Артур Дойл - Затерянный мир (сборник)

• Название: Затерянный мир (сборник)
• Автор: Артур Дойл
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: 978-5-906-1378

Экстравагантный профессор Челленджер и падкий на сенсации репортер Эдвард Мелоун загораются идеей организовать экспедицию в Африку. Ее цель — подтвердить или опровергнуть утверждения Челленджера о том, что в самом сердце черного континента еще сохранились гигантские доисторические животные. Но экспедиция, начинавшаяся как курьез, оборачивается нешуточной борьбой за выживание. Герои должны оставить в прошлом свои разногласия и распри, чтобы просто выжить и суметь вернуться домой…

В сборник включены романы «Затерянный мир» и «Отравленный пояс».

Перевод: Игорь Гаврилов

---

Мы сидели в гостиной за плетеным столом. На столе — запечатанный конверт. На нем колючим почерком Челленджера значилось:

«Инструкция лорду Джону Рокстону и его компаньонам. Открыть в Манаосе 15-го в 12–00».

Лорд Джон положил перед собой часы.

— Еще — семь минут, — сказал он. — Наш старик — на редкость пунктуален.

Криво усмехнувшись профессор Саммерли взял своей тощей рукой конверт.

— Какая, собственно, разница: сейчас, или через семь минут? — сказал профессор. — Просто удивительно, что, находясь за несколько тысяч миль от Лондона, мы все еще пребываем под гипнозом этого ученого шамана.

— Как бы там ни было, мы дали обещание и обязаны не нарушать правил игры, — возразил лорд Джон. — Командующий парадом Челленджер, и мы все здесь, — лишь по его милости. Потому будет просто непорядочно, если мы не исполним нашего договора в точности.

— Это — уже черт знает что! — горько простонал Саммерли. — Мне уже тогда в Английском порту этот конверт показался какой-то издевкой. Он играет с нами, как вожатый со скаутами, а мы, не моргнув глазом, все сносим. И чем дальше, тем хуже. Не знаю, что за реликвия хранится в этом письме. Но если здесь не окажется точно указанных координат, я первым же речным пароходом возвращусь в Пару и, судя по всему, еще успею попасть на «Боливию». Мне больше нечего делать, как, очертя голову, мотаться за тридевять земель лишь с тем, чтобы вывести на чистую воду шарлатана или лунатика. Ну, что там со временем, господин Рокстон?

— Пора. Время истекло, — отозвался лорд Джон. — Труба зовет.

Он взял конверт и вскрыл его перочинным ножом. На стол выпал сложенный вдвое лист. Он его аккуратно развернул и расстелил на столе.

Это была высшесортная, слегка вощенная почтовая бумага.

Однако — совершенно чистая. Он перевернул лист. И на оборотной стороне ничего не оказалось.

Мы очумело уставились друг на друга. Молчание нарушил взрыв злорадного смеха профессора Саммерли.

— Ну, что еще вам нужно? Это же — чистосердечное признание. Хоть на этом ему спасибо. Однако, с меня — довольно. Мы немедленно возвращаемся и публично заявляем, что профессор Челленджер отъявленный лжец. Это, к сожалению, — единственное достоверное открытие, которое нам удалось совершить.

— А может быть, здесь — чернила, проявляющиеся в молоке? — сморозил я наобум.

— Не похоже, — сказал лорд Рокстон, держа листок на свет. — Нет, мил мо юш, не будем себя обманывать. Могу биться об заклад, что на этом листе ничего нет и не было.

— Могу я войти? — Пробасил чей-то голос с веранды, и в залитом солнцем дверном проеме появилась коренастая фигура. Этот голос, эта косая сажень в плечах. Мы все как один в изумлении вскочили со стульев, а Челленджер, в юношеской соломенной шляпе с цветной ленточкой в парусиновых полуботинках, заложив руки в карманы пиджака, выпятив бороду, предстал перед нами во всей красе.

— Вот незадача. Все-таки на две минуты опоздал, — сказал он, сверяя время с жилетными часами. — Уважаемые господа, обязан признаться, что, когда вручал вам конверт, я ни на миг не сомневался в том, что успею вас настигнуть раньше установленного на конверте времени, и потому вам не придется его вскрывать. Однако получилась непредвиденная задержка из-за парагвайского болвана лоцмана, ухитрившегося посадить наш пароход на расстоянии тридцати миль от берега.

Внезапно Челленджер улыбнулся:

— Полагаю, мое опоздание дало коллеге Саммерли возможность отвести душу, употребив пару элементов в мой адрес?

— Обязан вам сказать, сэр, — официальным тоном заговорил лорд Джон, — что ваше прибытие, как нельзя, — кстати, так как наша кампания уже готова была свернуться, не успев начаться. Честно говоря, я и сейчас не понимаю, почему вы решили появиться столь странным образом?

