Зинаида Чалая - Анатолий Серов

• Название: Анатолий Серов
• Автор: Зинаида Чалая
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1970

Книга З. Чалой «Анатолий Серов» впервые вышла в серии «Жизнь замечательных людей» (издательство «Молодая Гвардия») с предисловием дважды Героя Советского Союза Я. В. Смушкевича в 1940 году и вызвала многочисленные отклики среди советской молодежи и в печати. В связи с появлением новых материалов о боевых действиях А. К. Серова в Испании, а также по просьбе читателей З. Чалая заново написала книгу о прославленном летчике-уральце для издательства.

---

Ярко блестела лента Льобрегат, впадающей в море неподалеку от Барселоны.

Вот показались кровли этого города, славного своими революционными традициями. Здесь раньше, чем в других городах Испании, рабочие организованно выступили против эксплуататоров. Ни огонь карательных войск, ни тюрьмы и пытки в застенках не сломили волю революционных рабочих Барселоны. В 1931 году пролетарская Барселона выступила первая, став зачинательницей всенародного движения против старого строя.

Да, именно в этой непокорной, революционной Барселоне четырнадцатого апреля тридцать первого года была объявлена Каталонская республика. Начался грозный вал революции, смывший престол Альфонса XIII.

Много пережито боев с той поры, немало одержано народных побед. Пережито было «черное двухлетие» после подавления восстания в Астурии и Католонии в 1934 году.

К концу тридцать пятого, сплотившись под знаменем коммунистов, следуя призывам Хосе Диаса и Долорес Ибаррури, народ начал строить новую жизнь, свое счастье, свою судьбу. И когда в тридцать шестом, в июле, в Испанском Марокко и на Канарских островах вспыхнул фашистский мятеж и генералы в различных гарнизонах Испании подняли солдат против республики, фашистские путчи были подавлены именно в Мадриде и Барселоне.

Эти мысли нахлынули на Анатолия, когда он вел свою шестерку над просторами Каталонии и вглядывался в очертания Барселоны.

Внизу широко развернулась панорама полей, садов, заводов и фабрик. Промышленные предприятия образуют вокруг Барселоны как бы мощное созвездие пролетарских крепостей.

«Они-то, рабочие Барселоны, будут драться до конца!» — подумал Анатолий.

Невольно, как всегда в такие минуты, вспомнился ему родной Урал, его замечательные мастера труда и революционной борьбы, люди упорства, мечты, высокой романтики стремлений, преданий и сказок, люди, кровно связанные с землей, с ее недрами, могучие строители коммунистического будущего…

В его сердце в такие минуты просыпался прежний «Тошка — зверь лыжный», озорной и стремительный. Блестящими синими глазами оглядывал он горизонт. И вдруг его взгляд словно натолкнулся на едва различимое препятствие. Анатолий ощутил этот толчок в своем сердце. Он вздрогнул, наклонился вперед, сжав челюсти.

Целое соединение вражеской авиации шло ему навстречу.

Это была как бы туча, двигавшаяся с нарастающей быстротой и заслонившая солнце. Туча, таившая в себе смерть.

В тот же момент Серов определил силы врага и их расположение.

Справа шли семнадцать немецких истребителей, слева — восемь, за ними следом еще двенадцать. Тридцать семь самолетов шли на сближение, готовясь к убийственной атаке. Это было как раз во вкусе франкистских летных кадров: нападать при абсолютном численном превосходстве своих сил. В последнее время это численное превосходство стало сильно досаждать Серову и его друзьям. Все труднее было выдерживать бои. Но все упорнее становилась решимость выстоять, победить, свалить врага.

Фашисты, при всех своих численных преимуществах, побаивались Серова и его летчиков. Слава «курносых» вышла далеко за пределы расположения республиканских войск. В бою или при встречах в воздухе немецкие летчики уже узнавали Серова по его «боевой походке», по его боевым приемам и торопились так или иначе выйти из боя и заблаговременно удалиться от опасного противника.

Но сейчас положение серовской шестерки было критическим. Это было ясно и его врагам.

Анатолий окинул взглядом бесконечное голубое пространство. Казалось, все в эту минуту — и небо, и плоскогорье там, внизу, изрезанное долинами и ущельями, и голубая даль Средиземного моря, ярко засиявшая на миг, и розовый свет на горизонте, на востоке, на дороге к Родине, — все призывало его к мужеству, вливало в него силу. Ведь он — сын земли, борющейся за свое счастье, за счастье и мир всего человечества.

По знаку Серова все шесть самолетов выстроились в одну линию и, с грозным ревом пересекая пространство, ринулись в лоб на противника. Шестерка устремилась прямо на головной отряд с очевидной решимостью стрелять в лоб, таранить, сшибиться моторами с самолетами врага, его головного отряда.

