Синтия Харрод-Иглз - Династия

• Название: Династия
• Автор: Синтия Харрод-Иглз
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 966-343-147-4

Англия ХV века. Тридцатилетняя кровопролитная война Алой и Белой розы — борьба двух ветвей королевского рода, Ланкастеров и Йорков, гибель Ричарда III, последнего из династии Йорков, — вот фон для хроники семьи Морландов. Жизнь трех поколений этого многочисленного семейства тесно переплетается с историей страны и судьбой Йорков. Элеонора Морланд — глава клана, стержень и объединяющее его начало. Она может быть жесткой, даже жестокой, когда дело касается интересов семьи, — но и одновременно нежной, великодушной и по-женски мудрой. До самой смерти хранит она в сердце верность Йоркам и неизбывную любовь к одному из них. Политика — хотят того люди или нет — вторгается в их жизнь, вырывает из семейного тепла одних, круто меняет судьбу других, убивает третьих.

Но, как говорит главная героиня, “семью ничего не сломит”, она та опора, на которой держится жизнь. И эти ее слова обнадеживают и героев книги, и ее читателей.

---

На нее работали пятьдесят человек. Они пряли и ткали, и уже новый план созрел в голове предприимчивой хозяйки — купить собственную мельницу, чтобы быть полностью независимой от текстильщиков.

— Ее конечной целью, — однажды пытался объяснить Джо Изабелле, когда они возвращались после охоты с пойманной на обед дичью, — является полное производство, как цикл, здесь, на территории поместья. Она хочет сама управлять всем, начиная от выращивания овец и заканчивая изготовлением ткани. Сейчас ей приходится платить за покраску ткани, растягивание ее на специальных досках и еще за многое другое тем, кто занимается подготовкой ткани к продаже. Их услуги обходятся недешево, это уменьшает прибыль.

— Она теперь только и думает, что о деньгах, — заметила Изабелла.

— Король часто просит в долг, — напомнил ей Джо. — Деньги же должны откуда-то браться. Не забывай, что, не будь у вас денег, ни видать тебе ни лошадей, ни лучших соколов или гончих. Не говоря уже об одежде или о еде. Ты должна быть благодарна судьбе за то, что богата, и не говорить о матушке в таких непозволительных выражениях.

— О Джо, правильнее тебя не найти человека, — вздохнула Изабелла. — Наверное, это уже старость. О, не обижайся, — поспешно добавила она, — я просто дразню тебя. Ты ведь знаешь, как я уважаю твое мнение. Ты прав, когда говоришь о матушке. Что теперь? Мне даровано прощение?

Джо лишь покачал головой:

— Что-то больно быстро ты согласилась. И я подозреваю, что такая готовность со всем согласиться у тебя лишь на словах, но не в сердце.

— Ну, мне просто не очень понятно, зачем матушке давать в долг столько денег королю, — ответила она сердито, ибо ненавидела, когда Джо критиковал ее.

— Потому что, — начал свою речь Джо медленно и строго, — во-первых, король занят тем, что пытается установить мир в наших землях, а это важно для всех нас. Он сдерживает воинственных шотландцев на границе, иначе они давно напали бы на нас и сожгли все вокруг. Во-вторых, она обещала отцу короля, что поможет его сыну и поддержит его во всех его начинаниях, и не нарушит своего обещания.

— Ах да, лорд Ричард, — по слогам произнесла Изабелла. — Он был очень милым. Ты помнишь, как он танцевал со мной, Джо? Это правда, что он был любовником нашей матери?

— Конечно, нет, — быстро ответил Джо. — Разве твое достоинство не унижают эти сплетни, которые распускаются слугами?

— Но откуда тебе знать? — упорствовала Изабелла. — Король очень дружен с ней, я бы даже сказала, что она числится среди его особо приближенных людей. Зачем бы ему было приглашать ее на поминание лорда Ричарда в минувшем январе? А вспомни, как горячо она отстаивает маленького брата короля, Ричарда, говоря, что он единственный похож на отца.

Они въезжали во двор, и им навстречу выбежал слуга. Они немедленно прекратили разговор, не желая, чтобы их подслушали.

— Ничего, абсолютно ничего мне не известно об этом, — твердо заявил ей Джо. — Весьма сомневаюсь, чтобы в этом была хоть доля правды. Для человека, который сам любил ночные свидания, это очень поспешные и смелые выводы.

— Понятно, что ты имеешь в виду. Мол, придержи язык, если хочешь, чтобы я придержал свой. Так? — сказала Изабелла. — По-моему, Джо, это подло. — Она повернулась к слуге со словами: — Все в порядке. Я сама отведу коня на конюшню. Я хочу проследить, чтобы его как следует вытерли. Пойдем, Джо, или твоя знатность не позволяет тебе самому ухаживать за собственной лошадью?

Вместе они прошли через двор к конюшне, ведя за собой лошадей. У Изабеллы был молодой жеребец Лиард Второй, названный в честь прежнего любимца, который, к сожалению, умер два года назад. Она сама его объездила, так же как Элеонора своего Лепидуса. Пожалуй, это было единственное, что их объединяло. Джо спросил, от кого, как ей кажется, она могла унаследовать такую любовь к лошадям, если не от матери.

— Джо, — поинтересовалась вдруг Изабелла, — а почему ты не женился? Ты вообще собираешься это сделать? — Она уже не раз задавала ему этот вопрос, но не могла добиться ответа, так как Джо становился необыкновенно замкнутым, когда дело касалось его личной жизни. — Ты ведь не старый, тебе исполнилось только сорок.

