Дмитрий Щербинин - Сборник рассказов

• Название: Сборник рассказов
• Автор: Дмитрий Щербинин
• Жанр: Научная Фантастика

---

И вот Дмитрий рванулся вверх, к этому голосу, и, вынырнув на поверхность, с наслажденьем вздохнувши прохладный водный аромат, понял, где он, все-таки, находится.

Обхватившись одной ручкой за колонну, Аня склонилась над водою, и протягивала Диме вторую ручку. Весело говорила при этом:

- Вы так разгорячились, объясняясь, что мне даже страшно стало. Думаю, давай-ка я его охлажу, а то пар из ушей пойдет и ошпарит!

Дима ударил ладонью по воде, взметнул в Аню веер брызг, однако та, по прежнему держась за колонну, успела увернуться, и вот вновь тянет Диме ручку, смеется:

- Довольно же проказить! Давайте, выбирайтесь!

И вот Дима протянул руку, а Аня обхватила ладошкой его указательный палец, и потянула вверх.

- Ну же. Ну же! - со смехом подбадривала она Дима, и, когда тот, ухватившись за колонну, наполовину выбрался из воды - неожиданно отпустила его указательный палец.

В результате Дима вновь плюхнулся в воду, но на этот раз стал выбираться сразу же. Аня, по прежнему мягко улыбаясь, молвила:

- Какой же вы, Дима, милый, забавный. А теперь - прощайте.

И вот Аня повернулась, и довольно быстро побежала.

Дима наполовину уже выбравшись из воды, наблюдал, как взметаются и опадают упругими волнами ее пышные волосы.

- Анечка! Анечка! Куда же вы? Постойте! - закричал он, и, сделавши последний рывок, выбрался в беседку. Бросился за нею.

Да... Попадись ему тогда навстречу милиция - непременно задержали бы Диму. Представьте себе такую картину: по набережной убегает девушка, а за ней гонится нечто высокое, тощее, насквозь мокрое; на каждом шаге каплями брызжущее, да еще оставляющее за собою мокрые следы! Но на Димино счастье, милиция ему навстречу не попалась, а сидевшие на лавке девушки сначала завизжали, а потом разразились диким хохотом.

А Дима все бежал за своей возлюбленной и выкрикивал ее имя.

Анечка же, неожиданно свернула на маленькую аллею, и, когда Дима забежал туда - ее уже нигде не было видно. Долго там бегал Дима, звал ее, но - никакого ответа. За время, пока он бегал, Дима даже и обсохнуть успел...

Когда он вернулся на набережную, наступил не поздний, но уже глубокий вечер. Воздух был густой, в парке знойный, а оттого люди шли сюда, к водной прохладе, прохаживались в темнеющих цветах по набережной, разговаривали, смеялись.

Не слышал Дима ни одного голоса - он сидел на берегу, свесивши ноги к воде; и слышал только одно - как стучит сердце, чувствовал, как с жаром наливаются в глазах его слезы. А смотрел он на небо. Солнце уже скрылось за домами, где-то там, далеко за мостом по которому он утром с таким пылом бежал. Небо стало густо-бардовым, а облака стали золотистыми, мягко очертанными горами.

Сколько же облаков было на небе! Дима, чувствуя, как щекам, будто по щекам, будто кто маленьким, теплым пальчиком проводит (то слезы катились) - смотрел неотрывно на эти облака, и от величия того, что видит, холодная дрожь пробивала Димино тело.

Все эти облака - и большие и малые, неспешно до того плывшие, пришли в оживленное движенье, будто стая сказочных или змеев уходящих вслед за солнцем. А они, и впрямь, были похожи теперь на летающих огромных, но совершенно невесомых, из детских снов пришедших созданий. И у каждого из них было теперь по два крыла, и каждое чуть вытянулось - даже многокилометровые тела приобрели неземное изящество. За всеми было не уследить, все не окинуть!

Были там и небольшие облачка - птицы; они летели одно за другим ровной чередою, каждое со своим изгибом крыла. На их фоне, в отдалении рисовались темно-златые змеи исполины; где-то там, из хребта небывалых размеров высилось крыло, которое одно могло было обнять и набережную, да и, пожалуй, весь город. Один из красавцев змеев двигался как раз за мостом, и Дима поразился, как же он и впрямь похож на змея! Вот плавный изгиб шеи, вот вытянутая благородная голова, и, даже, видящийся на изгибе, под широкой бровью глаз его - выпуклый, ясно-золотистый, в отличии от всего остального, более темно тела. И все это - змей, драконы, птицы самые малые из которых были много больше высотных домов - все прибывало в непрерывном движенье; все изменялось, никто друг с другом и не соприкасался - все они, вольные, кажущиеся Диме очень печальными, летели вслед за уходящим днем.

- Ах, как я хочу полететь с вами, милые облака. - прошептал Дима, и из глаз его катились все новые слезы. - Вы летите вслед за этим чудесным днем, таким днем второго которого уже не будет никогда. Никогда! Вы не хотите с ним расставаться, что ж - я прекрасно понимаю вас. Были бы у меня крылья, и я бы полетел вслед за вами, чтобы вновь и вновь видеть ее личико. Вновь и вновь смеяться также, чувствовать тоже. Ах, да разве вернешь теперь это? Таковое бывает лишь единожды в жизни... Зачем же жить теперь, когда я уже испытал все, что только можно испытать?

