Валентина Седлова - Под потолком небес

• Название: Под потолком небес
• Автор: Валентина Седлова
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-015039-3

Когда-то она была наивной юной провинциалкой, коварно брошенной столичным плейбоем.

Но она не сломалась, достигла успеха и стала покорительницей Москвы, жесткой, циничной бизнес-леди, способной любой ценой добиться намеченной цели.

Однако… счастлива ли она теперь?..

Или — под маской хищницы по-прежнему скрывается Золушка, втайне ожидающая своего принца, готовая вновь верить, любить и надеяться на счастье?..

---

Тут-то ей на помощь и пришла Дашка. Дашка-промокашка, Дашка-букашка. Озорная девчонка, дочь весьма состоятельных родителей, которые на свою беду проводили дома очень мало времени, мотаясь то по загранпоездкам, то по курортам. Поэтому Дашка была предоставлена сама себе, а учитывая ее темперамент и открытый на ее имя практически неограниченный по средствам счет в банке, могла делать, что угодно. В том числе и взять под свою опеку странную провинциалку откуда-то из-под Таганрога, которая вдобавок ко всему прочему была выше ее почти на голову.

Дашка, нимало не смущаясь, подошла к ней сразу после торжественной церемонии открытия нового учебного года. Наташка потом долго прокручивала в голове их знакомство, и единственное, к чему она приходила, так это к тому, что Дашка, скорее всего, по одной ей ведомым причинам решила таким оригинальным образом противопоставить себя остальному курсу. Вот я мол какая, даже с иногородними на ты, не то что вы, рафинированные зазнайки.

Она так, словно знала Наталью всю жизнь, заговорила с ней о предстоящей учебе, о том, как живется в общежитии, а потом чуть ли не насильно утащила ее в студенческую столовую, и, не принимая возражений, накормила свою новую подругу комплексным обедом. Сама она есть не стала, объяснив это тем, что сидит на диете. Наверное, ей просто не понравился вид крахмально-хлебных котлет и размазанного по тарелке пюре. Наталья так и не поняла, как это произошло, но уже через полчаса взаимного общения Дашка была в курсе всех ее бед. Подперши голову руками, она, слегка пораздумав, выдала Наталье следующее резюме:

— На одну стипендию не проживешь, даже не мечтай. Здесь все-таки Москва, и она, если верить мировой статистке, один из самых дорогих городов Европы. Раз на родителей надеяться не приходится, значит, надо идти работать. Но тебя никуда не возьмут, кроме как на рынок или в проститутки. Ты только рот откроешь, и можешь дальше свою биографию не рассказывать. Поэтому лучший для тебя вариант — устроиться на работу в наш же деканат. Будешь всякие справки выписывать, с документами копаться, бумажки сортировать. Зарплата здесь, конечно, пустяковая, зато налицо обилие преимуществ: с деканом ты будешь хорошо знакома, значит, не будет никаких проблем со сдачей сессии. Вполне вероятно, что половину предметов тебе вообще автоматом поставят, только за то, что ты — девочка из деканата. Плюс всяческие вкусные взятки в виде шоколада и прочих сладостей от тех, кто через тебя захочет к декану подлизаться. Здесь это нормальная практика. Заодно помимо всего прочего у тебя уже будет трудовая книжка, и пресловутый стаж работы, да еще и в Москве. Потом если захочешь за столицу зацепиться, это тебе здорово поможет.

— Слушай, а что, всем так бросается в глаза то, что я не москвичка?

— Солнышко, если бы ты себе на грудь повесила плакат «Я из Таганрога», то уверяю тебя, ничего бы не изменилось. По тебе и так все можно понять. Первое, что тебя выдает, — твоя одежда. Второе — твой выговор. Третье — отсутствие косметики. Четвертое — выражение глаз. Ты выглядишь как испуганная школьница, а здесь все из кожи вон лезут, чтобы показать, какие они все из себя взрослые и крутые.

— Но я не люблю краситься. От косметики кожа портится.

— Любишь — не любишь, это уже дело десятое. А если не хочешь выделяться из общей толпы, то придется это дело освоить. От тебя же никто не требует отказаться от всех своих привычек, своего внутреннего мира. Просто научись маскироваться под окружающих, и тебя не тронут. Хамелеона знаешь? То-то. Иначе — гиблый номер. В лучшем случае заработаешь ярлык чудачки, у которой с головой не все в порядке, в худшем — будешь служить вечным объектом насмешек. А от ярлыка избавиться будет уже гораздо сложнее, и сил на это уйдет прорва. Оно тебе надо?

— А у вас в Москве все такие жестокие?

— Ну, ты затронула тему, прямо подай тебе философию столичного образа жизни! Не думаю, что москвичи как таковые, сильно отличаются от жителей других городов. А злые сейчас все поголовно. Вас же, приезжих, иначе как «лимита» давно уже не называют, да еще и считают, что вы чужие места занимаете, другим жить мешаете. Чушь собачья, но людей не переделать, особенно тех, кому за сорок-пятьдесят. А дети все слышат и впитывают, как губка, и тоже учатся ненавидеть.