— Мне сорок два года, мисс, и вам это прекрасно известно, — ответил ей Джо тоном, не терпящим возражений. — А еще, дорогуша, тебе хорошо известно, что я не могу жениться, поскольку состою на службе у твоей матушки.

— Но это не может помешать тебе создать семью. Например, если бы ты женился на Ани? Я уверена, что она охотно вышла бы за тебя замуж.

— Я не хочу жениться на Ани, а она не хочет выходить за меня замуж.

Изабелла оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что их не подслушивают, а потом заговорила вновь, но на этот раз избегая смотреть на Джо. Щеки Изабеллы покраснели от смущения.

— Ты мог бы жениться на мне, — вымолвила наконец она. Наступила тишина, а когда Изабелла все же решилась поднять глаза, то увидела на лице Джо выражение жалости и нежности. Через мгновение он уже скрыл свои истинные чувства и принял обычный для него непроницаемый вид.

— А что, тебе не хотелось бы? — с мольбой в голосе спросила она.

— О госпожа, — беспомощно развел руками Джо. Изабелла тем временем быстро продолжала:

— Понимаешь, я всегда испытывала к тебе самые теплые чувства. Я знаю, что и ты всегда выделял меня среди других. Джо, я просто очень боюсь, что матушка отошлет меня прочь. Она выберет какого-нибудь ужасного старикашку, чужака, за которого вынудит меня выйти замуж. А если она не найдет подходящей кандидатуры, то отправит меня в монастырь. Мне же двадцать шесть, — несчастным трогательным голосом произнесла она.

— Может, монастырь не покажется тебе таким уж плохим вариантом, — попытался утешить ее Джо. — Ты будешь там на правах леди, поскольку твоя матушка не пожалела бы для тебя денег.

— Но я не хочу уезжать отсюда. Это мой дом. Я не могу представить себе, что меня будут держать взаперти и я не смогу больше поехать на охоту или пуститься вскачь, ощущая, как свежий ветер дует мне в лицо. Джо, я знаю, что нравлюсь тебе. Нам было бы очень хорошо вместе. Разве так уж трудно постараться полюбить меня хоть немножко?

В отчаянии она уронила поводья и бросилась прямо в объятия Джо, тесно прижавшись к нему. Глаза Джо наполнились слезами, и он обнял ее в ответ, словно пытаясь защитить. Она посмотрела на него снизу вверх, подставив губы для поцелуя, и он поцеловал ее нежно, а потом мягко отстранился. Его поцелуй был красноречивее всяких слов. Так целовал Изабеллу отец.

— Я все поняла, — с горечью произнесла она. — Извини, если я поставила тебя в неловкое положение.

— Дорогая Изабелла, — начал Джо, — ты знаешь, что я люблю тебя очень сильно, но…

— Но отеческой любовью, — закончила за него Изабелла. — Твоя любовь принадлежит моей матери, да? Можешь не утруждать себя ответом. Мне надо было догадаться гораздо раньше, ты любишь ее, а на нас смотришь, как на детей. — Внезапно ей в голову пришла мысль, поразившая ее настолько, что она тут же выпалила: — А может, ты относишься к нам, как должен относиться к своим детям? Бог ты мой, как я не додумалась раньше! Вот почему ты был так уверен, что она не любовница лорда Ричарда… Потому что она твоя?..

— Изабелла, как тебе не стыдно! Выбрось немедленно этот бред из головы, тогда Бог проявит снисходительность к тебе, с твоими нечестивыми мыслями. Я люблю твою матушку, но я не смогу тебе объяснить свои чувства. Я был рядом с ней чуть ли не с детства. Это правда, что мое отношение к госпоже не такое, какое подобает слуге, но твои подозрения все равно не оправданны. И потом, неужели ты думаешь, что я мог бы обманывать твоего отца в его собственном доме, ведь он был моим господином, и хорошим господином, уверяю тебя!

Изабелла выглядела пристыженной.

— Джо, прости меня. Я не хотела тебя обидеть. У меня просто сорвалось это с языка. Это все из-за того, что я очень беспокоюсь.

— Я понимаю, — ответил он ей мягко. — Но, дитя мое, если твоя матушка найдет для тебя подходящую партию, разве это не доставило бы тебе хоть какого-то удовольствия? Ведь это означало бы, что ты сможешь распоряжаться своими деньгами — немалыми деньгами, — иметь собственный дом, слуг, и сама будешь решать, ехать тебе на охоту или отправиться в гости.

Изабелла подняла поводья Лиарда и грустно покачала головой, отворачиваясь от Джо.

— Ты не понимаешь, потому что ты мужчина. Быть замужем означает рожать детей.

С этими словами она удалилась, открыв наконец свой главный страх.

Апрельское заседание парламента касалось обсуждения торговли тканями. Элеонора была очень довольна тем, что соответствующие законы приняли. Судя по выражению ее лица, можно было предположить, что она имеет к этому какое-то отношение. Согласно новым законам, сокращался до минимума импорт ткани, определялись стандарты, которым должна была соответствовать производимая материя. Самым важным представлялось то, что расчет за ткань или шерсть шел теперь только в деньгах или слитках серебра и золота. Принятые правила защищали английский рынок ткани от конкуренции с иностранными производителями и недобросовестными торговцами внутри страны. Парламент принял и закон об оплате труда рабочих: они должны были получать наличные деньги, причем в пределах установленных сумм, а это означало, что обеспечивалась минимальная оплата их труда. Такое решение очень приветствовалось, потому что способствовало стабилизации рынка труда.