Виталий Гавряев - Отныне я – странник

• Название: Отныне я – странник
• Автор: Виталий Гавряев
• Жанр: Научная Фантастика

Если ты попал в чужое время, учись жить по его правилам. А по возможности, постарайся принести в него что-то своё: вдруг получится. Но будь осторожен….

---

— Чего топчитесь на месте! Живее заходите Московитам в тыл! …

Молодой воин, повинуясь команде, развернул коня и поскакал по направлению к белым холмам — вслед за большой кавалерийской лавиной. Неожиданно, посреди наступающих, то тут, то там, что-то загрохотало: и в воздух стали подыматься столбы земли и снега, раскидывая людей и животных как щепки. Но это, не могло остановить порыва наступающей конницы. Вскоре, все заметили другую напасть — с двух сторон шли искусно сделанные и замаскированные засеки, не дающие возможности свернуть в сторону. И они сужались — сковывая манёвр. А из-за укрытий, расположенных за этими ограждениями вёлся постоянный обстрел. Вскоре к нему присоединились до поры молчавшие, спрятанные русские пушки, стрелявшие картечью и ядрами почти в упор. Дальше было ещё хуже, белые холмы, выбранные Лалли как ориентир, оказались вражескими укреплениями для большей неприступности покрытыми льдом, и они встретили воинов шведского короля сильнейшим огнём. Остановиться и повернуть назад, было невозможно — подпирали всадники идущие следом. Оставалось только скакать навстречу смерти.

Всем стало ясно, что была западня, из которой было невозможно выбраться. Удивляло только одно. — «Почему московиты так упорно и долго никого в неё не пускали?» К чему эти варвары пожертвовали своим полком? Вскоре Лалли стало не до этих вопросов, прекратилось любое движение — для этого стало слишком тесно, чем и пользовался коварный враг. Русские стреляли — зная, что каждый снаряд, каждая пуля находили свою цель. Поэтому интенсивность огня только нарастала. И воины, попавшие в этот капкан, потеряв боевой кураж, с апатией стали ждать, когда смерть придёт и за ними. Видя, как после пушечного выстрела, ядра полосами выкашивают всех, кто попадается на их пути: Лалли сжимая свой меч, ждал, когда и для него будет всё окончено. Погрузившись в такое оцепенение, он даже не сразу понял, что стрельба утихла, и чьи-то громкие голоса — с сильным акцентом, начали говорить на финском и шведском языках:

— …Всем кто сложит оружие, мы даём слово, что сохраним жизнь! Выезжайте по одному, к редуту, где поднят белый вымпел! И складывайте возле него своё оружие! В противном случае, мы возобновим обстрел! …

Стрельба возобновилась — но где-то позади. И те же голоса пояснили:

— Любая попытка вернуться на свои позиции — считается продолжением боя. Так что не делайте глупых поступков.

Пальба вскоре опять утихла: и появились первые воины выбравшие жизнь. Они спешивались, и устало шли к указанному укреплению, ведя своих коней под уздцы. После некоторых раздумий, к ним присоединился и Лалли.

Забегая вперёд можно сказать, что юноша переживёт долгий путь в Малиновку: куда под казачьим конвоем доставят всех пленных. Где он со своими товарищами будет строить странную дорогу от города Малиновки, до городов Берберовки и Букова. Затем, долго будет прокладывать пути, строить тоннели и мосты к Сибирским рудникам. К окончанию этого строительства, юноша подымится по служебной лестнице до начальника участка (после работы он будет учиться русскому языку и другим, необходимым в его деле предметам). А по окончанию этих работ, он и его рабочие получат вольную и будут дальше по России тянуть железные дороги, соединяющие отдалённые города (это окажется очень прибыльным делом). Его сердце покорит русоволосая девчонка Неждана. После свадьбы, она своей поддержкой и природной смекалкой, поможет ему основать компанию занимающуюся строительством и ремонтом железных дорог. К моменту рождения их третьего ребёнка (девочки), за особые заслуги перед государством ему будет жаловано дворянство. С него и пойдёт славный род Лалливых…

— А Карлуша! Поверил, что я боюсь твоих фланговых ударов, да так боюсь, что про свой центр оголил! … — Радостно кричал Пётр и в запале хлопал себя ладонями по бёдрам. — … Давай вводи в прорыв больше своих воинов! Милости просим в Ад! …

Месье Готье недоумевающе смотрел на происходящее. Ему было непонятно почему царь так радуется тому, что враг прорвал его оборону. Государь, в свою очередь, заметив это удивление своего «дорогого гостя» — не поленился пояснить ему:

— Дорогой Готье, не всегда то, что выглядит победой — является таковой, как впрочем, и обратное.

