Владимир Аренев - Комендант мертвой крепости

• Название: Комендант мертвой крепости
• Автор: Владимир Аренев
• Издательство: АСТ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-080002-5

Двадцать лет назад наступил конец света. Умер один из богов-Праотцев, мир распался на куски. Рухнули в бездну города, оборвались миллионы жизней. Но тем, кто уцелел, нужно как-то жить дальше.

Если ты комендант приграничной крепости — охранять вверенный твоей заботе городок от потусторонних тварей.

Если ты нечаянный герой из захолустья — с благодарностью принять назначение на должность наместника приграничной крепости.

Если ты последний из народа, что по недомыслию устроил конец света, — исправлять ошибки своих сородичей.

Но когда приходит сезон ветров, и ураган несёт из пустыни клочья смертельного тумана, и пробуждаются похороненные в древнем городе тайны, — вам троим всё же придётся встать спиной к спине: там, на стенах крепости Горелый Шандал.

---

Впереди вопили, раздавались приглушённые удары и почти животные вскрики.

— К гаррам! — рявкнул господин Оттенс. Обернулся: — Госпожа Дойварнесс, три светшара, размером с кулак, один прямо над колодцем, два других — над деревьями. Сможете?

Она только кивнула и поспешила вслед за ним. Пятеро андэлни держались позади, готовые в случае опасности защитить чарознатицу даже ценой собственной жизни.

«Всё происходит слишком быстро, — подумал господин Оттенс. — И совсем не так, как мы с Клыком ожидали…»

Он допускал, что где-нибудь поблизости прячутся разведчики Плети, — но даже если так, отказываться от освещения не имело смысла. Уже не имело.

Площадь была маленькая, засаженная по периметру высокими древними кручинниками. Скорее всего, деревья были старше деревушки — и возникла она, собственно, вокруг колодца, который когда-то стоял на пересечении торговых путей. В долине наверняка устраивали ежегодные ярмарки: судя по старым картам, отсюда было удобно добираться до десятка селеньиц и городов. «Плюс замок, — рассеянно вспомнил господин Оттенс. — Где-то здесь ещё был замок с камнем-ключём. Если, конечно, после катастрофы он уцелел».

Кручинники всегда сажали вокруг колодцев — чтобы были тень и прохлада. Со временем рядом начинали селиться андэлни: строили шалаши на время ярмарок, кто-то оставался до следующего сезона, присматривать за колодцем, продавать путешественникам свой товар, чинить их сбрую или подковывать гриванов. На месте шалашей вырастали дома, появлялись улицы, у поселенцев рождались первые дети…

Неудивительно, что кручинники у андэлни — и особенно у дойхаров — считались символом уюта и покоя, символом дома, надежды, уверенности в том, что всё будет хорошо.

Сейчас на обгоревших стволах висели тела. Лиц было не разглядеть — и вовсе не потому, что давно наступила ночь.

«Несколько дней, — напомнил себе господин Оттенс. — Всё это случилось с ними несколько дней назад».

Впору было удивляться тому, что тела неплохо сохранились.

Они покачивались, крутились вокруг своей оси на верёвках. Впрочем, одно тело андэлни Клыка успели опустить на землю — и теперь несколько молодых солдат выплясывали вокруг трупа нечто, похожее на шаманские пляски харранов. Лишь пару мгновений спустя господин Оттенс понял: они пытались раздавить вёрткие тени, которые сновали по утоптанной земле под деревьями.

Тени уворачивались и что-то бормотали.

— Трезвонки, — изумлённо прошептала госпожа Дойварнесс. — Рункейр Разящий, это же трезвонки!..

Она запустила три светшара — и теперь все могли видеть, что так оно и есть: по земле метались домашние ящерицы с раздувшимися от мяса животами. Две, впрочем, уже лежали с перебитыми позвоночниками, ещё одна дёргалась, механически сучила лапкой.

— Как это… отвратительно! Остановите их, советник!

Тот лишь покачал головой. Он смотрел на другие, ещё висевшие тела, — и видел гроздья трезвонок. Блестящие бусинки глаз, заляпанные морды. Плетёные ошейники с колечками, колокольчиками, глиняными фигурками размером с ноготок.

Некоторые ящерицы, взволнованные происходящим, вдруг начинали выкрикивать отдельные слова.

— Всех!.. — кричала одна. — Всех!..

— Дети! — отзывалась другая. — Дети-дети-дети-дети!

— Во имя Рункейра и пророка его, — проскрежетала третья. И цапнула соседку, когда та попыталась оторвать себе лакомый кусочек.

Господин Оттенс обернулся к Акийнурму:

— Сотник! Пусть-ка солдаты угомонятся. Найдите мешок, кувшины… не знаю что, но найдите и переловите всех ящериц.

— Переловить? — аккуратно уточнил тот. — Не убивать?

— Эти трезвонки были когда-то домашними. — Господин Оттенс постарался не думать о том, что последние несколько дней они питались мясом своих же хозяев. — Они повторяют слова, которые когда-то при них произносили. Память у них не очень, конечно, — но и это нам на руку. Больше шансов, что услышим сказанное ублюдками, которые убили здешних андэлни.

— Ну, что встали! — рявкнул Клык. — Или оглохли?! Ящериц не трогать, приготовить мешки, горшки, кувшины — и вперёд!

