Хель - Цикл "Спектр"

• Название: Цикл "Спектр"
• Автор: Хель
• Жанр: Книги

Цикл написан для ФБ-2013

Бета: Jordan

---

– Ее украли у меня, – грустно сказала она. – Похитили и держат взаперти. Никто не может освободить ее, даже Зевс.

Джоксер приосанился еще больше, услышав о громовержце.

– Это задача для меня! – хвастливо заявил он, выпячивая грудь. – Вот увидите, я найду ее! А как она выглядит?

Женщина снова улыбнулась, ветер тронул светлые волосы, а травы склонились к ее ногам.

– Как весна.

Джоксер кивнул: этого описания для него было вполне достаточно. Радость вела его вперед, ведь наконец-то нашлось опасное приключение как раз для такого героя, как он!

Когда он уходил, женщина смотрела ему вслед, и в руках у нее была корзина, вновь доверху наполненная зелеными яблоками.

ГОЛУБОЙ

ГОЛУБОЙ

Солнце и теплый ветер – вот и все, что нужно было женщине, стоящей на коленях посреди поля. Но небо было завешено тучами, а ветер дул с севера, холодный и злой. Природа хмурилась, готовясь расплакаться.

Наджара знала, что терпение – великая благодетель, поэтому была терпелива. Всегда: и во время утренних молитв, и во время набегов на деревни. Терпению она учила своих солдат, к терпению и пониманию призывала крестьян.

Терпение – вот основа веры.

То, что первым делом потребовали от нее джинны.

Без них было пусто. После беспокойного прощания с Габриэль Наджара продолжала надеяться, что оскорбленные покровители вернутся, снова зазвучат в голове на несколько голосов, укажут дальнейший путь. Тщетно: молчание сопровождало отныне женщину повсюду, даже сны были пустыми и тихими. К этому тяжело было привыкнуть, но Наджара по-прежнему помнила: надо терпеть и молиться. Именно так она и поступала. Легче стало не сразу, но однажды, открыв глаза, женщина поняла: даже если джинны не вернутся, то ведь она помнит все, чему они учили ее. Так, может быть, стоит начать все сначала?

Увлеченная молитвой тем, кого больше не было рядом, Наджара не заметила, как за ее спиной встала красивая немолодая женщина в тяжелых одеждах, расшитых драгоценными камнями и украшенных перьями диковинных птиц.

– Как жаль, что ты молишься не мне, – мелодичный голос заставил Наджару замереть на мгновение.

– У меня нечего брать, – с доброй улыбкой, не оборачиваясь, проговорила воительница. – Ступай своей дорогой, там впереди деревня.

Смех прошил воздух тонкой золотой нитью.

– Вы, смертные, всегда такие забавные! – воскликнула женщина вполне искренне, и вот тогда Наджара обернулась.

– Кто ты? – с сомнением спросила она, окидывая взглядом незнакомку, силясь припомнить, где могла ее видеть.

– Гера, – просто ответила женщина, ничуть не злясь на то, что ее не узнали. Блекло-голубые, почти белые – и оттого весьма неприятные, глаза богини цепко осматривали застывшую Наджару.

– Я слышала, ты потеряла свою путеводную звезду, – Гера не двигалась, северный ветер крутился возле ее ног, шевеля павлиньи перья.

Наджара молчала. Бессмертная чуть улыбнулась ей.

– Не хочешь ли немного послужить мне, храбрая воительница?

Выдох сорвался с губ Наджары.

– Я никому не служу, – спокойно отозвалась она.

Гера кивнула.

– Разумеется, – она все еще улыбалась. – Но в Греции так много еще тех, кто забыл о терпении и смирении.

Глаза Наджары вспыхнули. Она закусила губу, поднимаясь на ноги, сравниваясь с богиней по росту, но тут же Гера неуловимым движением вновь стала выше нее.

– Геракл, – сказала богиня. – В его сердце нет мира. Он бродит по Греции и раздувает пожары. Мы ведь можем его усмирить, не так ли?

Голос ее был тих, почти невесом. Он успокаивал, и Наджара закрыла глаза. А когда открыла их вновь, то Геры рядом не было. И только вкрадчивый шепот затронул сердце:

– Ступай на восток, дитя. Там ты найдешь себе людей, что пойдут за тобой исполнять волю мою.

Наджара засмеялась, радостно, испытывая дикое желание побежать наперегонки с ветром.

Ее джинны вернулись и указали путь.

Пусть даже в облике Геры.

СИНИЙ

СИНИЙ

Долина, раскинувшаяся внизу, под ногами, была завалена мертвецами. Они лежали вповалку, в пробитых доспехах, с отрубленными руками и головами. От не успевших остыть тел валил пар, сизым дымом поднимаясь к небу. Испуганные лошади, оставшиеся без хозяев, метались из стороны в сторону, пытаясь отыскать выход, ни на кого не наступить, но запинались и падали, истерично ржа.

