Дмитрий Янковский - Третья раса

• Название: Третья раса
• Автор: Дмитрий Янковский
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12411-X

Подводная охота продолжается! Несмотря на то что охотник Роман Савельев был отправлен в отставку, его снова ожидает глубина. Забытая всеми донная ракетная установка, сохранившаяся со времен Третьей мировой войны, угрожает нанести ядерный удар по Европе. Власти бессильны перед страшной угрозой, и только бывшие подводные охотники-ветераны способны разработать план по ее устранению. Но для осуществления этого плана придется рисковать очень многим, пойти на конфликт с законом и даже вступить в сговор с биотехнологическим чудовищем-мутантом. Каждый шаг на этом пути смертельно опасен, ведь глубина не прощает ошибок…

---

Хорошенько подумав, я заподозрил, что вообще не правильно понял дельфина. В глухой противоположной стене не должно было быть никакого помещения. Зачем нужно место, куда не добраться? Хотя… Бывают ведь технологические ниши, которые используют ремонтники при наличии специального оборудования. Кроме того, если эллинг время от времени перестраивали и расширяли, то в переборках могли остаться рудименты каких-то, ставших ненужными, помещений. Вот это, похоже, в точку.

И тут я понял, как Бен перебирался на ту сторону! На эту мысль меня навело слово «рудимент». Спасательные средства! По всем инструкциям их положено держать на любом судне или плавучей базе, пусть даже жестко заякоренной. Сейчас это скорее традиция, поскольку надежность станции многократно превышала любые допуски безопасности. Рудимент.

Я осмотрел переборку в районе пирса и без труда нашел нишу, в которой покоились два почти новых спасательных костюма, древняя надувная лодка и даже оранжевый пенопластовый круг с надписью «Тапрабани». Вытащив за ручки титановый куб лодки, я донес его до вольеры и бросил в воду. По реакции дельфинов сразу стало ясно, что я на верном пути. Куб секунду полежал на поверхности, вбирая воду, затем лопнул по граням, выпустив титановые стрелы каркаса, которые тут же обросли прочным эластидом корпуса. С шипением лодка надулась полученным из воды водородом и закачалась, готовая меня принять. Дельфины резвились и выпрыгивали из воды.

Я соскользнул на борт спасательного суденышка, которое было настолько легким, что едва не выскочило из под меня. Поршневого мотора в нем, похоже, не было, а разбираться с довоенным газовым приводом было лень, так что я решил без затей подгрести руками, благо вольера была менее полусотни метров в ширину. Только я начал черпать воду ладонью, Тошка и Лидочка взялись подталкивать лодку носами, что добавило мне скорости.

Достигнув противоположного края, я ухватился за кромку переборки, подтянулся и выбрался из лодки. Палуба здесь была не ровной, а имела два углубления, одно из которых действительно уводило в темное технологическое помещение. Тошка высоко выпрыгнул из воды, перевернулся в воздухе и плюхнулся обратно, окатив меня фонтаном брызг.

— Вот, барракуда! — мне эти фокусы уже надоели.

Протиснувшись в нишу, я нашел там то, что и ожидал — старый спальный мешок и плохонький компакт, никуда не подключенный, в силу отсутствия коммутационных гнезд, а потому пригодный лишь для просмотра записанных фильмов. Мне вдруг стало интересно, что мог смотреть старый Бен, залившись до бровей джином. Осторожно раскрыв машинку, я дождался загрузки и осмотрел пункты меню. Названия фильмов красноречиво говорили, что записи Бена представляли собой вестерны самых разных времен создания, причем большинство, судя по иконкам, были еще двумерными. Я усмехнулся.

Кодовая карточка от коммутатора валялась рядом с компактом. Я сунул ее в карман, закрыл машинку и выбрался из ниши. Лодка уже успела отплыть на середину вольеры, но дельфины сами догадались подтолкнуть ее к переборке. Мне оставалось лишь запрыгнуть на борт и перебраться к другому берегу. Там я вытащил посудину из воды и повернул ключ сборки. Лодка с шипением выпустила водород и сложилась обратно в куб, оставив на палубе темную лужу. Я оттащил его на место.

— Сейчас узнаем, чего ты хотел, — подмигнул я Тошке, вставляя карточку в коммутатор.

— Ты охотник? — напрямую спросил дельфин, когда устройство заработало.

— Бывший. Я был охотником, а потом пострадал в глубине и не смог больше нырять, — мне приходилось подбирать самые простые, на мой взгляд, слова, как все делают, когда говорят с детьми.

— Ты заболел? Был ранен?

— Был ранен. Слишком быстро всплыл. Людям от этого плохо.

— Даже охотникам? Охотники могут всплывать откуда угодно, я видел.

— Мой скафандр погиб и не мог дышать за меня. Пришлось подключать баллоны, как в простых аппаратах. А с ними глубоко не нырнешь и быстро не всплывешь.

— Я знаю, — просвистел Тошка. — Но ты в форме.

— Без погон, — я наклонился, чтобы он мог разглядеть подслеповатыми глазами. — Мне нравится в ней ходить.

— Погоны важны?