И в это мгновенье, на него повеял легкий аромат луговых цветов, ну а на плечо легла маленькая, теплая ладошка.

Голос который, конечно же, один, второго подобного которому нет во всем мироздании, теплом шепнул ему на ухо:

- Дима...

Он обернулся, и увидел прямо пред собою личико Анечки. Теперь она не улыбалась, была очень серьезна, и восхитительно прекрасна:

- Прошу прощения, за мою выходку. - негромко говорила.

- Да нет - что вы, что вы. Купание в такой жаркий день так освежило меня.

- Простите. Я оставила вас; решила понаблюдать, что вы станете делать, когда меня не станет. Слышала те слова, которые вы говорили последними. А облака сегодня действительно чудные. Но, как я уже и говорила, будет гроза, очень сильная. Теперь недолго осталось. Видите, люди уходят? Давайте, и мы пойдем.

"Идти от грозы в этот день? В это чудное мгновенье?" - сама мысль показалась Диме дикой, и он представил, как здорово было бы, остаться с нею здесь в самую сильную грозу, стоять среди молний; среди грохота ливня, в порывах ветрах; стоять обнявшись, шепча друг другу слова любви, или же стоять, просто созерцая, и чувствуя близость любимого человека.

Вот он и предложил Ане:

- Давайте, останемся здесь. Под дождем, под молниями. Здорово. Здорово.

Аня поправила выбивающуюся прядь его длинных, прямых волос; а Диме показалось, будто бы - это его теплою, живою водой оросили.

Аня говорила очень серьезно, не спеша, и мягко; с нежностью глядя на Диму:

- Милый, милый романтик. Наивный, добрый юноша. Ну, пойдемте теперь из парка, и там я вам кое-что дам.

В полном молчании прошли они по освещенным фонарями дорожкам к выходу, и теперь Дима не стеснялся своей молчаливости, а Аня не попрекала его. Напротив, когда их взгляды встречались, она плавно, участливо улыбалась, и Дима чувствовал, что и не надо теперь ничего говорить.

Он уже чувствовал не пламенный восторг, но спокойную творческую гармонию. Он хотел бы отвезти Аню за город, в поле, развести там под навесом большой костер, и, среди молний, глядя на любимую, не торопясь, но до утра созидать целый бесконечный мир; подать ей руку, да и уйти вместе в тот чудный мир; затем, чтобы там создать еще один - еще лучший... какие-то необъятные формы плавно росли в сознании его, но вот вместе вышли они из парка.

- Что же, здесь мы и расстанемся. - серьезным, негромким голосом прошептала Аня, и дружески пожала его ладонь. - Вы пойдете своей дорогой, ну а я - своей.

- Но, разве нам не вместе по мосту.

- Нет, я на автобус здесь сажусь.

- Ну что же, очень жаль. Но мы скоро увидимся, да? А можно я ваш номер телефона запишу?

Тут Аня достала из кармашка маленький сверточек, протянула его Диме:

- Вот, возьмите. Здесь все. Не задавайте больше вопросов - в этом свертке все ответы. А теперь - прощайте. Вот мой автобус.

К остановке подъехал длинный автобус. Аня, в числе иных пассажиров вошла в ярко освещенный салон, и ее невысокую фигурку уж не было видно за иными.

- Прощайте. Прощайте. - в растерянности бормотал Дима, провожая взглядом автобус.

Подул дождевой прохладный ветер, и на черном небе ярко высветилась зарница, однако - грома пока не было.

Когда Дима дошел до середины моста, он - не в силах утерпеть до дома - развернул то, что дала ему Аня. Там была записка и еще какие-то бумажки.

Вот что значилось в той записке, испускающей запах луговых цветов.

"Дима. Сегодня я могла либо отдать вам эту записку; либо сжечь ее, и вы бы никогда про ее существование не узнали. Если же она попала к вам в руки, так знайте, что вчера, перечитывая Ваши стихи, я засомневалась быть может, мы все-таки, подходим друг другу. И вот, для окончательной проверки, устроила сегодняшнюю встречу. Но вот, если эта записка у вас знайте Вы не исправимый романтик. Я же человек совсем не вашего склада я бойкая, веселая, любящая общение девушка. Вы, Дима, человек замкнутый, людей сторонящийся, любящий тишину. Теперь подумайте - чего вы хотите? Упаси боже - не одной же ночи со мной! Вы человек серьезный, вы действительно желаете связать свою судьбу с моею на вечно. Но, подумайте - как же это возможности при разности наших характеров? Сегодня вы восторженны, да и мне было хорошо, но, подумайте, что будет, через год, через два, через три нашей совместной жизни? Не осточертеем ли мы друг другу? Я вам со своей болтовней, вы мне со своей молчаливостью, да постоянной задумчивостью. Дима, вы романтик живущий сегодняшним прекрасным днем. Так пусть же и останется у вас, да и у меня этот прекрасный день - такой наивный день! Вы будете вспоминать его с печалью, он будет для вас окутан золотистым облаком, и ясная, ничем не омраченная любовь таковой и останется. И вы для меня останетесь таким же наивным, милым романтиком. И я для вас останусь кем и являюсь - прекрасной девой. С годами память об этом дне, которым озариться вся наша юность, как и все, что уходит в прошлое, окутается вуалью святости, сна... Быть может, нам где-то потом и суждена встреча, милый мой романтик, но не в этом мире; а теперь прощайте, и ищите со мной встречи иной, как товарищеской. Прощайте. Прощайте. Аня.