Кристи Доэрти - Ночная школа

• Название: Ночная школа
• Автор: Кристи Доэрти
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-080723-9

Отчаявшись перевоспитать дочь (третий арест за год!), родители отдают Элли в закрытый пансионат — солидное и мрачное заведение с почти тюремным режимом вдалеке от городов. Элли готовится к худшему, но вдруг с изумлением обнаруживает, что окружают ее вовсе не трудные подростки вроде нее самой, а отпрыски богатейших семей Европы, воспитанные гувернантками и путешествующие на личных самолетах. Сначала Элли больше интересует учеба, подружки, мальчики и чудные наряды к школьному балу. А потом происходит первое убийство. Академия Киммерия оказывается очень могущественным и опасным местом, где одна тайна тянет за собой другую — и кто знает, какую цену заплатит Элли за свое неуемное любопытство.

---

— Вау! — воскликнула Элли, увидев за стеной большой ухоженный огород. Овощи, подвязанные к подпоркам, стояли стройными, как солдаты, рядами. И кстати, обладали отличной выправкой — кривых или малорослых среди них не было. Дальше начинался фруктовый сад, причем ветви деревьев поднимались на добрый десяток футов над каменной стеной. Периметр участка окаймляли белые, розовые и пурпурные цветы.

Джу уверенно пошла вперед по вымощенной узкой дорожке.

— Добро пожаловать в мое любимое место в Киммерии.

— Как здесь красиво! Просто чудо. Как ты узнала о существовании этого оазиса? И как подобрала ключ к замку?

— Как говорится, дело случая. Меня направили сюда на работу во время одного из «задержаний» в первый год обучения в академии. Поначалу и работа, и огород вызывали у меня отвращение, поскольку приходилось каждое утро вставать в шесть часов и тащиться сюда. Но к концу недели я вдруг поняла, что начинаю скучать по этому месту. Не знаю почему. Вообще-то я умею работать в саду и на огороде, но этот участок — самый дорогой моему сердцу из всех, где мне приходилось вкалывать. Здесь так тихо и мирно, что в голову приходят только приятные мысли.

Элли хотелось спросить, что она такого сделала, что заработала недельный «арест», но поскольку Джу не начинала разговора на эту тему, то девушка решила промолчать. Кроме того, насколько она успела заметить, в академии наказывали даже за самые легкие провинности.

Джу повернула налево и пошла по тропе, пересекавшей участок по диагонали. Двигаясь по ней, они миновали фонтан в классическом стиле со статуей девушки в легких летящих одеждах; у статуи был чуть поврежден нос. Обошли маленький водоем, кусты черной смородины и оказались на противоположной стороне участка.

— Теперь по уикендам я прихожу сюда по собственной воле, чтобы помочь садовникам, — сказала Джу. — Ну и тогда, когда хочу побыть в одиночестве.

Добравшись до зарослей пурпурной глицинии, которая образовывала уютную беседку, Джу опустилась на стоявшую там деревянную скамейку и жестом предложила Элли сделать то же самое. Усевшись, Элли подтянула колени к подбородку и, обхватив их руками, с наслаждением вдохнула прохладный вечерний воздух, напитанный ароматами цветов и трав.

— Здесь можно неплохо поговорить, — заметила Джу. — Фактически это единственное место в Киммерии, где можно не опасаться, что тебя подслушают. Как ты могла заметить, в нашем образовательном заведении множество людей, которые любят совать свой нос, куда не надо. Ну, уж коли мы здесь, расскажи, как твои дела. Представляю, насколько странными тебе кажутся академия и вся здешняя обстановка. Об учениках я уже не говорю. Помнится, когда я сама впервые оказалась в этой школе, мне все время казалось, что еще немного — и у меня ум за разум зайдет.

— То, что я тебе скажу, может показаться тебе чистой воды сумасшествием, но я ненавижу это место. Ненавижу и одновременно люблю. Так, самую малость…

Джу улыбнулась:

— Отлично тебя понимаю.

— Киммерия разительно отличается от школ, в которых мне доводилось учиться раньше. Здесь очень высокие требования, и очень много задают, но… — Она минуту помолчала, подыскивая нужное слово. — Но здесь совсем другая жизнь, нисколько не похожая на мою прежнюю. И это то, что мне здесь нравится. Поскольку мне очень уж не нравилась та жизнь, которую я вела последние два года. Когда живешь так, как жила я, любое другое существование покажется вполне сносным и даже приятным.

Джу обдумала ее слова, потом заговорила сама.

— Я приехала в Киммерию, — сказала она, запинаясь и часто делая паузы, — после того, как меня вышибли из прежней школы. За то, что нашли в отключке на крыше в компании с моим бывшим. Мы выпили водки и… Короче, разразился грандиозный скандал, после которого мои предки чувствовали себя оплеванными. Тем более школа, где я училась, считалась одной из самых престижных, хотя на самом деле такой не была. Уроки легкие, нового материала мало… Короче, мне там совершенно нечего было делать. Но другие ученики не жаловались. Они в своем большинстве происходили из богатых семей и весело проводили там время в ожидании выпуска и поступления в какой-нибудь Оксбридж[5].

Она положила ногу на ногу и уставилась на носки туфель.