Романов снова посмотрел на несущихся во всю прыть вражеских всадников и на сильные взрывы, — которые стали вырастать в самой гуще наступающих кавалеристов. Затем снова перевёл взгляд на гостя, приосанился и продолжил свои пояснения:

— Вот, видишь? Поэтому все и передвигались только по тем трём дорожкам. Иначе мина грохнет так, — что костей не соберёшь…. А сейчас, позволь откланяться, — Я при Преображенском полку капитаном бомбардиров служу, поэтому, мне надлежит идти к своим орудиям.

Когда Пётр повернулся к спуску с платформы, то все присутствующие без команды расступились — образуя живой коридор. Сделав пару шагов, самодержец остановился и, не оборачиваясь, дал распоряжение:

— Меншиков, займи моего «дорогого гостя». Пусть смотрит — ему это на пользу пойдёт. — И шёпотом добавил. — Жаль, никого из Речи Посполитай здесь нет — вот уж кому полезно посмотреть на этот бой.

Когда замолчали пушки; отстреляли зенитные автоматы, поразив тех, кто намеревался вырваться из ловушки. Голоса — усиленные рупором предложили сдаться. А Гаврилов, посмотрев по сторонам, ненадолго задумался, затем взяв со стола ракетницу и никому ничего не говоря, пустил в небо красную ракету. Вскоре ответом на неё полетело множество разноцветных огненных точек: — только их траектория была более пологой, и летели они во вражеский лагерь. Вся эта феерия окончилась докладом всех сигнальщиков, — по очереди:

— … Юрий Витальевич, все вражеские обозы подожжены!

В подтверждение этих слов — прогремело несколько сильных взрывов. И над позициями Шведов, поднялись густые столбы дыма. С некой усталостью смотря на это, Юрий сожалел лишь об одном. — Мысль с ракетами как орудием поджога обозов, ему пришла перед самым началом боя. Когда его егеря собирались выходить на позиции. Поэтому он и использовал их в конце сражения, чтобы врагу было не до повторных атак.

— Виктория — а — а!

Кричал Романов, возвращаясь на помост, его руки и лицо были в пороховом нагаре. Нетрудно было догадаться, что царь не гнушался не только стрелять из пушки но и собственноручно банил её ствол. Но внешний вид, не смущал молодого царя. Он ликовал, хватал за плечи всех, кто попадался на его пути и троекратно их целовал.

— А-а-а! Смотрите! Так будет со всеми, кто пойдёт на Русь! — Кричал Пётр, указывая рукой на пленных шведов. Подойдя к своему «дорогому гостю» и гордо став перед ним, он громогласно проговорил. — А-а-а, месье Готье, видели?! Так и передайте своему королю. Русский царь, друзей встречает радушно: а вот врагов бьёт нещадно! …

Вскоре внимание самодержца привлекли несколько саней идущих с запада: на них навалом лежали кавалерийские доспехи. Этот маленький караван сопровождали несколько Донских казаков, по которым было видно, что они довольны тем, как на их трофеи все оглядываются.

— Стоять молодцы! — Радостно прокричал самодержец и быстро направился к Донцам. — Чего это вы такое везёте?!

Сани остановились. А уже немолодой казак, едущий впереди всех, не покидая седла ответил:

— Так ваше величество, это наш атаман, по уговору с вашим полковником Гавриловым, все порченые доспехи велел сюда привести. — Ну, чтобы ваши кузницы их в дело пустили: стало быть, такой уговор у них.

Пётр быстрым шагом подошёл к ближайшим к нему саням: и, не брезгуя крови, которая была на железе, извлёк шлем пробитый пулей на вылет.

— Это кто это так его прострелил? — Поинтересовался Романов, покрутив его в руках — рассматривая со всех сторон.

— Так это ваши, эти… каких там… Издали всех расстреляли. — Пояснил казак, подъехав поближе к царю. — Ну те, что на санях: кого мы охранять должны были. Ох и быстро они с ворогом справились. Мы даже понять нечего не успели.

Когда казак говорил об этом странном оружии, его взгляд буквально светился от восторга. И с нескрываемым уважением он продолжил:

— Мы все впервые такое странное оружие видели. С таким, коли у нас будет, мы, быстро всех османов прищучим.

Царь слушал, кивая в ответ, и не переставал крутить в руках трофейный шлем. Затем усмехнувшись своим мыслям: позвал всех людей стоящих на платформе.

— Ну что там толпитесь?! Такого вы ещё не видели! Так что, спускайтесь все и смотрите, что делает с вражеской бронёй русское оружие! Причём, с расстояния более пятидесяти шагов!

Затем, увидев своего любимца, обратился к нему:

— Алексашка, как все насмотрятся на это! Бери все сани и вези их в Псков! Там прибьёте всю эту красоту на воротах першей стены — ну тех что ведут к Свято-Троицкому кафедральному собору, пусть все видят и вспоминают нашу сегодняшнюю викторию! И чтобы никто несмел их оттуда снимать!