Алла Полянская - Моя незнакомая жизнь

• Название: Моя незнакомая жизнь
• Автор: Алла Полянская
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-69816-5

Рита Лукаш – риелтор со стажем – за годы работы привыкла к любым сюрпризам, но это было слишком даже для нее: в квартире, которую она показывала клиентке, обнаружился труп Ритиного давнего любовника. Все обставлено так, будто убийца – Рита… С помощью друга-адвоката Лукаш удалось избежать ареста, но вскоре в ее собственном доме нашли зарезанного офис-менеджера риелторской фирмы… Рита убеждала всех, что не имеет представления о том, кто и зачем пытается ее подставить, однако в глубине души догадывалась – это след из далекого прошлого. Тогда они с Игорем, школьным другом и первой любовью, случайно наткнулись в лесу на замаскированный немецкий бункер времен войны и встретили рядом с ним охотников за нацистскими сокровищами… Она предпочла бы никогда не вспоминать, чем закончилась эта встреча, но теперь кто-то дает ей понять – ничего не забыто…

---

Ника вздыхает, выходит из машины и шагает к подъезду. Я, топая следом, понимаю ее печаль. Многоэтажки – это песня, несовместимая с жизнью.

– Петь, ты в разговор не лезь, мы как-нибудь сами, – добавляет Ника.

Входим в грязный вонючий подъезд. Большая часть населения живет в подобных домах, и среди них множество людей, которые сморкаются посреди улицы просто на асфальт, если вы понимаете, о чем я говорю. Заходишь к таким в квартиру – в ней грязь, вонь, обои ободранные и засаленные, туалет как откроют – угореть можно. А жильцы обитают годами в этом кошмаре, и ничего, даже счастливы. Именно такие гадят в подъездах. Особенно стараются в лифтах. Вот и здесь кто-то справил малую нужду. Я уж не говорю про оплавленные кнопки, нацарапанные и нарисованные на стенках неприличные слова и схематично изображенные гениталии. Бог знает, как мыслит человек, для которого написать на стене название половых органов – осуществленная мечта.

– Надо было пешком подниматься. – Ника уткнулась в свой воротник и страдальчески сморщилась. – Вот же ж сволочь!

– Надо было…

Петька дышит ртом, а мне и вовсе худо. Но риелторы все-таки люди, более-менее привычные к подобным «прелестям» быта. Правда, к некоторым вещам привыкнуть невозможно. Вот скажите на милость, с чего вдруг какое-то чмо опорожнило мочевой пузырь в лифте? До квартиры не добежало? Или просто с улицы зашло, захотев уютно пристроиться в тепле из-за зимнего мороза?

Не знаю, что побуждает людей на свинство, но как-то раз я застала в нашем подъезде тетку, которая совершила подобный грех и уже деловито поправляла одежды, собираясь уйти, оставив результаты содеянного на всеобщее обозрение. Вообще-то у нас подъезд закрывается на кодовый замок, но она, видимо, юркнула за кем-то из соседей и решила, что вполне уместно пометить территорию.

Я тогда подняла крик, на который сразу подтянулась баба Рая с первого этажа. Ее кодовая кличка Кастрюля, такая она шумная – как кастрюля, падающая на пол среди ночи. Баба Рая быстро сообразила, что произошло, и дело закончилось тем, что тетка вытирала лужу собственным свитером, глотая злые слезы под дружные насмешки всех, кто на тот момент оказался дома. Думаю, тот случай надежно отучил мерзавку гадить в чужих подъездах.

– Если ты не перепутал балконы, то квартирка Маринки должна быть здесь. – Ника нажимает на кнопку звонка. – Ну, Ритуля, пощупаем нашу красотку за все места?

– Если она причастна к этому делу, я ей сердце вырву.

– Хм, никого нет дома… – удивляется Ника и снова нажимает на звонок.

– Тихо! – Петька отводит ее руку от кнопки. – За створкой кто-то есть.

Глава 6

Тамбурная дверь приоткрывается, и мы видим Маринку во всей красе – лицо распухло от слез, волосы в беспорядке, одета в старенький халатик, на ногах растоптанные тапки. Одного взгляда хватает, чтобы понять: девчонка плакала несколько часов подряд, а возможно, начала еще вчера. Увидев нас, Маринка отшатывается и пытается захлопнуть створку. Но Ника толкает ее в тамбур, и мы входим.

– В гости не хочешь пригласить? – ухмыляется Ника. – Или прямо тут будем разбираться?

Маринка молча пятится. Чего там церемониться? Мы шагаем за ней. Петька принимается разуваться, а мы с Никой сначала осматриваем пол и дорожки. Ничего, чистенько. И ремонт не из самых дешевых. Мебель новая, хоть и недорогая.

– Ты одна дома?

Хозяйка кивает, но мне это немое кино уже надоело. Давно, когда я еще работала в школе, в одном классе сидела ученица по фамилии Клопот. Это была не девочка, а сплошная головная боль: она всегда молчала, а когда ее о чем-то спрашивали, вообще застывала. Психологов в общеобразовательных учреждениях тогда не имелось, школьница была из многодетной семьи, а потому мы с коллегами сами поставили ей диагноз – по пьянке сделанная. Я вообще терпеть не могу, когда люди тупят, и если Маринка решила объясняться с нами жестами, то пусть не обижается.

– Молчание тебе не поможет, – начинает Петька, самый толерантный из нас. – Ты понимаешь, зачем мы сейчас пришли?

Девушка снова кивает, и мне хочется стукнуть ее по башке.

