Синтия Харрод-Иглз - Династия

• Название: Династия
• Автор: Синтия Харрод-Иглз
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 966-343-147-4

Англия ХV века. Тридцатилетняя кровопролитная война Алой и Белой розы — борьба двух ветвей королевского рода, Ланкастеров и Йорков, гибель Ричарда III, последнего из династии Йорков, — вот фон для хроники семьи Морландов. Жизнь трех поколений этого многочисленного семейства тесно переплетается с историей страны и судьбой Йорков. Элеонора Морланд — глава клана, стержень и объединяющее его начало. Она может быть жесткой, даже жестокой, когда дело касается интересов семьи, — но и одновременно нежной, великодушной и по-женски мудрой. До самой смерти хранит она в сердце верность Йоркам и неизбывную любовь к одному из них. Политика — хотят того люди или нет — вторгается в их жизнь, вырывает из семейного тепла одних, круто меняет судьбу других, убивает третьих.

Но, как говорит главная героиня, “семью ничего не сломит”, она та опора, на которой держится жизнь. И эти ее слова обнадеживают и героев книги, и ее читателей.

---

— Мне тоже хотелось в Лондон, — неохотно призналась Сесиль. — Я думаю, что такая поездка — это самое замечательное событие в жизни. Мне было жаль, что я не родилась мальчиком. Так несправедливо, что именно им достается в жизни все самое интересное.

Элеонора отвернулась, чтобы скрыть улыбку, но внутренне содрогнулась при мысли, что Сесиль уже так сильно напоминает свою мятежную тетю Изабеллу.

Глава девятнадцатая

Элеонора закончила читать письмо и подняла взгляд на сидевших вокруг нее членов семьи.

— Ну, что же, — сказала она. — Что вы об этом думаете?

— Война с Францией, — задумчиво произнес Эдуард, и в его голосе были слышны нотки сомнения. — Я не знаю.

— Почему нет? — удивилась Хелен. — Почему мы не можем вернуть земли, которые испокон веков были нашими?

— Все не так просто, — проговорил Эдуард. — Я думал о торговле, о том, как война отразится на ней. Не стоит забывать, что мы полностью зависим от вывоза нашей ткани…

— О, ткань? Кого это сейчас волнует?! — порывисто выкрикнула Сесиль. — Какое это имеет значение, если мы должны думать о славе Англии, о солдатах, которые отправляются в поход, навстречу опасностям…

— Достаточно, — резко оборвала дочь Сесилия. — Не забывай, что солдаты могут быть убиты. Твой брат Нэд тоже там.

— Не стоит говорить о смерти, это плохая примета, — сказала Хелен, ее рука невольно коснулась плеча Эдмунда, словно она хотела удостовериться, что он слишком мал, чтобы отправиться на войну.

— Но все, что я говорю, правда, — воскликнула Сесилия. — Помните… — Однако она не стала произносить имена Томаса и Гарри вслух.

— Уж меня-то не убили бы, — сказал Том, подпрыгивая на месте от охватившего его возбуждения. — Я был бы очень-очень умным. Я бы держал меч вот так…

— Никуда ты не пойдешь, — презрительно бросила Сесиль. — Ты слишком мал.

— Ему уже почти девять, — защитила брата Маргарет, но Том не нуждался в чужом покровительстве, потому что и сам был в состоянии постоять за себя.

— Я подрасту и все равно отправлюсь в поход, — заявил он. — А ты навсегда останешься девчонкой, так что никуда не пойдешь.

— О, как я ненавижу быть девочкой! — выкрикнула Сесиль. — Это так несправедливо! Я хочу отправиться в поход вместе с Нэдом, я хочу сражаться на стороне короля, но не могу ничего такого сделать только потому, что я девочка.

— Ты сможешь внести свой вклад, — примиряющим тоном сказала Сесилия. — Когда ты выйдешь замуж, то подаришь своему мужу прекрасных сыновей. Это и будет твоя посильная помощь нашему делу.

— Я хочу выйти замуж за воина, — быстро ответила Сесиль.

— Ты выйдешь замуж за того, кого тебе найдет семья, — резко произнесла Элеонора.

Элеонора уже имела на примете жениха для Сесиль, которая в четырнадцать была настолько развита физически, что вполне была готова к обручению с перспективой сыграть свадьбу в следующем году. У Элеоноры установились хорошие деловые отношения с текстильщиком по имени Дженкин Баттс, у которого было не только два чудесных сына, но и порядочно золота в придачу. Старшего из них Элеонора выбрала мужем для Сесили. Дженкин Баттс был из йоменов, но женился на дочери джентльмена и добился обращения «господин» благодаря своим собственным заслугам. Возможно, сходство его жизненной истории с историей Роберта позволило Элеоноре быстро найти с ним общий язык, а мысль о том, что между их семьями могут возникнуть родственные отношения, вызывала у нее только положительные эмоции.

— Мне не нравится, что слово «хочу» не сходит у тебя с языка, — заметила она Сесиль, но та смело выдержала ее взгляд, ничуть не смущаясь. — Ты должна быть готова выполнить свои обязательства перед семьей. При этом тебе следует помнить, что некоторые вещи происходят независимо от того, хочешь ты этого или нет.

— Бабушка, но я не могу не хотеть. Я уверена, что ты желала того же самого, когда была в моем возрасте.

