Катерина Кириченко - Отстегните ремни

• Название: Отстегните ремни
• Автор: Катерина Кириченко
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91103-062-9

Блестящий дебют Катерины Кириченко — авантюрный роман «Отстегните ремни» — увлекательная история молодой женщины, переехавшей в Нидерланды на постоянное место жительства в 90-е и вернувшейся в Москву в наши дни. Неудивительно, что теперь ее многое поражает и шокирует: элитные магазины с надменным персоналом, странная московская мода, сайт odnoklassniki.ru, патриотически настроенные олигархи, храм Христа Спасителя и нефтедолларовая эйфория. Теперь ей приходится заново учиться жить, а точнее, выживать в этой стране. Короткий двухнедельный визит превращается в бег с препятствиями. По иронии судьбы за ней охотятся рейдеры, милиция и разгневанная жена мужчины, с которым она только что познакомилась. Удастся ли ей сориентироваться в современной России, сможет ли она играть по новым правилам — теперь от этого зависит ее собственная жизнь. Отстегните ремни — мы будем лететь сломя голову.

---

— А дом-то он почему не купил? — приставала мама.

Я пожала плечами.

— А фиг его знает? Русские вообще любят походить, посмотреть, все понюхать, а потом выясняется, что у них и намерений никаких толком не было. Вся Европа уже воет от русских клиентов. Вот поэтому такие, как я, и выживают на рынке. У меня знание русского менталитета, отсюда куча терпения. Хотя из моего офиса, если честно, ни один сотрудник к общению с русскими клиентами не рвется. Пару раз заставила Саскию поработать с англоговорящими покупателями, из Сибири откуда-то, нефтяники вроде, так она потом неделю еще ходила вся зеленая. И жаловалась, что ей в ресторане с ними стыдно было. Один из них официантку подзывает и чуть ли не по жопе гладит, сделай мне, darling, салатик, говорит, ну огурчики там, помидорчики… прикинь? Официантка ему: у нас вот из крабов салат, из горячего козьего сыра с грушами и беконом, из утиной печенки, карпаччо из теленка и так далее, а из огурчиков нету, сорри, мол. А он настойчивый попался, так иди, говорит, и скажи повару, что не хочу я крабов и печенки, а пускай нарежет огурчиков, да со сметанкой. Приперло ему огурчиков, мам! И бах, официантку по жопе хлоп, чтобы поторапливалась! Закончилось вызовом менеджера, скандал был, нефтяник зубы стиснул, но за шлепок таки извинился, даже официантке пытался сто евро сунуть, да та не взяла. Саския теперь этот ресторан по другой стороне улицы обходит и вообще ушла у меня в рекламный отдел, чтобы живых клиентов не касаться. Но к Максу все это не относится, — спохватилась я. — Он ведет себя идеально! Манеры — ну просто ни в жизни не скажешь, что русский.

— А русский — это что, плохо? — спросила мама, подняв брови.

Ох, ну что я несу при матери!

— Нет, русский — это нормально. Просто про огурчики слышала? Вот так они себя обычно за границей и ведут. А плохо ли то, что теперь Саския переходит на другую сторону улицы, проходя мимо того ресторана, — сама суди. А дом Макс еще купит. Он влюблен в дочку, и если это для нее, то расшибется, но сделает. Я просто, если честно, ему хороших домов тогда не нашла. И вообще, мам, ну правда, он хороший!

— Пока спит зубами к стенке, — покивала мама. — А где он сейчас? Хороший твой?

Хороший мой Макс, кстати о девочках, мне сегодня так и не перезвонил. Машка считала, что это нормально. Я, с одной стороны, даже была рада — это давало мне повод все отложить на завтра, но, с другой стороны, чувствовала себя обманутой дурой из кино. Я протаскалась весь день — идиотка! — с включенным голландским мобильником по городу, устала, как собака, скорее, даже не от города, а от своих впечатлений, купила себе второй мобильный с русским номером, дважды посидела в кафе, пообедала в каком-то сомнительном пластмассовом заведении, выпила два бокала вина за обедом, что для меня более чем необычно, проверила, что почем в магазинах, чуть не приобрела себе от нечего делать совершенно ненужный мне свитер, но звонка так и не дождалась. В конце концов я купила этот дурацкий и невероятно жирный торт и притащилась обратно домой, и вот теперь мы пили чай, и мама меня не понимала!

— Да ладно тебе париться. Они всегда так делают. Это даже ничего пока не значит. Это нормально, — как смогла утешила меня Машка.

Вообще моя младшая сестра в любовных делах была довольно сведущая, и ее мнению стоило доверять. Машку и ее подружек бросали или динамили столько раз, что выходило, будто надеяться на другой исход в наше время в таком городе, как Москва, — то же самое, что надеяться на чудо.

Что в этом такого «нормального», мне было не понять. Но звонить сама я совершенно не хотела. Мама была на моей стороне, но по совершенно другим соображениям:

— Ну не звонит, и слава богу! Я искренне рада! Нашла себе тоже… В Голландии мало приличных мужиков, что ли? А у нас, наоборот, их нет, особенно среди этих бизнесменов ваших с перебитыми шеями. Маша вот тоже только за миллионера хочет, как с ума все посходили. У нас на работе все молодые дев чонки живут спокойно с приличными мужьями, — мама подчеркнула слово «приличными». — Получают свои… ну кто сколько, скажем… тысячу долларов, а кто даже, может, и больше в месяц. Плюс добавки за госслужбу регулярные, тринадцатая зарплата, путевки со скидками в Подмосковье… И живут счастливо. А вам лишь бы миллионера подавай.

