Кэрри Адамс - Крестная мамочка

• Название: Крестная мамочка
• Автор: Кэрри Адамс
• Издательство: Фантом Пресс, Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-86471-442-3

Тесса — героиня нашего времени, она шагает по жизни с улыбкой, стойко принимая как удары судьбы, так и приятные сюрпризы. Все ее подруги давно замужем, все обзавелись детьми, и только Тесса не спешит обзаводиться семьей, довольствуясь ролью крестной мамочки. Но однажды в ее жизни наступает черная полоса, и Тесса решает поближе познакомиться со своими крестниками. Тут-то все и начинается… Бедная девушка и не подозревала, что жизнь может быть такой, мягко говоря, многообразной. И героине приходится из номинальной крестной стать самой настоящей мамочкой и решать бесконечные проблемы своих подруг, их детей, а попутно и свои собственные.

«Крестная мамочка» — очень трогательная и в то же время полная едких шуток и смешных ситуаций история о том, что черную полосу в жизни всегда сменяет белая, надо лишь запастись терпением и чувством юмора.

---

С неприличной поспешностью я приставила палец к губам.

— Он что, еще здесь?! Или удрал полуголым? — продолжала Клаудиа, ничуть не оскорбившись.

Дар речи я еще не обрела, поэтому только ткнула пальцем в сторону книжного шкафа. Клаудиа глянула за него: разбросав руки, запутавшись в полотенцах, простынях и одеялах, на кровати вытянулся Каспар. Паршивец выглядел как ангелочек, а я — как кусок дерьма. Мне настоятельно требовалась двойная доза кофеина и приличный макияж, чтобы прочитать Каспару нотацию, которую он запомнит на всю жизнь (и кстати, я тоже). Клаудиа с ужасом вытаращилась на меня.

— Знаю, знаю, — кивнула я. — Всю ночь с ним провозилась. Кошмар. Вымоталась, тонус на нуле.

Клаудиа зажала уши:

— Прекрати, Тесса, ничего не желаю слышать!

— Ты о чем?

— Ему же пятнадцать! Ты рехнулась?

— Со вчерашнего дня — шестнадцать.

— Невелика разница, Тесса.

— Понимаю. Но это значит, что его могут привлечь к ответственности за антиобщественное поведение.

— За антиобщественное?..

— Вчера он надрался до полной отключки. Пугать Фран не хотелось, вот я и привезла его сюда.

— А-а.

— А ты что подумала? — Внезапно до меня дошел смысл ее вопросов. Стало так гадостно, будто пожевала слоновьего навоза. — Клаудиа!

— Он голый.

— Да я ему в матери гожусь. Я ему почти мать. Мерзко это. Ты чудовище.

Клаудиа вдруг расхохоталась.

— Грязное у тебя воображение. Извращенка в платьях от Лоры Эшли, — пригвоздила я. — Как ты могла?

— Платья от Лоры Эшли я не ношу.

— Еще и врешь.

— Ну ладно, ношу, но только летом.

На этот раз мы засмеялись вместе.

— Как тебе в голову могло прийти, что я спала с Каспаром? За кого ты меня принимаешь?

— Прости, Тесса, гормоны виноваты. Я от них сама не своя.

Гормоны — козырь Клаудии. На них она сваливает все: раздражение, страх, скуку, ревность, которые без причины выплескивает на друзей. После таких слов сердиться на нее совершенно невозможно.

— Извини, не знала, что ты начала новый курс.

— Угу, только что отвезла мочу на анализ в Листер — в воскресенье проще, есть где припарковаться. А потом решила заскочить к тебе. И вот я здесь. Прости, что без звонка.

Я дослушала только до слова «Листер» и выпала в осадок. «Листер» — клиника, где делают ЭКО, процедуру экстракорпорального оплодотворения. Как реагировать на новость, я представления не имела. Сколько надежд связано с этой клиникой — они возникали и рушились, и снова возникали, и опять рушились…

— У тебя новый курс инъекций?

— Мы решили пойти другим путем, — объяснила Клаудиа, уже нашпигованная гормонами, как ни один бык в истории американского скотоводства.

— А это хорошо или плохо?

— Хорошо. Ты сядь, Тесса. Мне надо задать тебе один вопрос.

Начинается. Не могла выбрать другое время, когда я не так измотана и смогла бы достойно ответить на предложение стать суррогатной матерью для ее ребенка. Теперь придется рыдать и божиться, а бедняжка совсем исстрадалась, и это надо не мне, а ей с Элом, и вообще я эгоистка…

— Ты не могла бы…

А-а-а-а!

— …стать крестной нашего ребенка?

— Я уже думала об этом и боюсь… Стоп. Как ты сказала?

— Ты не могла бы стать крестной нашего ребенка?

Озадаченность отразилась у меня на лице, я даже чувствовала, как покрываются трещинами остатки вчерашнего тонального крема.

— И ты не хочешь, чтобы я выносила для вас ребенка?

— Господи, Тесса, о таком я тебя ни за что не попросила бы!

— А я бы согласилась.

— Врешь.

— Ты права. Извини. Просто я думала об этом.

— Я тоже. И поняла, что это не выход. А крестной будешь?

— Ну конечно. Даже спрашивать было незачем — я с удовольствием, только вот еще уточнить бы одну деталь…

— О каком ребенке речь? — закончила за меня Клаудиа.

