Джудит Френч - Мой нежный варвар

• Название: Мой нежный варвар
• Автор: Джудит Френч
• Издательство: Клуб семейного досуга
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1899-9

Окруженная роскошью древней Александрии, принимающая ухаживания могущественных мужей мира, аристократка Роксана утратила память о своем прошлом. Ее заставали врасплох вспышки воспоминаний о красавце-мужчине и младенце, которого забирали из ее любящих рук… Но сердце подсказывало ей, что однажды она вспомнит все и сможет найти ключ к разгадке мучивших ее тайн.

---

Но соблазнительные линии ее красивой груди и бедер, шелковистая кожа и притягательность густых блестящих золотистых волос были слишком реальны. Ее ноги были длинными и красивыми… ее икры…

Врач поднялся, закрыл глаза и глубоко вдохнул резкий аромат моря и запахи корабля. Знакомые звуки — скрип деревянной обшивки судна, сдавленные стоны гребцов, хлопанье развевающихся на ветру парусов — напомнили ему, почему и зачем он здесь. Осенив себя знамением богини Ашеры и попросив ее защиты, он отошел от женщины, гадая, уж не волшебница ли она, околдовавшая его своими чарами. Бормоча проклятия, он поднялся по лестнице на растрескавшуюся палубу, где соленые брызги и ветер изгнали наваждение из его головы.

Она беспокойно металась на циновке, охваченная вихрем кошмаров и воспоминаний. То она видела золотоволосого человека, который вдруг исчез во мраке и его голос поглотило рычание леопарда. Потом перед ней возник человек с резкими чертами лица и свирепыми, как у тигра, глазами. Ветер и снег осаждали скалистую гору, затем их сменили дикие заросли джунглей, в свою очередь уступив место пустыне, сжигаемой безжалостным солнцем, по которой пробирались суровые солдаты, увязавшие по колено в песке. Она пыталась закричать, но губы потрескались, а горло пересохло, как речное русло. Она не находила в себе сил, чтобы убежать, не могла даже поднять голову. Ее руки, силы которых когда-то хватало, чтобы удержать поводья поднимающегося на дыбы скакуна, сейчас были вялы и неподвижны.

Только ее веки приподнимались при виде приближающихся тысяч копыт и окровавленных мечей… при виде возвышающихся стен города, которые затем рассыпались в прах, уносимые ветром. И всегда возвращался тот золотоволосый человек, поднимал ее сильными руками, шептал на ухо сладкие речи. Она стонала, сражалась за каждый вздох, полная решимости победить, чувствуя, как холодная тьма вечного забвения ждет, чтобы поглотить ее.

— Пойдем, — шептал он. — Возьми меня за руку и иди со мной. Подальше от этой боли и темноты.

Боль наполнила ее голову, погрузила в хаос, затянула в трясину, где она захлебывалась от грязи, где корни опутывали ее. Она боролась, чтобы вдохнуть, ловила ртом воздух и беззвучно кричала. Вдруг возникла искорка света и расширилась, превратившись в целый мир, состоявший из яркого голубого неба и зеленого согдианского луга. Она вдыхала сладкий аромат диких цветов, смотрела на их яркие красные и желтые лепестки, слышала звонкое пение птиц. Вдали, на другом конце равнины, гарцевал на великолепном вороном коне золотоволосый наездник. Он подъезжал все ближе и ближе, ветер ласково трепал его блестящие волосы, играл черными, как смоль, хвостом и гривой коня.

Золотоволосый человек поманил ее:

— Пора.

Ее наполнила сила, и, когда она потянулась к нему, рука, еще секунду назад такая слабая, легко поднялась.

— Верь мне, — произнес он.

— Нет!

Кайан сел и отбросил одеяло из волчьих шкур. Все было так реально. Она как будто была здесь. Ее аромат все еще витал в воздухе. Шепча проклятия, он не одеваясь встал с кровати и открыл массивные деревянные ставни. Холодный лунный свет наполнил комнату.

По каменному полу коридора раздались шаги. Дверь с шумом открылась, и появился слуга, державший в одной руке фонарь, а в другой меч.

— Принц, мне послышалось…

— Ничего тебе не послышалось!

— Но я…

Кайан сдержал сжатый для удара кулак.

— Оставь меня в покое!

Пробормотав извинения, слуга выскочил из комнаты. Кайан вернулся к открытому окну, не обращая внимания на холодный ветер, обдувавший его влажную от пота кожу и волосы.

Его глаза резало от бессонницы, в животе урчало. Неужели боль никогда не отступит? Неужели ему придется жить в мучениях, заполняя часы и дни бессмысленной надеждой услышать ее легкие шаги… увидеть ее лицо? Будет ли она являться ему во сне? Или же, изгнав ее из своего сердца, он обречен на вечное одиночество?

Если бы только он мог запоминать свои сны! То, что ему снилась она… только она, — это он хорошо знал. Он все еще чувствовал ее тело, ощущал вкус ее поцелуя, слышал ее смех. Может, она пришла сказать, что она в безопасности на небесах, в убежище бога Ормазда? Или же томится в неволе в царстве злого бога Абримана?

