на стенах и служившие фоном для небольшой хозяйской коллекции холодного оружия. Затем он перевёл растерянный взгляд на странный шкаф. С его полками, на половину заполненными книгами; большой письменный стол с двумя креслами; тёмный кожаный диван, стоящий напротив его.

— Да ты не стесняйся, проходи, присаживайся. — Подбодрил Юра Гончарова. — Разговор будет серьёзный и долгий. А в ногах, сам знаешь, правды нет.

Гаврила, было, машинально сделал несколько шагов по направлению к столу, но затем остановился и, повернув к дивану, подошёл к нему. Осторожно пощупал его, ещё раз осмотрелся вокруг: и присел на самый его край, положив свои руки на колени. При этом, продолжая с любопытством озираться, разглядывая кабинет.

Юрий, тоже хотел было пройти на своё любимое место за столом, но подумав, был вынужден изменить своё первоначальное решение. Разговор, который он собирался вести, должен был быть немного душевным. Чтобы располагать к себе собеседника: а разные концы комнаты и стол, разделяющие собеседников, этому точно не способствовали. Поэтому, Юра тоже подошёл к дивану и присел на него рядом с собеседником, который, теперь выжидающе смотрел на него.

— Ну что Гаврила, скажу начистоту. — Заговорил Юрий, выдержав небольшую паузу. — В том, что вокруг нас происходит, хорошего мало. И чтобы не выйти в этой истории проигравшими, мы должны действовать сообща — помогая друг другу.

— Ага. — Согласился тот. — Ясно дело.

— Поэтому братишка, постарайся точнее вспомнить. Что тебя хотят заставить делать?

— Ну, он говорил. Чтоб я слушал и запоминал; что вы делаете; о чём говорите; кого ругаете. А если я, какой тайник с бумагами найду. То, кажется из него, должен какие ни будь бумаги выкрасть. Вот.

— Ну, что же, если уважаемый человек хочет чего-либо найти, то почему бы ему в этом не помочь? — С сарказмом проговорил Юра после недолгого раздумья. — Но мы ему дадим только то, что будет играть нам на руку. А супостат пусть немного порадуется, что поймал нас за …

— Как это? — Было заметно, что Гончаров настолько подавлен своей бедой и не мог уследить за ходом мысли Юрия.

— Понимаешь, я сейчас подберу несколько документов, — которые не на русском языке писаны. Александр Данилович, их прочесть, конечно же, не сможет. Но преподнести это как мою шпионскую деятельность, соблазн очень большой. А насчёт тебя, с Марьей, то у меня задумка имеется: по идее должно сработать. А если это не получится, попробую вас выкупить, а затем сам вам вольную дам. Но это вс….

— Ой, отец родной, спаси от холопства. — Гаврила соскочил с дивана и упал в ноги. — Спасёшь, век тебя не забуду. Бога за тебя молить буду, глотку любому супостату перегрызу.

— Да перестань ты в ногах валяться. Мы не сделали ещё ничего. Поэтому, слушай и запоминай. Меньшикову будешь говорить так: что якобы ты сегодня заметил в приоткрытую дверь, как я торопливо прятал в потайной, запирающийся ларец какие-то бумаги. При этом был мною замечен и я, мгновенно рассвирепев, тебя отругал, хотел даже взашей из дома выгнать. Но за тебя, вступилась моя жена Ульяна. Про то, что в доме сегодня ругались, подтвердят соседи, слышавшие, как я на тебя недавно накричал.

Кузьмич слушал и, соглашаясь, кивал головой.

— Далее. Я, завтра забуду взять с собой в баньку чистую рубаху и пошлю тебя за ней. Ну а ты, в предбаннике, якобы вытащишь у меня ключ — с которым я редко расстаюсь, и с большим для себя риском, выкрадешь эти бумаги. Главное — для всех ты взял их с самого дна ларца. Да ещё вот что, когда будешь передавать «украденное» проси у него от меня защиты. Дескать, боишься моей кары за содеянное воровство. И ещё, для большей достоверности, ты слышал, как я строго говорил с женой: чтобы она тоже не приближалась близко к ларцу — объясняя это тем, что в нём лежит моя тайная переписка. Запомнил? Ничего не перепутаешь?

— Ага. Всё сделаю как велено: только и вы меня не обманите. А то когда всё сделаю, вы обо мне и не вспомните….

— Ты что? Обидеть меня хочешь? — Строго оборвал его Юрий. — Назови хоть одного человека, кого я хоть раз обманул.

— Дык, э… — Гаврила запнулся, немного помолчал чего-то, обдумывая, и продолжил. Не знаю я. Но всё равно, боязно, и за себя, и за свою родню.

Глава 11

Настал день, когда громадная сила, под командованием воеводы Шеина Алексея Семёновича (так было заведено), скопленная у стен Ростова, пришла в движение. Она, как огромный маховик мощного механизма, начала медленно, но неотвратимо набирать обороты. Первыми в движение пришли передовые отряды, конницы, усиленные пехотой, посаженной на телеги. Которым для усиления были приданы лёгкие пушки. Так царь решил компенсировать потерю егерей и назвал мобильные отряды корволантами. Они переправлялись на левый берег, на трёх паромных переправах стоявших относительно крепости, немного выше по течению. И по мере готовности, разъезжались по своим маршрутам, чтобы вести охрану основных войск. Затем за ними последовали и основные силы пехоты, называемые Петром не иначе чем инфантерия. Там их уже ждало казачье войско, по договорённости тоже участвующее в походе. Отдельно переправлялась осадная артиллерия с её тяжёлыми пушками, которая, состояла сплошь из трофеев. Осадные орудия должны были обслуживать недавно приставленные к ним, наскоро обученные расчёты. В целях обучения, сделавшие из своих пушек, максимум по десять выстрелов.