Колин Уилсон - Возращение ллойгор

• Название: Возращение ллойгор
• Автор: Колин Уилсон
• Издательство: Эксмо : Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-46114-1

---

Полковник произвел на меня глубочайшее впечатление — невзирая на всю мою убежденность, что он слегка не в себе. Ума ему, во всяком случае, было не занимать.

Он продолжал объяснить: ллойгор, далеко превосходившие людей могуществом, осознавали также, что в этой Вселенной оптимизм нелеп и смешон. Их разумы представляли собой неразделимое единство, а не набор разрозненных отсеков, как у нас. Для них не существовало различия между сознанием, подсознанием и сверхсознанием. Поэтому они ясно прозревали суть вещей в любое время, не будучи в состоянии ни отвлечься от истины, ни позабыть о ней. С точки зрения психики наиболее близкий к ним аналог — это какой-нибудь суицидальный романтик XIX века, погруженный в беспросветное уныние, убежденный, что жизнь — это сущий ад, и принимающий этот постулат за основу повседневной рутины. То, что буддисты в своем безысходном пессимизме напоминают ллойгор, Эрхарт отрицал — и не только из-за концепции нирваны, которая предлагает своего рода абсолют, равнозначный христианскому Богу, но еще и потому, что буддист на самом-то деле отнюдь не живет в непрестанном размышлении о собственном пессимизме. Буддист принимает его разумом, но отнюдь не ощущает каждой клеточкой своего существа. А ллойгор пессимизмом живут.

К несчастью — и здесь я понимал своего собеседника с большим трудом, — Земле подобный пессимизм не подходит — на субатомном уровне. Это молодая планета. Все энергетические процессы пока еще, так сказать, на подъеме; они эволюционируют, стремятся к комплексификации и, следовательно, к уничтожению негативных сил. Простейший тому пример: многие поэты-романтики ушли из жизни совсем молодыми — разрушительных элементов Земля не терпит.

Отсюда легенда, согласно которой ллойгор создали людей как своих рабов. Ибо зачем бы всемогущим существам — рабы? Да только в силу активной враждебности самой Земли, если можно так выразиться. Ллойгор нуждались в существах, функционирующих на основе оптимизма, чтобы противостоять этой враждебности и осуществлять простейшие замыслы своих хозяев. Так были созданы люди — нарочито недалекие, неспособные к сосредоточенному созерцанию самоочевидных истин о Вселенной.

Что произошло дальше — это чистой воды нелепость. Ллойгор, живя на Земле, неуклонно слабели. По словам Эрхарта, ни в одном документе не объясняется, почему ллойгор покинули свой дом, расположенный, вероятно, в туманности Андромеды. Они становились силой все менее и менее активной. И власть захватили их рабы — от них-то и происходит современный человек. Наакальские таблички и другие артефакты континента Му, сохранившиеся до наших дней, созданы руками этих людей, а вовсе не исконных «богов». Земля благоволила эволюции своих нескладных детей-оптимистов и ослабляла ллойгор. Тем не менее эти древние стихии никуда не делись. Они отступили, ушли под землю и в морские глубины, дабы сосредоточить свое могущество в камнях и скалах, обычный обмен веществ которых они сумели повернуть вспять. Это позволило им удержаться на Земле на многие тысячи лет. Время от времени они накапливали достаточно энергии, чтобы снова прорваться в жизнь людей, и в результате были уничтожены целые города. А один раз даже весь континент — собственно, Му; а еще позже — Атлантиду. Особенно же неистовствовали они там, где находили следы своих былых рабов. Именно они отвечают за множество археологических загадок: гигантские разрушенные города Южной Америки, Камбоджи, Бирмы, Цейлона, Северной Африки и даже Италии — вот результат их вмешательства. А также, если верить Эрхарту — колоссальные руины двух городов Северной Америки: это Грюден-Ица, ныне погребенный в болотах под Новым Орлеаном, и Нам-Эргест, цветущий град, что некогда высился на том самом месте, где ныне разверзся Большой каньон. По словам Эрхарта, Большой каньон возник не в результате размывания и выветривания, но вследствие грандиозного подземного взрыва, за которым последовал «огненный град». Полковник предполагает, что, подобно великому взрыву в Сибири, вызван он был чем-то вроде атомной бомбы. На мой вопрос, почему в окрестностях Большого каньона не осталось никаких характерных следов, Эрхарт дал два ответа: во-первых, все произошло так давно, что все приметы и признаки по большей части были уничтожены в силу естественных факторов, и, во-вторых, любому непредвзятому наблюдателю самоочевидно, что Большой каньон — это не что иное, как громадный несимметричный кратер.

