Валентина Седлова - Под потолком небес

• Название: Под потолком небес
• Автор: Валентина Седлова
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-015039-3

Когда-то она была наивной юной провинциалкой, коварно брошенной столичным плейбоем.

Но она не сломалась, достигла успеха и стала покорительницей Москвы, жесткой, циничной бизнес-леди, способной любой ценой добиться намеченной цели.

Однако… счастлива ли она теперь?..

Или — под маской хищницы по-прежнему скрывается Золушка, втайне ожидающая своего принца, готовая вновь верить, любить и надеяться на счастье?..

---

Как же все быстро завершилось, даже и не верится! Оказалось, что все-таки самое трудное — это принять решение, а уж последующие действия — это дело техники. Тем более что все произошло так быстро, что Наталья даже и не заметила, как они с Андреем и Мишей уже обосновались в светлой двухкомнатной квартире, от которой до работы при желании можно было дойти пешком. Во дворе дома была новая детская площадка, с турниками, качелями и песочницей, которую, слава Богу, пощадили местные собачники. Мишка уже успел обзавестись первыми друзьями, один из которых, Севка, жил этажом ниже в том же самом подъезде, что и они. Про Павла Мишка вспоминал несколько раз, спрашивал, когда приедет папа, и Наташка каждый раз терялась, не зная, что же ему сказать. К Андрею он отнесся несколько настороженно, первые два дня из-за этого так капризничал, что Наташке казалось, что она сойдет с ума. Ситуацию разрешил Андрей, запершись с маленьким букой для «мужского разговора», как объявил он Наталье. Она тогда лишь скептически пожала плечами, сомневаясь в успехе этого безнадежного, как она полагала, мероприятия. Однако все получилось. При выходе из комнаты большой и маленький мужчина пожали друг другу руки, и оба наотрез отказались сообщить, до чего они договорились. Но капризы закончились, как по мановению волшебной палочки. Теперь по вечерам после ужина Андрей и Мишка увлеченно на пару катали по полу машинки, разбирали по винтику и заново собирали игрушки, строили из кубиков странные сооружения, в которых Наталья с некоторым допущением узнала гаражи и склады автозапчастей. У Мишки даже появилась собственная настоящая отвертка, маленькие пассатижи и молоток. Он хранил их в специальном пластиковом ящике, который ему выделил Андрей, и даже Наталье нельзя было туда залезать без спросу.

Да, за то короткое время, которое они прожили вместе, дядя Андрей стал для Мишки признанным авторитетом, причем рядом с ним никто, даже мама, не выдерживал конкуренции. Если мама говорила «спать», то вначале Мишка бросал взгляд на Андрея, и лишь когда тот кивком головы подтверждал, что да, пора, повесив голову, шел стелить себе постель. Этому его тоже научил Андрей, сказав, что все настоящие мужчины сами расстилают и застилают себе кровать, и показав, как это делается. Шнурки на ботинках тоже завязывались самостоятельно, с полным и решительным отказом от материнской помощи. Ведь так делал дядя Андрей!

Подробное письмо родителям о радикальных изменениях в своей личной жизни Наталья отправила еще неделю назад. В нем она, как могла, рассказала, почему рассталась с Павлом, призналась, что не он отец Мишки. Рассказала, что теперь живет с Андреем, даже выслала фотографию, где он с Мишкой на детской площадке, чтобы родители легче свыклись с мыслью, что у них теперь новый зять. Больше никакой лжи, хватит. Чай, камнями свою старшую дочь не закидают за то, что их первый внук — плод случайной связи. Да и честно-то говоря, мнение родителей ее уже не беспокоило так сильно, как раньше. В конце концов — у нее своя жизнь, и она вполне нормально со всем справляется, у них помощи или совета не просит. Так что должны смириться и простить за то, что она три года невольно водила их за нос.

А еще она наконец-то выбралась вместе с Андреем в его автомобильный клуб. Вот это была поездка! Более веселой и разношерстной толпы Наташка еще нигде не видела! От обилия людей у нее все смешалось в голове в первые же пять минут, хорошо хоть на груди у половины народа висели бейджики с символикой клуба и именами-никами их владельцев, чтобы облегчить общение. А уж какие экспонаты на колесах там стояли …

Как только Андрей эффектно припарковался, и они вышли из машины, к ним сразу же подскочил юркий человечек лет сорока пяти и с ходу заявил:

— Ну, привет, ренегат! Давненько я тебя не видел. Что, решил от законного позора и поругания спрятаться? Только в конференции и появляешься, да и то в последнее время что-то редко!

— Уймись, Патриот, я тебе уже неоднократно говорил, и еще раз повторю, что если бы еще раз выбирал, как поступить с моей ласточкой, то сделал бы то же самое.

— Вот дает! Хоть бы покраснел для приличия за собственное непристойное поведение! Или с дамой познакомил, а то она, бедная, стоит, да смущается от нашей перебранки.

— Наташенька, знакомься, это Патриот, он же Петрович!