Это молниеносный маневренный бой. От этого маневра зависит исход встречи. Жизнь каждого нашего рыцаря висит на волоске. Победа достанется тому, у кого больше выдержки, кто не дрогнет перед смертельной опасностью, у кого стальные нервы.

И вот, когда до головного отряда фашистов остается не более ста метров и столкновение кажется неизбежным, командирский самолет противника отвернул! И рывком, круто набрав высоту, точно в смертельном ужасе, помчался на запад. И стоило дрогнуть командиру соединения, как подчиненные немедленно бросились врассыпную.

Шестеро! Шестеро «курносых» навели этот страх на немцких «асов», расстроили их ряды смелым маневром, даже преследовали некоторое время. Затем, невредимые, вернулись на свой аэродром.

Нас было девять

Численное превосходство германо-итальянской авиации не подавляло, а наоборот, возбуждало дерзкую инициативу республиканских летчиков, еще более усиливая их волю к победе.

«Нас было девять…», «Нас было четверо…», «Нас было трое…», вспоминают эти отважные соколы свои столкновения с врагом под голубым небом Испании, когда против них сражалось тринадцать, двадцать пять, тридцать неприятельских самолетов.

«Нас было девять», — так однажды начал Анатолий рассказ о столкновении, когда девятка республиканских истребителей встретила в воздухе двадцать шесть вражеских самолетов, с которыми и вступила в бой.

Задание у девятки было совсем иное — она шла атаковать наземные войска Франко. Кроме того, чрезмерное количественное превосходство врагов диктовало необходимость отступить, пока противник не заметил девятку, летевшую на большой высоте.

Но как раз в том, что враг его не заметил, Серов увидел возможность атаковать. А раз есть такая возможность, то грех ее не использовать, — решил Анатолий. И подал знак своим товарищам.

Атака была мгновенной. Впереди фашистских самолетов летел разведчик, но его уже нет, он сбит Серовым. В ту же минуту атакована первая пятерка вражеских истребителей. Находившийся в ее составе командир, растерявшись от неожиданности, удирает. Это вносит растерянность в строй всего соединения. «Курносые» окружают потерявшие инициативу пятерки, не дают им перестроиться, атакуют, сбивают одну за другой две машины. Франкистские пираты поспешно уходят. Девятка республиканских самолетов продолжает путь на выполнение задания.

— Поучительный бой, — говорил потом Анатолий. — Наши истребители в этом воздушном столкновении завоевали победу потому, что действовали решительно, дерзко, не теряя ни секунды, ни на секунду не уступая противнику инициативу.

Еще более рискованное положение. Серов с товарищем возвращается на свой аэродром после боевой операции, где они израсходовали почти весь запас патронов. Они торопятся. Идут на большой высоте, чтобы, дойдя до своего расположения, сразу потерять высоту и приземлиться. Но до «дома» еще далеко.

И тут они встретили большую группу вражеских самолетов. Принимать бой было бы безумием. Но исключается и возможность отступления. Соединение фашистов идет прямо на Серова.

«Если будем уходить, заклюют», — думает Анатолий. Решает атаковать. Кажется — безумное решение?.. Но оно спасло жизнь ему и его товарищу.

Выпустив по врагу последние патроны, какие еще остаются, Анатолий подает знак ведомому, и они оба, как бы готовясь к стрельбе, бросаются на врага. Виртуозно маневрируя, забираясь в хвост то одному, то другому фашисту, заставляя его поспешно уходить из района обстрела, они не дают врагу ни времени, ни возможности занять более выгодное положение.

Наконец фашисты сдают позиции и, разлетевшись в разные стороны, скоро исчезают из виду. Видимо, узнали «почерк» Серова и решили ретироваться!

Один против тринадцати

Раннее утро. Вдалеке, переливаясь, блестит полоска моря. Край неба разгорается все сильнее. Внизу развертывается великолепная по очертаниям и краскам панорама. Но вот поднимается в своем царственном сиянии солнце и брызжет лучами прямо в глаза четырем летчикам, вылетевшим на поиски врага.

Как ни прекрасна картина солнечного восхода в этих удивительных краях, Серову стало не по себе. Солнце слепит, не давая наблюдать за воздухом. Между тем навстречу летит стая немецких самолетов. Вот она уже обрушивается на четверку республиканцев. Участник этой схватки М. Н. Якушин рассказывает:

— По знаку Серова мы развернулись и начали, как говорится, встречать огнем. Внезапно я услышал, как у меня в самолете что-то треснуло. Машина стала плохо слушаться управления. Я должен приземлиться.