— Замолчи и придержи язык! — сердито отозвалась Элеонора. Сесилия неодобрительно покачала головой и сурово посмотрела на дочь:

— Сесиль, ты не должна так себя вести. Иди-ка лучше в классную комнату и почитай, что наш Господь говорил о покорности и послушании. Оставайся там, пока не образумишься.

Сесиль вышла из комнаты с мрачным выражением лица. Когда она исчезла из виду, Элеонора сказала:

— Этот ребенок становится неуправляемым.

— В последнее время я много размышлял, — произнес Эдуард неуверенно, — не подумать ли нам о новой гувернантке для нее. У меня такое чувство, что Ани не справляется с ней, и в ее возрасте это простительно.

— Ерунда, — отрезала Элеонора. — Ани моложе меня.

— Матушка, вы у нас особый случай, — Эдуард улыбнулся, глядя на мать. — Даже бедняга Джо не поспевает за вами. У меня уже немало седых волос, а вы… — он с восхищением посмотрел на Элеонору.

Ей уже было почти пятьдесят девять, но она сохранила такую же прямую осанку. Она по-прежнему была стройной, а ее черные волосы отдавали все таким же блеском, как и раньше, не тронутые ни сединой, ни временем. Если Элеонора и знала секрет сохранения этого насыщенного черного цвета, то об этом было известно только ее горничной. Ее яркие глаза поражали все тем же сапфировым оттенком. Самое главное, что она была все так же неутомима. Ани располнела с годами так, что, бегая за девочками, задыхалась. Джо, бывало, жаловался на боль в суставах, особенно если погода на дворе стояла сырая. Одну Элеонору время словно обошло стороной, не коснувшись своей жестокой рукой.

— А вы не становитесь старше, — сказал Эдуард, подходя к ней, чтобы поцеловать мать в щеку. — Нет ничего удивительного в том, что заяц считается колдовским животным.

— Прекрати, дитя мое, не говори неподобающих вещей, — пристыдила его Элеонора, но ее улыбка говорила, что она довольна услышанным. — Теперь, когда нас некому прерывать, мы можем вернуться к вопросу о войне. Наш державный монарх Эдуард нуждается в денежной поддержке. Он просит нас дать ему золота на благотворительные цели. Я понимаю, что «благотворительные цели» могут сравниться с налогом, который требуют от нас в очень мягкой форме, но вопрос о том, платить или нет, даже не стоит. Речь идет о сумме.

— Я считаю, что нам не стоит скупиться. Не нужно забывать, что Нэд связан со двором. На нем не самым лучшим образом отразится скромность нашего вклада. Раз он на службе у короля, мы не можем допустить, чтобы мальчик почувствовал хоть какую-то неловкость.

— Мне нравится ход твоих рассуждений, — заметила Элеонора, — ибо, какой бы глупой ни казалась мне эта война, раз король отправится на нее, то и Нэд будет его сопровождать.

— Есть еще одно обстоятельство, матушка, — произнес молодой Ричард, который до этого, по своей привычке, хранил полное молчание. После шестилетнего пребывания среди священников он окончательно утвердился в роли слушателя и наблюдателя. Теперь он снова был с семьей, потому что после учебы хотел окончательно определить свой дальнейший жизненный путь. Он еще не решил, хочет ли стать священником в приходе, уйти в монастырь или остаться в миру. Ему исполнилось шестнадцать лет. Он был приятной наружности, с мягкой линией рта и серьезным проницательным взглядом, в глазах его иногда плясали искорки смеха. Больше он не витал в облаках. Проведенные в затворничестве годы скорее приблизили юношу к внешнему миру повседневности, чем увели от него.

— Да, сын мой, — вопросительно произнесла Элеонора. Она с неизменным одобрением слушала замечания Ричарда.

— Эта кампания может свести на нет те волнения, которые наверняка привели бы к гражданской войне. Может быть, наш король надеется на то, что добьется мира внутри страны, если мобилизует всех на борьбу с внешним врагом.

В январе пришел призыв от Ричарда Глостера собраться под его знамена. Он должен был повести людей во Францию. Ричард, а не Кларенс, пообещал королю, что наберет сто двадцать вооруженных человек, включая себя, и тысячу лучников. Когда известие о призыве пришло в Морланд-Плэйс, Элеонора была готова отправить троих вооруженных воинов и двадцать лучников. Пока она была занята подготовкой ответа, Ричард нашел ее и спросил, может ли он отправиться с милордом во Францию.

— Ты, Ричард? — спросила изумленная Элеонора, которая не ожидала, что ее младший, такой мягкий сын решил принять участие в войне. Она считала его почти священником, полностью отданным в руки Господа. — Почему ты хочешь пойти на войну?

— Я чувствую, что это мой долг.

— Но, дитя мое, я подумала, что ты решил посвятить свою жизнь служению Господу. Я даже полагала, что ты готов отправиться служить в приход.

Ричард подошел к окну и взглянул на зеленые холмы, тянувшиеся на юге.

— Я очень много размышлял о своей жизни, пока был в колледже, — сказал он. — Чем больше я думал об этом, тем сильнее чувствовал, что избран Богом не для того, чтобы жить затворником. Я понял, что Бог хочет призвать меня нести Слово Божье в мир, который полон несправедливости и соблазнов. Именно в миру идет постоянная борьба добра и зла за души человеческие. Я хочу быть странствующим проповедником, как преподобный Томас. Только так я принесу больше всего пользы. Если я призван помочь людям, то обязан знать природу вещей и набраться опыта. Поэтому я должен отправиться во Францию. Вы меня понимаете, матушка?