Робин Маккинли - Меч королевы

• Название: Меч королевы
• Автор: Робин Маккинли
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-08282-3

Затерянное в горах королевство Дамар помнит и чтит леди Аэрин, королеву былых времен. Много веков назад благодаря ей в Дамар вернулась Корона Героев и в стране на долгие годы воцарился мир. Но теперь демоны с Севера вновь собирают силы, а дамарцев слишком мало, чтобы противостоять им… Надежды почти не осталось, однако древняя магия дамарской земли подсказала королю Корлату, что судьба его страны зависит от девушки с далеких Островов, где люди не верят в волшебство.

И вот Харри Крюи, приехавшей в далекую и дикую провинцию без приданого и каких-либо видов на будущее, предстоит покинуть дом, войти в походный шатер горного короля, стать лучшей среди его воинов, принять из его рук легендарный меч леди Аэрин и отправиться навстречу опасности. Но пока она еще не знает, что судьба не оставила ей выбора: в ее крови, ожидая своего часа, дремлет древняя магия, а в ее сердце – любовь…

---

В голосе брата Харри слышала искреннюю тревогу, а вовсе не стремление задеть ее. В детстве они на пару жили вольными птицами, но, когда Дикки отправили в школу, мама уволокла ее в дом, за шкирку, а то и за уши, и начала долгий трудный процесс придания маленькой разбойнице хотя бы отдаленного сходства с благовоспитанной юной леди.

«Похоже, начать следовало много лет назад, – говорила она своей насупленной дочери. – Но вам было так хорошо, да и Дикки предстояло скоро уехать. Мне казалось нечестно мучить тебя уроками раньше его. – От этих слов личико девочки слегка посветлело, поэтому мама с улыбкой добавила: – И, кроме того, мне самой всегда нравилось ездить верхом, лазить по деревьям и падать в пруды».

После такого искреннего выражения сочувствия со стороны противника уроки перестали казаться ужасными. С другой стороны, возможно, мама подходила к образованию не так серьезно, как следовало бы. В погожие деньки они часто брали завтрак с собой и уезжали вдвоем, чтобы подбодрить себя, как говорила мама, толикой свежего воздуха. Но зачастую учебники за целый день так и не покидали седельных сумок. Дочь научилась любить книги, особенно приключенческие романы, где герой скачет на красивом коне и прогоняет всех разбойников серебряным мечом, но в вышивании осилила только самые простые стежки. А танцевать согласилась лишь после того, как мама указала ей, что приобретенные на паркете изящество и умение держать равновесие несомненно пригодятся ей в седле. Навыки ведения хозяйства в ветхом загородном доме она освоила достаточно, чтобы вполне успешно принять на себя управление им во время последней маминой болезни. И в первые ужасные месяцы после маминой смерти ей помогла именно постоянная необходимость заниматься мелкими делами. По мере убывания первой боли потери Харри обнаружила, что полезной быть приятно.

А спустя пять лет умер отец. Потрясение усугублялось сознанием того, что теперь ей придется покинуть дом, оставив его в равнодушных руках управляющего. Однако форпост Островной империи далеко на востоке, куда определили Ричарда и куда предстояло перебраться ей, представлял собой крохотное и уединенное поселение, и это утешало. В свое время мама водила ее на небольшие местные балы и прочие увеселительные мероприятия, какие могло предложить их скромное сельское окружение. Там Харри «вела себя достойно», но удовольствия не получала. В первую очередь из-за роста: она была выше всех женщин и большинства мужчин.

Ничего осмысленного касательно его тайных опасений из брата вытянуть не удавалось, а маленький скрипучий поезд нес их на север. Поэтому Харри принялась задавать общие вопросы – вопросы туриста – о своей новой стране. Тут ей повезло больше. Уловив ее искренний интерес, Ричард явно смягчился и стал очень забавно рассказывать про городок, где их ждали сэр Чарльз и леди Амелия, – единственный мало-мальски значительный город на три дня пути вокруг.

– Где-то посреди бескрайней пустоты есть телеграфная станция, там останавливается поезд – и все.

Городок назывался Истан, от искаженного местного «Ихистан», которое сочли слишком трудным для произношения. По окраинам его рассыпались небольшие приземистые коттеджи. На тщательно орошаемых полях росла упрямая местная хлебная культура с пушистыми колосьями – корф. До прихода островитян Истан был крохотной деревней, куда раз в две недели съезжались на базар фермеры, пастухи и кочевники из окрестных земель, а несколько горшечников и ткачей держали лавки. Островитяне сделали из деревушки форпост и расширили ее, хотя центром поселения остался рынок. На восточной окраине возвели форт, назвав его в честь генерала Леонарда Эрнеста Мэнди.

Островитяне покрыли завоеванную ими восемьдесят лет назад страну плотной сетью опорных точек, и в последнее время Истан сделался в этой паутине довольно важным узлом. Узлом по-прежнему изолированным – никто не ездил туда без необходимости. Городок стоял на краю великой пустыни на севере полуострова-полуконтинента, который островитяне называли Дарией. Но тринадцать лет назад в Рамидских горах на северо-западе открыли Аильские копи. Спустя восемь лет копи официально объявили самым прибыльным предприятием на всем Дарийском континенте, а это о многом говорило. Прибыли от одних только апельсинов окупали жалованье половины гражданских служащих провинции.