Он бил кулаком по камню, пока из израненной руки не потекла кровь, но не добился этим ничего, кроме осознания того, что оказался глупцом и на этот раз.

— Клянусь Зороастром, неужели я такой трус?

Не проронив ни слезинки, Кайан повернулся и схватил первую попавшуюся под руку одежду. Он натянул замшевые лосины, надел высокие сапоги из мягкой кожи и, на ходу застегивая пояс для меча, вышел из спальни. Он спустился по широкой винтовой лестнице на нижний этаж, прошел мимо караульных отрядов и направился по длинной галерее к закрытой части замка. Там Кайан остановился, чтобы сказать несколько слов часовым, и последовал дальше в конец коридора.

Остановившись в сводчатом проеме роскошно убранных покоев, он раздвинул расшитые алыми китайскими драконами занавеси из тяжелого шелка. Человек, которого он искал, сидел у огня на троне с высокой спинкой. Глаза его были закрыть! Два охотничьих леопарда спали у его ног.

Оксиарт, верховный принц Бактрии и Согдианы, был одет в простую, без отделки, персидскую тунику и финикийские шаровары. Его покрытые наростами ступни были обнажены, и сброшенные туфли выглядывали из-под передних лап леопарда. Золотая диадема тонкой работы поблескивала в свете очага, а обнаженный меч лежал на коленях.

Леопарды открыли глаза, и самка Нахид предупреждающе зарычала. Самец Вир, моложе и тоньше ее, поднялся и выпустил когти цвета слоновой кости. Кайан заговорил с ними, и они улеглись снова. Хвост Нахид подрагивал. Она наблюдала из-под полуприкрытых век желтых глаз, как он подходит к сидящему в кресле. Человек не шевельнулся, и Кайан тихо позвал:

— Дядя!

Голова сидящего поднялась, глаза взглянули пронзительно. Волосы этого человека, сейчас убеленные сединой, когда-то были каштановыми.

— Входи, сынок.

Он указал на стол, покрытый расшитым шерстяным полотном, где стояли гипсовый египетский кувшин, чашки из тонкого фарфора, сквозь которые просвечивало пламя очага, блюдо с пресным хлебом и сыром, ваза с финиками.

— Угощайся. Там еда и медовое вино.

Кайан покачал головой.

— Я не голоден.

— Ты никогда не голоден. Тебе надо есть и высыпаться.

— Вы говорите как моя мать.

Оксиарт усмехнулся.

— Уже поздно, — сказал Кайан. — Вам пора ложиться.

— Мне? Я уже стар. Скоро у меня будет много времени, чтобы отдохнуть.

Кайан подошел к огню, опустился на колено и добавил дров. Самец-леопард перевернулся на спину, показывая светлое брюхо, и лениво развалился, вытянув лапы и спрятав когти. Кайан погладил его и почувствовал, как шершавый язык лизнул его руку, возвращая ласку.

— Я так давно не спал, — сказал он.

— С того времени, как мы получили Птолемеево известие.

Нахид положила подбородок на ступню Оксиарта, продолжая следить за Кайаном. Шерсть животных была рыжевато-коричневой с черными розетками, но красоту самки портил старый шрам от греческого копья.

Кайан не ответил. Он знал, что его приемный отец и не ждал ответа. Он погладил Вира по голове и почесал за зонами. Довольный зверь зевнул и свернулся клубком.

— Так дальше нельзя, — сказал Оксиарт. — Ты принц, у тебя есть обязательства перед Бактрией, Согдианой… перед твоими сыновьями. Нить твоей жизни все еще прочна.

— А вы, дядя?

Рот Оксиарта горько сжался.

— Она была моим единственным ребенком.

— У нас есть мальчик.

— Да, только это и утешает меня. Он дорог мне так же, как и моя Сорайя.

— Но он не может занять ее место в вашем сердце.

Вир, играя, ударил Кайана лапой с втянутыми когтями.

— У него там свое собственное место. Как и у тебя. Как и у другого парня.

Кайан кивнул.

— В последнее время я был для них плохим отцом и плохим принцем. Вы ошиблись, назначив меня своим преемником.

Глаза старика сверкнули.

— Ты не можешь указывать мне, что я должен делать, а что нет! Я все еще верховный принц Двух Царств, и мне лучше, чем тебе, известно, какую ношу я возложил на твои плечи, сделав своим сыном.

Он встал с кресла. Нахид тоже поднялась и как тень последовала за ним. Вир перевернулся на живот, присел, широко открыв настороженные глаза. Оксиарт положил покрытую наростами руку на плечо Кайана.

— Если тебя не станет, нашему народу надеяться не на что. А без власти, которую дает твой титул, ты всего лишь солдат, мечтающий о троне.

— Этот титул должен принадлежать ему одному.

Придет время, и он будет принадлежать ему. Но не сейчас. Когда он родился, злые люди стремились погубить его.