– Если будешь и дальше молчать, я за себя не ручаюсь. Давай, пой, золотце, нечего разговаривать на языке немых. – Ника вплотную подходит к Маринке.

Та в ужасе смотрит на нас. Я продолжаю раздражаться, но мужественно сдерживаюсь. Сначала надо попробовать по-хорошему, не выйдет – сделаем по-моему.

– Ты здесь одна живешь?

Марина поднимает на меня взгляд и мотает головой, мол, нет. А я наотмашь бью ее по лицу. Голова девчонки дернулась, тело едва удержалось на ногах.

– Тебя предупредили, чтоб прекратила валять дурака?

Она смотрит на меня, как девственница на Дракулу.

– Только попробуй сейчас кивнуть, огребешь еще раз! Ты все поняла?

– Да…

– О, прогресс! – Ника яростно довольна. – Попробуешь еще отморозиться – всякий раз будешь получать по морде.

Я знаю, почему Марина молчит. Она, как и школьница Клопот, привыкла молчать, когда ей выгодно. Как правило, таких детей перестают трогать, чтобы сберечь нервы. Ну, представьте себе, спрашиваешь ребенка о чем-то, а тот тупо молчит, только зенки пялит, и ты в толк не возьмешь, почему он безмолвствует: то ли правда тупое, как сибирский валенок, существо вообще не понимает смысла сказанного, то ли еще отчего-то. Но это здорово действует на нервы, вот и оставляешь его в покое, поскольку нервы-то не казенные. А оно сидит молча где-то на задней парте и получает потом аттестат, но не факт, что умеет даже читать. Учителя ставят таким тройки, ни о чем не спрашивая. А им того и нужно.

Видимо, Маринка решила, что во взрослой жизни этот номер тоже прокатит. Ничего, сейчас она получит наглядный урок и сделает выводы. Если сделает.

– Повторяю вопрос: ты одна здесь живешь?

– С бабушкой.

– А где она?

– На работе.

– А родители твои где?

Девица молча опускает глаза. Так, придется ей напомнить, что молчание – не всегда золото.

– Марина!

– Не надо меня бить, я все скажу…

Ее история, собственно, обычная. Родители пили, пока отец по пьяной лавочке не убил мать и не сел в тюрьму, где и загнулся. Маринку забрала к себе двоюродная бабушка, бывшая учительница, а ныне библиотекарша. Квартиру родителей они сдают, плюс бабушкина пенсия и зарплата библиотекарши – хватает на вполне сносную жизнь. Вот только в школу Маринку невозможно загнать – отстала безнадежно, привыкла балду гонять. Тогда один из бывших бабушкиных учеников пристроил недоросля в наше агентство.

Хоть оно называется «Уютный дом», Марина сразу почувствовала себя там неуютно. В агентстве работают тетки лет по тридцать пять и старше, которые показались ей скучными и неинтересными неудачницами. Но, приглядевшись, Маринка заметила, что и одеты они со вкусом, и украшения на них не из дешевых, и телефоны дорогие. А когда, собравшись в офисе и оторвавшись от постоянных звонков, сотрудницы садятся пить чай, то иной раз начинают такие разговоры, что недоучка не понимает ни единого слова – о каких-то книгах, философских концепциях и теориях. Со временем ей стало ясно, что не такие уж и старые эти тетки, а даже наоборот, веселые и интересные. Только среди них она чувствовала себя необразованной дурой, да еще понимала, что окружающие знают, какая она необразованная дура. Марина впервые задумалась о том, что бабушка была права насчет учебы. Да и, наверное, в остальном тоже права.

Ее обучали работе на компьютере – терпеливо и вежливо, а девочка стеснялась, потому что делала кучу грамматических и прочих ошибок, которые компьютер злорадно подчеркивал красным. Между тем Лина Белова пишет книги, и они продаются в магазинах, у Риты кандидатская степень в каких-то там науках, также все остальные с высшим образованием.

Но хуже всего Маринке приходилось, когда по субботам в агентство приходили дети сотрудников. Иркина Юлька, беленькая, тощая и угловатая, капризно надувавшая губки, когда мать гладила ее по голове, усаживалась в уголке с какой-нибудь книжкой и замирала на целые часы. Причем все ее книги, как увидела Марина, написаны на иностранном языке. Пашка, сын Лины Беловой, черноглазый, очень красивый подросток, который налаживал всем компьютеры, устанавливал какие-то программы и учил съежившуюся от ощущения собственной ничтожности Маринку пользоваться ими, казался ей еще более непонятным. А маленький Ритин Вадик, симпатичный и непоседливый, уже прекрасно умел управляться с компьютером, а еще решать сложные уравнения, от одного взгляда на которые Маринка чувствовала себя абсолютно неполноценной.

Эти маменькины балованные детки не обращали на нее никакого внимания. Но они вызывали в ней бешеную зависть, потому что никто никогда не гладил ее по голове, не занимался ее образованием, не закармливал вкусными вещами. А ведь когда Вадик начинал песню «Маааама, хочу хот-дог и колу!», Рита, вместо того чтобы дать ему подзатыльник, бежит в ближайшее кафе и несет не только хот-дог и колу, но и фрукты, пирожные, шоколадки, киндер-сюрпризы и сок. Это для девушки было вообще за гранью! Вот только чипсы Рита сыну не позволяла, и данный факт вначале радовал Маринку – хоть чего-то не получает вредный мальчишка. А потом она поняла, что его препирательства по поводу чипсов – просто игра, интересная им обоим. И что Рита, случись нужда, солнце с неба снимет и принесет своему Вадику.