— Не знаю. Да, наверно, как и форма.

— Значит, охотник — это только одежда? — вступила в разговор Лидочка. — На кого одень, тот и будет?

— Нет!

— Как тогда? — это снова Тошка. — Что отличает охотника от других людей?

— Ты сказал, что океан с берега похож на зверя в клетке, — просвистела Лидочка. — Люди держат зверей в неволе?

Этот вопрос поставил меня в тупик, но я понял, что именно ради него дельфины затеяли кутерьму с поиском карточки для коммутатора. Не ради формы, форма была лишь предлогом. Они хотели знать. Им было важно. Но что я мог им ответить? Вспомнились Лесины слова о том, что дельфинам лучше не врать, что они очень чувствительны к правде и ощущают ее не на языковом, а на каком-то другом, невербальном уровне. К тому же меня удивило, что ни Тошка, ни Лидочка не знают о зоопарках и научных лабораториях. Похоже, им таких вещей попросту не рассказывали, а самим узнать негде. Может, все бы обошлось, если бы не мое сравнение. Стало ясно, что первый день работы на новом месте начался не очень удачно. Надо было как-то выкручиваться.

— Люди держат в клетках только опасных зверей, — нагло соврал я.

— Зачем? — спросил Тошка.

Действительно, зачем? Для красоты? Для изучения? Чушь. Так мы тешим свой комплекс неполноценности, глядя на когтистых и зубастых, когда они за стальными прутьями ничего нам не могут сделать. Мы можем поймать их и засадить, мы научились этому за тысячелетия нашей личной, не биологической эволюции. А они теперь у нас спрашивают «зачем».

И вдруг мне стало наплевать на дельфиньи комплексы, затронуть которые так боялась Леся и другие биологи. Неужели это дельфиний мир, а мы за каждый шаг в нем обязаны оправдываться? Захотят, пусть уходят. Я был готов даже к тому, что меня за эту беседу уволят.

— Это месть, — жестко ответил я, хотя знал, что коммутатор не передаст эмоции. — В древности мы были добычей диких зверей, а теперь держим их в клетках, чтобы наши дети могли тыкать в них пальцами и обсуждать, какие у них усы и огромные зубы.

Дельфины переглянулись и синхронно нырнули, быстро скрывшись в глубине. Я усмехнулся и хотел вынуть карточку из коммутатора, но, к моему удивлению, Лидочка вынырнула и свистнула у меня за спиной.

— Охотник, — донесся синтетический голос из аппарата.

Я обернулся. В этот момент Тошка тоже вынырнул, лег на бок и беззаботно помахал ластом.

— Может, и рыба когда-нибудь сможет посадить нас в клетку? — прощелкал он. — Вы, люди, совсем другие, не такие, как все. Вы другие, но боитесь того, что не похожи на нас.

— Не боимся, — я присел на край вольеры. — Нам иногда стыдно, что мы такие. К тому же люди все разные. Как и дельфины, наверное. Леся никогда не будет держать кого-нибудь в клетке.

— А ты? — спросила Лидочка. — Ты охотник, ты убивал.

— Я убивал искусственных тварей и людей, которые вели себя не лучше торпед.

— А кто лучше? — это Тошка.

Мне показалось, что они надо мной издеваются.

— Никто не лучше, — ответил я, поднимаясь на ноги. — Вы жрете рыбу, даже когда она идет на нерест. Потому что вам просто хочется есть. А нам тоже хочется есть, поэтому мы убиваем других людей и животных. Разве не честно?

— Вы их едите? — уточнила Лидочка.

— Нет. Ну и что с того? Они едят нашу пищу, мы убиваем их и отбираем еду себе.

— Мы от тебя узнали о людях много нового, — заметил Тошка, переворачиваясь на другой бок и попыхивая единственной ноздрей на голове. — Вы не любите говорить об этом?

— Да. Я же сказал, нам за это бывает стыдно. А вам?

— За рыбу? — спросил Тошка. — За вкусную жирную рыбу? Нет. Мы ее просто едим. Стыдно будет, если я отберу рыбу у того, кто слабее.

— И часто ты ее отбираешь? — ошарашено спросил я.

— Всегда, когда получается, — ответил Тошка. — Отберу, потом стыдно.

Он нырнул, а Лидочка коротко свистнула и сделала круг по вольере. Подплыв ко мне снова, она прощелкала:

— Вы внушили себе, что очень сильные, а потому вам стыдно. Но вы стесняетесь того, чего нет.

— Не понимаю, — насторожился я.

— Тошка заберет у кого-нибудь рыбу, а потом обязательно найдется кто-то, кто заберет рыбу у него. Не бывает никакой силы. Любая сила — это иллюзия. Сегодня вы держите кого-то в клетках, а завтра в клетку посадят вас.

— Уже много тысяч лет никто, кроме нас самих, не может сажать нас в клетки! — ответил я, совершенно не понимая, к чему клонит Лидочка.

— Время не имеет значения. Обязательно появится кто-то, кто посадит вас в клетку. Он будет говорить, а вы будете делать. Это будет новая ступенька. Выше вас. А мы останемся есть вкусную жирную рыбу.