Елена Колядина - Под мостом из карамели

• Название: Под мостом из карамели
• Автор: Елена Колядина
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 9785457547889

Лета Новикова – карамелье модного ресторана. Её отец – состоятельный архитектор, бабушка – известный журналист. А о матери Леты известно лишь одно: та змея и мерзавка. Какие тайны скрывают друг от друга дочь, отец и бабушка? Преступление? Странные близкие отношения? Свет и тьму, граница между которыми проходит ровно посередине сердца каждого из членов этой семьи? Мучительные тайности прошлого кажутся давно забытыми, когда жизнь Леты вдруг разрывает выстрел…

---

– Нравится? – услышала Лета.

Она обернулась. В зале уже сидели и бродили, сложив шубы и пуховики на стулья, несколько слушателей, а рядом с Летой стояла смуглая женщина лет тридцати, с длинными кромешными глазами, в белоснежном поварском кителе с кофейным шейным платком и вышивкой «шеф-кондитер».

– Трэш полный! – засмеялась Лета и взглянула на гнома в красном колпаке. – Китайский лунапарк.

Женщина с интересом поглядела на Лету.

– Обычно все восхищаются.

– Восхищаются? Не знаю, что и сказать, чтоб не забанили и не запикали, – задумчиво проговорила Лета.

– Неужели всё так ужасно? – с интересом уточнила женщина.

– Ну, не совсем, конечно, «Радио Шансон», не масскульт – всё-таки в ларьках такие торты не продаются. Но даже на поп-арт не тянет, хотя кое-что подошло бы для коллажа. В общем… – Лета подбирала засахаренное слово, но на ум приходили только вымоченные в крепком солёном растворе. – Все ваши торты – безвкусица.

– Народ съест, – с ухмылкой сказала женщина.

– Я так понимаю, эти изделия – попса для вип-вечеринок? – перебила Лета. – Нас этому будут учить?

– В «Академию» приходят кондитеры, которые хотят освоить эксклюзивные высокодоходные торты для свадеб, детских и корпоративных праздников, – привычно завела женщина, быстро обдумывая сказанное Летой.

– Совершено не интересуют ни свадьбы, ни детские праздники, ни сейчас, ни в перспективе, – твёрдо сказала Лета, она ненавидела слово «эксклюзивный» даже больше, чем «высокодоходный».

– А что вас интересует?

– Уж скорее похороны, – сообщила Лета.

– Но торт – это удовольствие, – словно уговаривая саму себя, принялась объяснять женщина тоном, каким стонут подругам и следователю: «Я же его больше жизни любила». – Наши торты – это приподнятое настроение, веселье. Мы доставляем заказчику радость. При чём здесь похороны?

– Ну, знаете, смотря кого хоронить, – Лета смотала с шеи шарф и напряжённо подергала спутанные кисти.

У них в семье уже есть люди, всегда готовые доставить радость заказчику. Если папа брался за проект загородного дома, то в небе над крышей сложного профиля вместо острых звёзд восходили гладкие кристаллы. А у бабушки в журналах вечно тиражировались приключения девственниц, либо орудовали блудницы, которых судьба непременно наказывала по всей строгости нравственных законов.

– Я, честно говоря, думала, здесь творчество, а тут – дизайн гномов, – мрачно сказала Лета.

– Сколько вам лет?

– Какая разница? В этом году окончила школу, – Лета вдруг вспомнила про ненавистные шефу технологические карты, и поняла, что он пытался объяснить. – Искусство повара – это когда человек даже гарнир к котлетам готовит с полной внутренней свободой.

Она ещё что-то пробормотала, что-то бессмысленное, вроде «карамель – это свет», и вновь намотала шарф.

– Но не каждый захочет купить такое блюдо. И повар умрёт голодным в окружении котлет, – задумчиво сказала женщина и глянула на косые афганы Леты, выбившиеся из могучих ботинок с грунтозацепами.

– Вы извините, но я, наверное, двину домой, – сказала Лета. – Не пойду на мастер-класс, нет смысла залипать тут до вечера.

– Подождите, – встрепенулась женщина. – Как это не пойдете? Двадцать девять тысяч уплатили – и не пойдете?! – Она развернула файл со списком участников, который всё это время держала в руке скрученным в кремовую трубочку. – Я так давно вас искала! Вы у нас кто?

– Лета Новикова, Ле-та.

Женщина пробежалась по списку, обнаружила Новикову Л.А. и просияла.

– Слушай, Лета, – она перешла на «ты», словно между ними всё было решено: – Нам с тобой страшно повезло, на карамель записалась только ты, все остальные – на марципан, мастику, королевскую глазурь и желатиновые цветы.

– Здорово! – почему-то обрадовалась Лета.

– Пошли переодеваться.

Они прошагали в раздевалку.

– Вешай в любой шкафчик куртку, надевай фартук, пилотку.

Лета засунула рюкзак на полку, развернула сморщенные голубые бахилы и натянула на ботинки.

– Какое у тебя замечательное имя, девочка! Ты, наверное, летом родилась?