Мы с Манькой переглянулись, и я не выдержала:

— Блин, ну мам! О чем ты говоришь? Ты будто не меня все это время слушала! Я не ЗА то, что он миллионер, а как раз ПРОТИВ! Господи, ну не «против», а как тебе объяснить? Сама не понимаешь? Я не рвусь сознательно за нищего, чтобы себе на шею его посадить, но и за деньгами чужими никогда не бегала! У меня и свои есть, и весьма нормальные, кстати. А то, что Макс слишком богат, так это, на мой взгляд, его самый большой недостаток! Я бы как раз предпочла нормальный среднеевропейский доход, а не миллионы эти, от которых не знаешь чего ожидать, особенно в совке!

Машка выпучила глаза от моего предательства и запротестовала:

— Что значит не знаешь, чего ожидать?! Нормального уровня жизни, известно чего.

— Ой, Мань, а ты помолчи вообще. На «нормальный» уровень таких денег не надо. В России представления о нормальном просто свернуты набок, — я начинала раздражаться уже на обеих.

— Да?! — Машка тоже завелась. — А ты тут поживи вот и с бедными пообщайся, а потом поговорим! У них крыша-то тоже поехала давно, да еще хуже, чем у богатых! Они от зависти все уже сморщились и ходят желчные! И на бабах все это вымещают!

— Слышала, как у нас Машуля считает? — мама настолько воодушевилась, что аж выключила и без того никому не мешавший в углу телевизор. — И замуж она никогда не выйдет с такими идеями! Никогда! Потому что за миллионерами все бегает! А от них подальше держаться надо!

Ситуация на кухне накалялась.

— Да ты во мне поддержки, мам, тоже зря ищешь! Я ни с Машкой, ни с тобой тут не в одном лагере. И вообще, бросай ты это слово дурацкое «миллионер», слушать противно! Прямо классовой ненавистью от тебя попахивает! Давай пошли их раскулачим, как у нас принято, бабки поделим и пропьем. Так, да?

Господи, ну почему тема денег в России всегда, исторически носила такой больной характер? Зациклено на них было сплошняком все население страны, только половина за ними откровенно и неприкрыто гонялась, а вторая, якобы более интеллигентная, к которой принадлежала и моя мама, их напрочь отрицала. Разницы между этими группами я не видела никакой: обе помешаны на деньгах, но с противоположным знаком, одни с плюсом, другие с минусом, но у обеих групп денежный фактор все равно являлся прямо каким-то определяющим. А дело в общем-то совсем не в этом, вздохнула я, а в любви.

Мне стало откровенно грустно.

На самом деле я прекрасно отдавала себе отчет, почему мне, несмотря на довольно привлекательную внешность и прочие достоинства, так сложно было найти себе в Голландии пару. Дело в том, что я давно перестала быть русской, так и не став при этом голландкой. Я была уже сама по себе, — ни рыба, ни мясо, ни с теми, ни с этими. Я давно уже запуталась, кто я такая, — ошибка переходного периода, помноженного на эмиграцию. В России меня перестройкой по голове шарахнули, между прочим в самые нежные годы! Я школу окончила, и что дальше? Социализма с его равенством больше нет, кругом коммерческие палатки, в них за день можно больше заработать, чем в НИИ за два месяца. Капитализма развитого тоже не было, непонятно даже, на какой факультет поступать. Как раньше: философский или филологический в МГУ, или бежать в институт нефти и газа? А потом и вовсе все запуталось… Да я еще и на две страны разорвалась… Воспитывали на русских идеалах, а там, где мне за квартиру платить и жить, — совсем другие правила игры. И никому там русская журналистка не нужна. На Западе вообще никто никому не нужен. Там всего хватает с избытком. Это в России все недоразвито, а в Европе наоборот — переразвито. И даже неизвестно, по большому счету, что хуже. И я сначала на долгие годы себя потеряла, а когда, наконец, нашла, то оказалось, что я — это уже просто «я», — не русская, не голландская, — человек без национальности, и для меня в одинаковой степени что «русские» чужие, что «голландцы». Вот и влюбляйся! И в кого, если кругом одни чужаки?

Все встреченные мной раньше русские — это касалось не только несчастных эмигрантов, но и моих богатых нефтяных клиентов из России — были откровенно отсталыми, какой-то пройденный этап. Голландцы тоже мне ничуть не ближе, — очень голландцы, никакой фантазии или полета! У себя на родине они начисто лишены необходимости что-либо сравнивать или переосмысливать, а, учитывая политическую и экономическую стабильность Западной Европы, пути их оказались как бы заранее запрограммированы: кругом полная ясность и безопасность, думай не думай, а все получится приблизительно одинаково. И взаимопонимание у меня с ними выходило какое-то вялое, слишком все на другой энергетической волне у них происходит. К тому же до какой тоскливой степени они предсказуемы! Мне было с ними откровенно скучно. Они казались мне напрочь давно и навеки заснувшими, и моего жизненного опыта, со всеми этими перестройками и переворотами в судьбе, выборами и осмыслениями — никак не понимали, да к тому же, и побаивались. И правильно в общем-то делали, что побаивались.