— А как же, простите, тела? — кашлянул Бурдюк. Всё это время он стоял с краю, в тени обгоревшего дерева, и выглядел так, словно не до конца пришёл в себя. — Тела… их ведь нужно снять… и похоронить.

— Сперва трезвонки, потом тела, — отрезал господин Оттенс.

— Сперва сжечь, — тявкнула одна из ящериц, — потом — повесить! — Она увернулась от солдата, который пытался её поймать, и побежала к колодцу. Неуклюже вскарабкалась по стенке, замерла на краю. Над колодцем тотчас взвились мухи, сонно заметались в густом, влажном воздухе…

— Надеюсь, — сказал господин Оттенс, — никто из вас не брал оттуда воду? Ладно, принимайтесь за дело. Что до покойных, святой отец, то о них мы, конечно, позаботимся. Но прежде — постараемся спасти живых.

— Живых! — прочирикала трезвонка, которую солдаты уже сунули в мешок. — Живых! Не брать — не брать — не брать!

— Подождите. — Чарознатица вдруг вскинула левую руку. Оглянулась так, словно искала знакомую, вот только что бывшую рядом вещь. — Вы слышали?

Они замолчали — только ящерицы по-прежнему перекликались разными голосами.

— Говорят на разных языках, — догадался господин Оттенс. — Некоторые — на всеобщем, большинство — на дойхарском. Впрочем, без явно выраженных акцентов, так что вряд ли в войске Плети есть представители других народов.

— Конечно, их там нет. — Госпожа Дойварнесс раздражённо повела плечиком. Плащ едва заметно качнулся, блеснула на груди массивная медная звезда — символ Цеха чарознатцев. — Неужели вы забыли, какие идеи исповедует Плеть? Спастись могут лишь дойхары, да и то не все. А вакиханды, харраны, сиэллоны обречены изначально, по определению! Я вообще имела в виду другое.

— Спасения! — завопила одна из ящериц. Другие подхватили её крик: — Пощады! Спасения! Пощады-пощады-пощады!

— «Сперва сжечь, потом — повесить», — повторила госпожа Дойварнесс. — Вряд ли речь шла об одних и тех же андэлни. Да и здесь, посмотрите, явно не все жители деревни. Остальных сожгли — нужно найти их.

Бурдюк встрепенулся, заоглядывался, будто ждал, что вот прямо сейчас на площадь явятся невинно убиенные. Хламида его, несмотря на ночную прохладу, взмокла, подмышки потемнели.

— Вот бы ещё понять, — сказал господин Оттенс, — отчего одних сожгли, а других решили повесить. Мороки-то с повешеньем не в пример больше.

Жрец издал горлом отрывистый, резкий звук.

— Да, отец Гуггонал?

«Надеюсь, ты не станешь в который раз напоминать мне о нашем долге перед мёртвыми».

— Я, конечно, не лекарь… то есть не принадлежу к гильдии и всё такое… но, хм, слегка разбираюсь… да тут и, в общем-то… ничего особенного… н-да… достаточно взглянуть…

— Не тяните, святой отец!

— Их, — сказал Бурдюк, — пытали. Всех, это же очевидно. Даже после… хм… всего, что с ними потом сделали трезвонки… вот, если присмотреться: эти глубокие порезы, ни одна ящерица не способна оставить такие следы, просто нечем ей…

— Вопрос в том, зачем их пытали. Но это мы вряд ли…

Акийнурм Клык присел рядом с ближайшим телом, перстнем-лучевиком посветил в распахнутый рот.

— Не «зачем», — сообщил, глядя на них снизу вверх. — Просто пытали, вот что. Видимо, мстили.

— Месть! — подхватили ящерицы. — Месть! Вырвать языки! Кровью, обмазать кровью! Мухи-мухи-мухи! Трезвонки! Пусть жрут!

— Снимайте тела, — помолчав, приказал господин Оттенс. — Ящерицы никуда не денутся. И найдите мне дом, в котором сожгли остальных. Возможно, там есть ответ на вопрос, за что пытали этих андэлни.

— Дали отпор ублюдкам? — Сотник поднялся и отряхнул руки. Покачал головой: — Вряд ли. Их и прежде без даров и распахнутых объятий встречали — и ничего, никто с повешеньем не морочился. Здесь случилось что-то ещё, задницей чую.

— Ищите! — велел господин Оттенс. — Все ищите. Это «что-то» вполне может иметь для нас ключевое значение.

«Или роковое», — подумал он — но промолчал.

* * *

В конце концов им повезло. Найти тела было просто — вот их и отыскали задолго до появления отряда господина Оттенса. Поэтому-то на повешенных падальщики не позарились: хватило того, что сумели добыть из обгоревшего дома. Съели одни куски, растащили другие…

То, что те два тела уцелели и остались под завалом, — чистая случайность, удача.

— Господин Оттенс! Взгляните!

Он оторвался от карты, обернулся. Подавил зевок и вдруг сообразил, что невероятно устал, ещё немного — просто свалится с ног.

Юный десятник — лет восемнадцати, не больше — подошёл, лихорадочно сверкая глазами. Протянул на ладони два оплавившихся обломка.

— Что это?

— Звёзды, — сказал Акийнурм. Он шёл вслед за десятником, но двигался медленней — наверное, опять ныла старая рана на бедре. — Когда-то это были звёзды. Присмотритесь.