– Мыслите стереотипами, – сделала замечание Лета. – Родилась я осенью. А Лета – это фамилия врача-гинеколога. Меня в честь фамилии обозвали.

– Как я тебя понимаю! Потому что меня вообще назвали в честь собаки, – собеседница издала клоунский смешок. – Я наполовину русская, наполовину корячка, заметно да? Север, тундра, тупые чукчи…

Лета поглядела на чуть плоское лицо с невидимым макияжем и отливающие тьмой волосы, постриженные лесенкой. Лете всегда нравились блестящие черные волосы.

– Вы очень красивая, – дрогнувшим голосом сказала Лета.

– О, спасибо! Так вот. У моего прапрадеда была собака, которая много чего могла – оживать после смерти, быстрее всех догнать оленя и дотащить упряжку до полярной звезды. Вот этой собакой, которая два раза вмерзала в лёд, меня и назвали. Просто удивительно, что мы встретились!

– Да, – выдохнула Лета, сердце её вспыхнуло, рассыпая жгучие болезненные искры.

– Ты, наверное, студентка, в художественном вузе учишься?

– Нет, не студентка. Работаю помощником шеф-повара в ресторане клуба «Пилав».

– О-о, отлично! Значит, не случайный в нашем деле человек. А я – шеф-кондитер. Я так поняла – ты в искусстве разбираешься?

– Я – папаучка.

– Что это значит?

– Папа силой приобщал, плюс самоучка. Мой папа – известный архитектор, – вдруг с гордостью, удивившей её саму, сообщила Лета. – У него архитектурно-дизайнерское бюро. И он хочет в ад.

– Это нам подходит, – со смешком кивнула шеф-кондитер.

Они вошли в просторную кухню, сверкнувшую, как взлетевшие ножи. От духового шкафа отпрянул теплый ветер и окутал Лету. Струи ванили и корицы заплелись летящими косами. Столы из нержавейки переливались голограммами, и жар дрожал над плитой. Лета так восторженно вглядывалась в перья мучной взвеси, в ряды покачивающихся, звенящих от медного блеска ковшей, в отражения люминесцентных ламп, что ей казалось, она дышит раскрытыми глазами.

– Ын… Ыр, – Лета попыталась вспомнить имя наставницы.

– Не парься, зови меня просто Собака. Я даже бейджик не вешаю, потому что всё равно никто выговорить не может. Имеешь какое-то представление о карамели?

– На уровне петушков, сваренных в ложке, – самокритично призналась Лета. – Я их с пяти лет варю.

Они разговаривали негромко, словно это была их тайна.

– Замечательно. В твоём ресторане для определения температуры изделия во время приготовления используют термощуп?

Лета вспомнила шефа, решительно взрезавшего сырое и готовое мясо на двух краях одной разделочной доски, и мешавшего во всех кастрюлях одной деревянной ложкой, и помотала головой.

– У нас там всё по наитию: «Горит, мать-перемать! Для тупых и особо тупых! Отымею!», – громким шёпотом спародировала Лета.

– Такой зверь?

Слова коснулись щеки Леты.

– Нет, он хороший. Иногда матерится, но не на меня, а на жизнь.

– Понятно. А ингредиенты взвешиваете?

– На товарных весах при приемке продуктов. Чтоб кладовщик и водитель не воровали. А то потом всю недостачу на кухню вешают.

– Всё ясно. С карамелью так не выйдет. Карамель требует точности, иначе не застынет, а кристаллизуется или расколется потом. Тогда начинаем от сотворения мира. Держи вот этот ковш. Посуда в идеале должна быть медной. Не волнуйся, если с первого раза что-то не запомнишь. Я уверена, ты всё усвоишь влёт, и вообще, вводный курс пройдёшь экстерном. – Собака присела и открыла тумбу под кондитерским столом. – Берём порционные весы. Для скульптур используем вот эти, с пределом взвешивания пять килограммов. Но сегодня будем заливать мелкую пластику, поэтому достаточно на полтора килограмма. Ставь на стол. Карамель состоит из трех основных ингредиентов: кусковой сахар, сироп глюкозы и вода. Давай, отмеряй все сама.

Давным-давно, лет в десять, Лета открыла, что карамель готова, когда её поверхность становится зеркальной, что если в смесь бросить лимонной кислоты, то комок станет тягучим и мягковатым, а кипящий сироп нельзя грубо перемешивать, иначе смальта, застывая, пойдет слоистыми паутинами. Пытаясь понять соль карамели, Лета сыпала, вливала и смешивала всё, что находила в кухонных шкафах, пренебрегая граммами, миллилитрами и опасностями. «Дождешься, она тебе порох изобретет», – пугала бабушка папу, обнаружив вечером на кухне рассыпанную соду, разлитый уксус, крошки табака и намертво прилипшие к плите спекшиеся комки неизвестного происхождения. И вот теперь оказалось, что есть женщина с лакричными волосами и странным именем Собака, которая знает, как варить карамель, в кипении и запахе которой проявляется та, другая.