– Добираться до копей – тихий ужас, дорога в Рамидах ужасная. Истан находится на единственном мало-мальски приличном пути к копям. Притом это последний достаточно крупный город, где можно пополнить запасы любого каравана или отряда, следующего туда или обратно. Вот почему к нам протянули наконец железную дорогу. Раньше кто бы стал забираться в такую даль ради нас, развлечения-то у нас весьма скудные. Но копи нынче большое дело. Возможно, даже решат пробить дорогу через Рамиды. Удачи им в этом начинании.

Истан также оставался стратегически важным пунктом. Хотя к югу от него граница подвластной островитянам территории стремительно уходила на восток, придвинуть ее ближе к горам на севере и западе так и не удалось. Местные, научившиеся управляться с пустыней ради самой жизни в ней, оказались куда упрямее своих южных сородичей.

Харри читала кое-что о Дарии еще дома, когда три года назад впервые услышала о назначении Ричарда. И вот теперь прочитанное обрело плоть и кровь – западный ветер, дующий на нее с богатых Аильских копей, странный зеленовато-бронзовый оттенок неба и рубиново-красные закаты. Она видела тускло-коричневые мундиры расквартированных здесь солдат – вертикальная красная полоса на левой стороне груди означала службу в Дарийской провинции под Островной верховной властью. Чем глубже они забирались, тем больше становилось солдат.

– То, что восточная граница кончается Истаном, до сих пор не дает всем покоя. Похоже, отсутствие столь желанной прямой линии с севера на юг для властей просто невыносимо. Грозятся предпринять новые наступательные операции, но полковник Дэдхем, он главный в старом Мэнди, в это не верит. Да и кому охота владеть кучей песка? Вот плодородные земли на юге и копи – ради них тут стоит сидеть.

Харри поощряла брата рассказывать о правительстве ее величества в королевской провинции Дария. И даже слушала описания должностей и обязанностей гражданских служащих, с которыми в основном имел дело Ричард, хотя и не слишком внимательно. В итоге в Истан она прибыла с некоторым представлением о типичном восприятии Дарии островитянами. И она собственными глазами видела и корф, и кучки странствующих лудильщиков-дальбади, и изменяющийся цвет почвы под ногами: красный на юге, коричневый в центре и желто-серый на севере. Она отличала широколиственный ильпин от голубоватого вечнозеленого тортука, а когда леди Амелия вышла встречать ее с приколотым к корсажу букетиком розовых цветов пимчи, она сразу узнала их.

Леди Амелия оказалась маленькой круглой дамой с большими глазами цвета лесного ореха и вьющимися седыми волосами. Ее внешность носила печальный отблеск угасающей красоты. Муж ее сэр Чарльз был ростом с Ричарда, но гораздо шире его. «Небось за сотню весит», – бесстрастно подумала Харри, пожимая ему руку. Красное лицо оттеняли белые волосы и роскошные усы. Голубые глаза казались на таком лице мелковаты, но вокруг них в изобилии разбегались морщинки от смеха, и улыбался он тепло. Было похоже, что ее приезда ждали с нетерпением, и она немного расслабилась. Хозяева, как это ни удивительно, не проявили ни малейшего высокомерия по отношению к бедной родственнице – притом чужой бедной родственнице.

В первый же вечер сэр Чарльз принялся излагать гостье всю историю Дарии: прошлое страны, завоевание островитянами, настоящее и вероятное будущее провинции, – но от усталости Харри то и дело теряла нить его лекции. Время от времени хозяин останавливался перевести дыхание, и тогда леди Амелия успевала вставить пару слов относительно обустройства Харри на новом месте. Эти замечания радовали девушку гораздо больше, хотя она старалась этого не показать. Вечер катился своим чередом, сэр Чарльз размахивал бокалом ликера, и даже у Ричарда слегка остекленели глаза. И тут новая подопечная поймала взгляд леди Амелии, и столько в нем было терпения и любви, что Харри поверила – все будет хорошо, и в постель отправилась вполне умиротворенная.

Первые дни в Истане ушли на то, чтобы распаковать вещи и оглядеться. Новизна окружения ослепляла. Островитяне Истана представляли собой маленькую, но цветущую общину и радостно приветствовали, изучали и обсуждали со всех сторон каждое пополнение в своих рядах. И вот Ричард привез сестру.

Харри всегда страдала от смутного беспокойства и тяги к приключениям. Она сурово говорила себе, что виной тому излишнее увлечение романами в детстве. По мере взросления, особенно после смерти мамы, она научилась подавлять это беспокойство и до нынешнего момента почти о нем забыла. Порой она гадала, не испытывает ли брат такого же томления духа и не оно ли привело его в итоге в маленький пограничный форт, пусть и очень важный стратегически. Ведь по окончании университета ему светили куда более радужные перспективы. Это был один из тех вопросов, которые она ему никогда не задавала. Так же как не спрашивала, скучает ли он по Островам.