— Дашка, а почему ты со мной возишься? Обедом накормила? Это же такие деньги!

— Ну, во-первых, для меня денежный вопрос не актуален, спасибо предкам. А ты забавный персонаж. Не хочу, чтобы тебя затоптали. Если тебе так удобно, считай, что я потянулась к тебе просто со скуки. У меня есть все, у тебя нет ничего. И если посмотреть, мы обе друг другу интересны, разве не так?

Против этого аргумента Наталья поспорить не могла. Временами ей хотелось прямо-таки удавить эту циничную девку Дашку, безжалостно высмеивающую свою провинциалку-подругу, а иногда она была готова носить ее на руках. Но к любому Дашкиному мнению Наташка тщательно прислушивалась, поскольку та была единственной, кто, глядя со стороны, мог объяснить ей многое из того, что происходило рядом с ней. Через неделю она, следуя Дашкиному совету, уже работала в своем деканате. Из безвозмездного кредита, который ей выдала Дашка, Наталья по ее совету приобрела себе джинсовый костюм, свитер и легкий джемпер. Косметикой ее одарила все та же Дарья, просто вытряся из своего кожаного чемоданчика-косметички все содержимое, и рассортировав все на две примерно равные кучки. Кое-что было просрочено, некоторые наклейки были затерты до полной нечитабельности, но все это была такая ерунда! Главное, что теперь Наталья каждое утро приводила себя в порядок перед мутным зеркалом в крохотной ванной комнатке, подводила глаза, аккуратно наносила тени, яркой помадой, оттеняющей ее темно-каштановые волосы, красила губы. И гордо подняв голову, отправлялась в институт на учебу и работу.

Единственное, с чем основательно пришлось повозиться, так это с ее южнорусским акцентом. Мягкое, раскатистое на французский манер "р" оставляло впечатление, что Наталья картавит. Вкупе с тем, что Наташка то и дело путала в речи "г" и "х", ни на что хорошее она в дальнейшем рассчитывать не могла. Дашка посоветовала ей тщательно следить за тем, что и как она говорит, и месяца на три Наталья превратилась почти что в молчунью, открывая рот только тогда, когда была уверена, что произнесет все, как надо. Кроме того, Дарья решила, что если Наташка будет больше «акать», как это делают москвичи, то впоследствии легче сойдет за одну из них. Поначалу «акать» было даже смешно, но постепенно Наталья привыкла и к этому.

За всеми этими хлопотами на личную жизнь просто не оставалось времени. Учеба, вынужденная мимикрия и работа. Наташка приползала в общежитие не раньше семи-восьми часов вечера, готовила себе ужин, делала домашние задания, и где-то в полвторого валилась спать, чтобы вскочить в семь утра, сделать зарядку, позавтракать и бежать в институт. Каждые две недели она писала домой, рассказывала о том, как ей здесь живется, умалчивая о тех трудностях, с которыми продолжала сталкиваться каждый день. Родители отвечали ей редко, экономя на почтовых марках и конвертах, зато почти перед самым Новым годом прислали со знакомыми продуктов, всяческих маринадов и домашних консервов. Наташка тогда почти полторы недели кайфовала, объедаясь вареньем и закусывая чай солеными огурцами, вкусно потрескивающими на зубах. В отдельной сумке вместе с мохеровым шарфом родители передали Наташке и ее теплую куртку-пуховик. Не Бог весть что, но на первое время сойдет, а потом она себе что-нибудь получше прикупит.

Сессию она сдала на «отлично», при этом даже не воспользовавшись своим слегка привилегированным положением. Все пятерки означали 100-процентный размер стипендии, а если бы у нее была хотя бы одна четверка, то она получила бы только 75 процентов. А Наталья сейчас не в том положении, чтобы дарить государству даже эти крохи. Лучше она лишний раз на них пообедает, чтобы силы восстановить и себя поддержать. Или сестренкам с братишкой подарков купят. Как они, кстати, там без нее?

Несмотря на жестокую ностальгию, мучающую ее каждую ночь, Наталья решила во время зимних студенческих каникул домой не ездить. Денег в обрез, и приходится выбирать: билеты или теплые зимние ботинки. А то ее старенькие разбитые кроссовки от холода совершенно не спасают, а уж от снега и тем более. Пускай до института от общежития всего десять минут ходьбы, но она не хочет лишиться своих ног. Тем более что декан на нее уже как-то странно посматривает, и вполне вероятно, что именно из-за этих клятых кроссовок. А просить о помощи Дашку нет никакого желания. Просто, она и так много чего уже для нее сделала, а чувствовать себя кому-то должной — хуже не придумаешь. Да и Дашка, по всей видимости, как раз этого от нее и ждет, чтобы лишний раз продемонстрировать свое великодушие. Не дождется. Поэтому, еще раз с тоской взглянув на фотографии сестренок, братишки и родителей, Наталья отправилась в ближайший обувной магазин и разорилась на фирменные ботинки на натуральном меху. Из Дашкиных лекций она четко усвоила, что сумочка, перчатки и обувь у женщины должны быть самого высокого качества. Тогда ей прощается весь остальной гардероб. Или его отсутствие.