— Именно.

Клаудиа расстегнула сумочку, и мне вдруг показалось, что сейчас она вынет из сумки младенца. А что такого? Сумка вместительная. Вроде саквояжа Мэри Поппинс… Прошу прощения, недосып сказывается.

— О нашей дочери, — объяснила Клаудиа, подавая мне зернистый черно-белый снимок, сделанный на УЗИ.

Кулачок возле надутых губок, крошечный большой пальчик уже оттопырен. Выше — вздернутый носик и похожая на шар для боулинга голова на мягкой шее. Я не могла отвести от снимка глаз. Такие я видела и раньше, и все казались мне одинаковыми. Я даже гадала, не обман ли это, не выдают ли всем будущим мамочкам на УЗИ одну и ту же фотографию. Но эта малышка была совершенно особенной.

— Уже три месяца, — пояснила Клаудиа. — На всякий случай я никому не говорила — боялась, что не вынесу чужой жалости и сочувствия. Но пошел четвертый месяц, и врачи утверждают, что мне почти нечего опасаться, — не больше, во всяком случае, чем любой другой женщине на этой стадии.

Я только кивнула, потому что говорить просто не могла. Клаудиа притянула меня к себе, и я зарыдала так, как сама Клаудиа после очередной неудачной попытки зачать ребенка. Теперь пришла ее очередь обнимать меня. Только в ту минуту я поняла, как тяжело мне было наблюдать за мучениями лучшей подруги и не иметь возможности помочь ей. От облегчения, страха и радости я окончательно протрезвела. Говорят, перед глазами умирающего в мгновение проносится вся его жизнь, — так и девять лет испытаний Клаудии и Эла пронеслись передо мной.

* * *

Через пару лет после свадьбы Эл и Клаудиа переселились из квартиры в фешенебельном районе у Ланкастерских ворот в уютный домик с садом. Они хотели обзавестись семьей, но действовали разумно, наслушавшись ужасов о том, как пары переезжали в недостроенные дома за три дня до родов, а затем по полгода жили на чемоданах и стерилизаторах. Эл и Клаудиа все продумали заранее, и окружающие оценили их предусмотрительность. Никто и не подозревал, что придется мучиться так долго. Эл и Клаудиа были молоды — как и все мы. Врачи советовали им больше отдыхать и не прекращать попыток. Они и не прекращали — целых три года, а потом признали, что без помощи не обойтись. На первый взгляд ничего страшного не произошло — если не знать, что тридцать шесть циклов подряд Клаудиа запиралась в туалете и заходилась в истерике. Прибавьте шесть лет подготовки к ЭКО, от которой Клаудии становилось то лучше, то гораздо хуже. В итоге прошло девять лет. Эл облысел, взгляд его жены стал затравленным, детская стояла пустой в ожидании гостя — заветной мечты Клаудии, которую отвергало ее тело. Эл всегда объяснял свою плешивость генами, но мне что-то не верилось.

Я вгляделась в снимок. Три месяца. Так близко к вожделенной цели Клаудиа еще никогда не была. Я подняла голову.

— Извини, сама не понимаю, почему плачу.

— Потому что ты прошла через это вместе со мной и всегда оставалась доброй, стойкой и смелой, даже когда у меня не хватало сил. Мне просто хотелось поблагодарить тебя. Ты настоящая подруга и будешь чудесной крестной. Теперь можешь позволить себе побыть слабой.

Нет, думала я, теперь мне придется стать еще сильнее. Три месяца — слишком малый срок. Но в глазах моей школьной подруги светилась надежда. Я изумилась: она не угасла от бесплодных попыток, кошмарных процедур, крови и судорог, молитв и скорби о потерянных детях. Скрыть опасения мне не удалось: Клаудиа знала меня как свои пять пальцев.

— Я помню, впереди еще долгий путь, но сейчас я беременна, Тесса. Да, беременна. Я не буду бояться этого чуда. Просто стану такой, как все мамы. Врачи говорят, что мне не о чем волноваться, и я решила ждать и радоваться.

Я снова разревелась. Вот вам и вся сила.

Клаудиа приготовила мне чай с тостом. Шок постепенно проходил. Пока Каспар спал, Клаудиа рассказывала о событиях последних трех месяцев.

— А вчера она пошевелилась — клянусь, я сразу почувствовала. Казалось, кто-то у меня внутри пускает пузыри! — Ее глаза сияли.

— Фран говорила, внутри будто трепещут крыльями бабочки.

Как обычно, в домашних и семейных делах я полагалась на опыт подруг. На самом деле Фран говорила так, только когда ждала первенца — Каспара. Девочки таких комплиментов не удостоились. Кэти вообще не трепетала; ожидая ее, Фран прибавила шесть фунтов, и с тех пор ее вес только рос.

— А как Эл? — спросила я.

— В восторге, только осторожничает. — Клаудиа устроилась на моем кремовом диване. — Боже, какой вид! — сменила она тему, глядя на реку. — Каждый раз поражаюсь.

— Я горжусь тобой! Вы с Элом просто молодцы. Многие пары и десятой доли ваших испытаний не вынесли бы. Малышке очень повезло с родителями.

— Мало того: у нее будет лучшая крестная в мире.

— Не преувеличивай.

— Ты позволила крестнику облевать свои роскошные египетские простыни из чистого хлопка. Верный признак, других не надо.