Широко разведя носки, Челленджер сделал несколько шагов, пожал руки мне и лорду Рокстону и, отвесив церемонно холодный поклон Саммерли, плюхнулся в плетеное кресло, заскрипевшее под его тяжестью.

— Ну как, все у нас готово, чтобы отправиться в путь? — спросил он.

— Да. Можем, хоть завтра, — ответил лорд Рокстон.

— Прекрасно. Так и поступим. Нам не понадобится никаких инструкций, карт и прочих ориентиров, так как я сам поведу экспедицию. Извольте, господа, это оценить. Я с самого начала намеривался в этом путешествии взять на себя обязанности предводителя, так как никакая самая подробная карта не сможет заменить моего личного участия и совета. Теперь, — что касается этой маленькой хитрости, к которой мне пришлось прибегнуть (я говорю о пустом конверте).

Могу лишь сказать, что поступил так потому, что, узнай вы о моем намерении раньше, вы вероятно принялись бы настаивать на нашей совместной поездке еще от берегов Англии, а мне бы пришлось отказываться, потому что я должен был срочно закончить реферат по беспозвоночным. Наука, сами понимаете, — превыше всего.

— Не знаю, как от других, а от меня вы бы не дождались специального приглашения, милостивый государь! — запальчиво бросил Саммерли, — разве что, во всем атлантическом пароходстве не нашлось бы другого судна.

Челленджер, совершенно не обратив внимания на эту колкость, заговорил со спокойной уверенностью человека, отстаивающего несомненную истину.

— Простой здравый смысл должен вам подсказать, что я поступил наилучшим образом, появившись перед самым выходом экспедиции, — именно тогда, когда я вам действительно нужен. Час настал. Вы — в надежных руках; теперь не собьетесь с пути и обязательно дойдете до цели. С настоящего момента экспедицией руковожу я. Итак, первое, что нам предстоит сделать: в течение ночи полностью закончить подготовку и укладку снаряжения и провизии. Мы должны выйти рано поутру. Для меня дорого время, господа. Полагаю, что для вас оно — тоже дорого (хотя и в меньшей степени, чем для меня), и потому предлагаю, чтобы мы двигались, как можно меньше теряя времени, пока не доберемся до тех мест, где я смогу показать вам то, ради чего вас сюда пригласил.

Лорд Джон Рокстон зафрахтовал довольно крупный пароход «Эсмеральда», на котором мы с восходом солнца отправились вверх по течению. В этих широтах неважно время года. Круглогодичные температурные колебания не превышают амплитуды в 15 делений: внизу 75 и вверху 90 (К). Что летом, что зимой, — примерно одна и та же жара. Другое дело — осадки.

С декабря по май идут обильные дожди. Уровень воды в реке поднимается, достигая в конце сезона 40 футов над исходной отметкой. Река затопляет берега, на огромной территории образует влажные лагуны и формирует огромное пространство заполняемое так называемым Гапо, по которому трудно передвигаться пешком, так как оно — слишком вязко; а на лодке плыть по таким местам тоже невозможно, так как для лодки здесь слишком мелко. К счастью, в июне, вода начинает убывать, и к ноябрю — декабрю достигает самой низкой отметки.

Наша экспедиция, начавшись в середине июля, должна проходить в разгар сухого сезона, когда большая река и ее притоки находятся, как говорится «в разумных пределах».

Течение Амазонки — очень слабое, уклон русла не превышает восьми дюймов на одну милю. Вряд ли есть на свете другая река, столь удобная для навигации. Из-за преобладания юго-восточных ветров парусники, легко преодолевая течение, добираются до перуанской границы, а в обратном направлении идут по течению. В нашем случае дело обстояло еще проще: отличные паровые двигатели несли «Эсмеральду» вверх, будто мы плыли по спокойной глади озера. На протяжении трех дней мы шли в северо-западном направлении вверх по руслу, которое даже здесь за тысячу миль от низовья было настолько широко, что с парохода идущего по фарватеру трудно увидеть берега. На четвертый день пути мы свернули в приток, который в месте слияния имел почти такую же ширину, как главная река. Но затем он быстро стал сужаться, и еще через два дня мы прибыли в какую-то индейскую деревню. Здесь профессор высадил экспедицию на берег, а «Эсмеральду» отправил обратно в Манаос. Он объяснил, что скоро пойдут пороги, и катером мы больше пользоваться не сможем. Он так же сообщил, что мы вплотную приблизились к границам неизведанной страны, куда и лежит наш путь, и, что, чем меньше случайных людей будет посвящено в наш маршрут, тем лучше. От каждого из нас он заручился обещанием, что мы не разгласим устно и не опубликуем в печати точных координат местности, куда идет наша экспедиция, а всех слуг заставил принести торжественную клятву в хранении тайны.

Поэтому заранее приношу извинения тем, кто будет читать мои заметки в том, что в моих сведениях не будет точных географических ориентиров. Впрочем, расстояния, размеры и пропорции в описании ландшафта и животных постараюсь выдержать с документальной достоверностью.