Синие сумерки вместе с туманом, сошедшим с ядовитых болот, медленно сползали в долину с окружающих ее холмов. Не было ветра, только тягостная духота, которая, чудилось, никогда не сменится прохладной ночью. Спящие вечным сном воины постепенно растворялись среди потусторонних теней: тускнели доспехи, мрачнели лица, размывались черты. И только по-прежнему тоскливое ржание коней разрывало темноту.

Завоеватель стояла на одном из холмов и пустыми глазами следила за Танатосом, рыскающим над долиной. Он забирал себе не всех, ворочал души, кое-какие отрывал у тел и прицеплял к себе тонкой цепочкой. Душ таких набралось уже с десяток, а подручный Аида все не унимался, сортируя мертвецов по какому-то одному ему известному признаку. Наконец, издав удовлетворенное ворчание, тощий и обнаженный Танатос растворился в ночи, забрав с собой добычу.

Губы Зены дернулись. Она положила ладонь на эфес меча, упившегося сегодня смертью. Да и сама Зена была покрыта кровью с ног до головы: волосы слиплись, образовав корку, золотые доспехи обзавелись красным узором и вмятиной на животе. Немилосердно болела рассеченная нога, наступать на нее было почти невозможно. Ныло правое плечо, уставшее от бесконечных замахов.

Конь Зены погиб в этой битве. Ему вспороли брюхо, и Завоеватель сама, собственной рукой, оборвала его мучения. А затем перерезала глотку тому, кто лишил ее верного друга.

Тени сгустились за спиной воительницы, пахнуло чем-то сладким и тошнотворным.

Завоеватель выпрямилась, крепче сжимая меч, хотя ей не с кем было больше сражаться сегодня.

– Славная битва, – прошелестел бесполый голос. Невыносимо тяжелая рука легла на больное плечо.

– Да, – хмуро отозвалась Зена, впервые в жизни жалея о том, что это не Арес пришел поздравить ее с победой.

Что нужно здесь повелителю царства мертвых? В его присутствии подкашиваются ноги, и бесконечная тоска заползает в сердце, холодит кровь. Хочется лечь и закрыть глаза, не помня о том, что после этого ты больше не поднимешься.

Аид сине-черным туманом обогнул Завоевателя, скользнул по ногам прохладной осязаемой тенью, выпрямился в человечьем облике мужчины средних лет. Усталые светлые глаза его были еще более мертвыми, чем у Зены. Оно и неудивительно.

– Мне нравится, как ты работаешь, воительница, – голос бога все еще чудился шелестом высокой травы.

Зена передернула плечом, на котором по-прежнему тяжестью висело ощущение его прикосновения, и ничего не сказала.

Аид смотрел на нее и в то же время будто мимо. Одеяние его смутно белело в ночи саваном.

– Мне нравится, – повторил он. – Отныне знай, воительница, что ты желанный гость в моем царстве, и Харон отвезет тебя ко мне, не требуя платы.

Слова бога страхом скользнули по спине Завоевателя. Зена хотела спросить, мертвой или живой ждут ее в Тартаре, но в ту же секунду Аид растворился во тьме.

Завоеватель еще долго стояла на холме, сжимая холодной рукой меч.

Она никогда не любила богов. И хотела бы, чтобы и они не обращали на нее внимания.

Особенно этот.

ФИОЛЕТОВЫЙ

ФИОЛЕТОВЫЙ

Ночь висела над Грецией душным покрывалом. Звезды привычно рисовали свои узоры, бледнотелая луна смотрела одним глазом на вверенные ей угодья. Прямо под ней, на сплетении прямых дорог, на перекрестке стояла высокая женщина в причудливых и теплых одеждах. Голову ее венчал странный убор из оленьих рогов.

– Так-так-так, – бормотала женщина, и с ее обращенных к небу ладоней ссыпалась серая пыль, пачкающая пальцы. – Туда ли я пришла?

Она запрокинула голову, немигающе глядя на по-прежнему безучастную к происходящему луну. Улыбка раздвинула полные, будто припухшие, губы.

– Туда, – пробормотала женщина, опуская руки. Оставшиеся пылинки сорвались с пальцев, закружились в непроглядно-темном воздухе, осторожно оседая на землю. Едва последняя коснулась перекрестка, в том месте, где она упокоилась, просел песок. Женщина вновь улыбнулась, довольно, торжествующе.

Седой туман, невесть откуда взявшийся, подполз к ногам, улегся рядом. Сильный порыв ветра ударил в лицо, разметал длинные темные волосы. А точно посреди перекрестка, поднимаясь из-под земли, принялась расти призрачная фигура, постепенно обретающая женские черты.

– Северная шаманка, – вновь ударило ветром, и женщина покачнулась. Даже ей, высокой и статной, пришлось задрать голову, чтобы посмотреть прямо в лицо вытянувшейся великанше.