Спустя два часа таких разговоров и нескольких порций превосходного виски в голове у меня все настолько смешалось, что я напрочь позабыл все вопросы, которые собирался задать. Я сказал, что должен выспаться и хорошенько все обдумать, и полковник предложил подвезти меня до гостиницы на своей машине. Уже усаживаясь на пассажирское сиденье допотопного «роллс-ройса», я внезапно вспомнил один из своих вопросов.

— А что вы имели в виду, говоря, что валлийцы — это уцелевшие жители континента Му?

— Да ровно то, что сказал. Я уверен — и доказательства у меня есть! — что валлийцы — это потомки рабов ллойгор.

— Какие такие доказательства?

— Самые разные. На разъяснения потребуется еще час по меньшей мере.

— Ну хотя бы намекните!

— Хорошо. Загляните утром в газету. И расскажете мне, что вас больше всего поразило.

— Но на что мне обратить внимание?

Мое упорное нежелание смириться с принципом «поживем — увидим» полковника немало позабавило. А чего он, собственно, хотел? У стариков терпения еще меньше, чем у детей.

— На криминальную статистику.

— Может быть, вы все же расскажете подробнее?

— Ну хорошо.

Мы уже припарковались перед гостиницей; снаружи по-прежнему лило как из ведра. В час столь поздний на улице царило безмолвие: слышался лишь шорох дождевых капель да бульканье воды в сточных канавах.

— Вы обнаружите, что уровень преступности в этой области в три раза выше, нежели в остальной части Англии. Показатели столь высоки, что публикуют их крайне редко. Убийства, проявления жестокости, насилие, всевозможные сексуальные извращения — по количеству подобных преступлений здешний край стоит на первом месте в статистике Британских островов.

— Но почему?

— Я же объяснил. Ллойгор собираются с силами — и то и дело возвращаются.

И, давая понять, что ему не терпится домой, полковник перегнулся вперед и открыл мне дверь машины. Не успел я дойти до дверей гостиницы, как он уже исчез в ночи.

Я спросил дежурного администратора, нельзя ли одолжить у него местную газету; он принес мне последний номер из своей каморки и заверил, что возвращать его не нужно. Я поднялся в свой промозглый номер, разделся, забрался под одеяло — в постели обнаружилась грелка. Я наискосок проглядел газету. На первый взгляд заявлений Эрхарта ничего не подтверждало. Заголовок через всю первую полосу сообщал о забастовке на местной верфи, в передовицах речь шла о выставке рогатого скота и об обвинении ее судей во взяточничестве, а также о спортсменке из Саутпорта, едва не побившей мировой рекорд по плаванию через Ла-Манш. В середине номера приводилась редакционная статья на тему соблюдении воскресного дня. Словом, абсолютно безобидная подборка.

А затем я заметил, что промеж спортивных новостей или в разделе объявлений тут и там запрятаны небольшие заметочки мелким шрифтом. В водохранилище на Брин-Маура обнаружено безголовое тело; в нем предположительно опознали девочку-подростка с лландалффенской фермы. Четырнадцатилетнего подростка направили в исправительно-трудовую колонию за нанесение многочисленных увечий овцам при помощи топора. Некий фермер подал прошение о разводе на том основании, что его жена якобы одержима страстью к своему слабоумному пасынку. Приходской священник приговорен к году тюремного заключения за посягательства на мальчиков-певчих. Отец убил собственную дочь и ее парня на почве ревности. Житель дома престарелых сжег заживо двух своих соседей: налил им в постели керосина и поднес спичку. Двенадцатилетний мальчик угостил своих семилетних сестер-близняшек мороженым с крысиным ядом; в суде по делам несовершеннолетних он то и дело разражался неудержимым хохотом. (Дети, по счастью, выжили, отделавшись лишь болями в желудке.) В короткой статье говорилось, что полиция задержала подозреваемого по делу о трех убийствах на Лаверз-лейн.

Я перечисляю все эти новости в том порядке, в каком их прочел. Что за хроника для мирной сельской местности — даже если допустить, что неподалеку находятся Саутпорт и Кардифф с их крайне неблагополучной криминальной ситуацией! Да, в сравнении с большинством американских городов все не так уж и страшно. Даже Шарлоттсвилл может «похвастаться» досье преступлений, которое в Англии сочли бы небывалым разгулом преступности. Перед тем как заснуть, я надел халат, спустился в гостиную, где еще днем углядел справочник «Уитакер», и просмотрел данные по криминальной статистике Великобритании. Всего-навсего 166 убийств в 1967 году — три убийства на миллион жителей; статистика убийств в Америке раз этак в двадцать выше. И однако ж здесь, в одном отдельно взятом номере провинциальной газетенки, я обнаружил упоминания о целых девяти убийствах — хотя надо признать, что некоторые из них датировались задним числом. (Так, хроника смертей на Лаверз-лейн растянулась по времени на восемнадцать месяцев.)