— Ну так вот. Разозленные донельзя родители решили послать меня в Киммерию. По-моему, они рассматривали это как своего рода наказание, но я, когда привыкла к ее особенностям, прониклась к ней уважением, а позже даже полюбила ее. Мне нравится, что здесь трудно учиться. Даже здешние строгости нравятся и некоторые весьма странные учителя. Все это по мне, и теперь я в полном порядке. Более того, я здесь счастлива. У меня такое ощущение, что я нашла наконец место, где мне следовало находиться с самого начала.

Элли положила подбородок на колени и с минуту молчала, после чего тоже пустилась в откровения.

— Моя жизнь последнее время была совершенно безумной… — Она сделала паузу, словно размышляя, продолжать или нет, но потом решила продолжать. — А до этого я по всем критериям подходила под определение «хорошая девочка». Любила родителей, родители любили меня, приносила домой отличные отметки… И вот в один прекрасный день все это кончилось.

Она замолчала и посмотрела на Джу:

— Знаешь что? Я об этом еще не рассказывала. Никому и никогда.

Джу кивнула и стала ждать продолжения.

Элли глубоко вздохнула:

— Однажды я пришла после школы домой и застала там полицию. Мать плакала, отец кричал на полицейских, хотя, я чувствовала, тоже был очень не прочь поплакать. Короче, в доме царил хаос.

— Выяснилось, что пропал мой брат. Его долго искали, но так и не нашли.

Джо протянула руку и положила ладонь на запястье Элли:

— Элли! Как это ужасно. Но что случилось? Он что?…

— Умер? Кто знает? Но с тех пор у нас не было о нем никаких известий.

— Я не понимаю…

Элли заговорила ровным, более спокойным голосом:

— Мы с Кристофером были очень близки. Лучшие друзья. Некоторые братья и сестры ругаются, даже дерутся. Мы — никогда. Всюду ходили вместе, обо всем разговаривали, все друг о друге знали. Он был старше меня на два года, но никогда от меня не уставал. Когда я была маленькая, он всегда встречал меня после занятий и провожал домой. Помогал мне делать домашнее задание, смотрел вместе со мной телевизор. Наши родители много работали, но я не возражала, поскольку Кристофер всегда находился рядом. Даже когда я выросла, он продолжал приходить к школе. Но чтобы мои одноклассники не потешались над такой опекой, наши встречи почти всегда имели вид случайных: вроде как он проходил поблизости и заглянул, чтобы перемолвиться словечком. Он даже всегда делал уроки в одно время со мной, чтобы иметь возможность помочь, если возникнет такая необходимость.

— Примерно за полгода до исчезновения он вдруг начал вести себя как-то странно. Приходил домой очень поздно, постоянно ругался с родителями. Я почти перестала его видеть, а когда мы оказывались вместе, ничего не рассказывал мне о своих приключениях. И у меня постепенно начало появляться чувство, что я его теряю. Несколько раз я пыталась поговорить с ним о его новой, неизвестной мне жизни, но когда я начинала разговор, он вставал и уходил. Фактически его не было дома с утра до позднего вечера. Нечего и говорить, что его отметки, прежде отличные, становились все хуже и хуже. Родители не понимали, что происходит, и не знали, чем ему помочь. А если бы даже знали, он бы им этого не позволил, не принял бы их помощь.

Она замолчала, вспоминая семейные ссоры, все эти хлопанья дверьми, бесконечные разговоры на повышенных тонах. В беседке установилась тишина. Засвистела пробудившаяся от дневного сна ночная птичка, ее трели обещали скорое наступление сумерек.

Когда Элли заговорила снова, ее голос сделался безжизненным:

— Он оставил записку. Мои родители не хотели говорить мне, что в ней. Но однажды я подслушала, как мать говорила с кем-то по телефону на эту тему. Как выяснилось, она выучила записку наизусть, и я узнала ее содержание от начала и до конца. Ничего более ужасного и гадкого я до сих пор не слышала. В ней говорилось буквально следующее: «Я ухожу. Я не сошел с ума и не нахожусь под воздействием наркотиков. Просто больше не хочу быть членом этого семейства. Я вас не люблю. Никого из вас. Не пытайтесь разыскивать меня или следить за мной. Мне не нужна ваша помощь. Вы больше никогда меня не увидите».

— Боже… — прошептала Джу. Когда Элли подняла на нее взгляд, она заметила, что глаза подруги наполнились слезами, которые она смахнула тыльной стороной ладони. — Бедняжка Элли.

С некоторых пор Элли взяла себе за привычку смотреть на эту историю отстраненно, как если бы она произошла не с ней и ее семьей, а с какими-то другими людьми.

— После этого у меня все пошло наперекосяк. Был даже период, подозрительно напоминавший помешательство: к примеру, я не могла говорить и по целым дням просиживала в комнате Кристофера, глядя перед собой. В школу тоже перестала ходить. Тогда меня направили к психоаналитику, которого я возненавидела лютой ненавистью. Мать и отец постоянно между собой ругались, а я… я стала для них недоразумением, помехой, мешавшей им выяснять отношения, но с которой надо было тем не менее что-то делать. Сбежав из дома, Кристофер словно вытащил из всех нас затычки, позволив лучшему, что в нас было, вытечь из нас. Родители словно забыли о своей любви ко мне, и я тоже не испытывала к ним никаких чувств.