— Но для вас, милейшая Наташенька, просто Игорь!

— Очень приятно, Игорь. А можно один вопрос?

— Конечно, Наташенька, хоть два.

— Игорь, ну почему же вы так ругаете Андрея? Я уж испугалась, что вы — враги, что Андрей вам где-то дорогу перешел. С места в карьер, и сразу — ренегат, позор!

— Ой, да что вы! Если вы знали, что он натворил, то присоединились бы ко мне, просто не задумываясь!

— Ну, я знаю, что он машину переделал внутри, но зато она здорово ездит, быстро…

— Она и до переделки летала — мало не покажется! Вы знаете, как ее за границей прозвали? Волком в овечьей шкуре! В Норвегии ее величали «танком во фраке». Если бы он взял и обычную двадцать первую волжанку изуродовал — еще куда ни попадя, их за четырнадцать лет производства где-то порядка шестисот тридцати тысяч выпустили. Но этому извращенцу все неймется, ему мало просто старой добротной Волги, он взял и надругался над редчайшей ее модификацией! Двадцать первая Волга первого выпуска! Со звездой на радиаторе! Их сейчас по пальцам пересчитать можно! А с таким идеальным состоянием кузова в Москве вообще нет!

— А что, это самая редкая волговская модификация? То есть, более редких вообще нет?

— Почему же нет — есть, конечно. Взять, к примеру, ту же двадцать третью волжанку. Ее в свое время разработали специально для спецслужб, внешне она, конечно, очень похожа на двадцать первую, но какая у нее была родная начинка! Восьмицилиндровый движок, автоматическая коробка передач, гидроусилитель руля от Чайки, усиленная подвеска. И выпущено их всего не то шестьсот семь, не то шестьсот девять штук, сейчас точно не вспомню. Их днем с огнем не найдешь, редкость почище Победы.

— Так раз наша машина не самая редкая, что же вы так на Андрея нападаете?

— Да потому что этот, не буду говорить нехорошие слова при дамах, человек ее еще и модернизировать вздумал! Изуродовал девочку, как Бог черепаху, и успокоился. Лучше бы знающим людям продал, ее бы у него с руками и ногами оторвали. Так нет, он же умный, воткнул свою коробку передач, поставил инжекторный движок вместо нижнеклапанного от Победы и думает, его за это по головке погладят. Монстр! Про спортивный руль со спортивной колонкой я уже просто молчу. У него что? Обычная девятка?

— Но она же так здорово ездит!

— Наташенька, эти машины не для того, чтобы на них ездить и использовать, как рабочих лошадок. Для этого пусть покупает себе какую-нибудь «ВАЗочку» и разъезжает в свое удовольствие. Вот скажите, если к вам в руки попадет антикварный фарфор, вы будете из него каждый день супчик хлебать, или все-таки поставите в сервант, и лишь по праздникам будете позволять себе осквернять его едой? Я думаю, что вы, как здравомыслящая особа, выберете второе. А с машинами то же самое: это живая память, летопись автомобильной промышленности и история страны одновременно. Их нельзя эксплуатировать, на них надо любоваться, холить и лелеять, как любимых женщин. Но не гонять на них, как на прочем авто-ширпотребе!

— Вы столько всего знаете о машинах!

— Между прочим, этот тип, издевательски именующий себя любителем ретро-тачек, тоже все это знает. Но все равно каждый раз поступает по-своему.

— Кстати, Патриот, — вступил в разговор Андрей, — если бы ты видел, в каком состоянии она ко мне попала, то не сильно прельстился бы увиденным. От машинки только кузов и остался. Все остальное растащили еще лет десять до меня. Так что я не переделывал, а, скорее, добавлял недостающие запчасти.

— Все равно, мог бы нормально восстановить, с родной начинкой, еще бы и ребята наши тебе помогли. С твоими возможностями — это как два пальца об асфальт. Еще соври, что нет!

— Мог бы, конечно, а толку то? Мне не нужен музейный экспонат, на который я буду молиться, я хотел себе определенную машину, заточенную под себя, и я ее получил. Всех своих целей достиг, с чем себя, лапушку, и поздравляю.

— Ну, вот, Наташенька, он сам во всем признался. И скажите после этого, ну, не ренегат ли!

В тот день она повидала еще немало ретро-машин и их владельцев, посидела за рулем «Победы», «Эмки», «Виллиса», сама могла сравнить двадцать третью и двадцать первую Волги, хотя все равно так и не разобралась, чем же они принципиально отличаются, тем более что, как признался ей вездесущий Патриот, на горьковском автозаводе было выпущено 53 модификации этой модели, отличавшихся по конструкции, по внешнему виду и даже по габаритным размерам. Наталья наслушалась об «акульей пасти», «китовом усе», о том, что Михалков в «Утомленных солнцем» не правильно «ЗИС» снял, видно, что не оригинал: зеркало заднего вида от двадцать четверки года семидесятого, и от него же колпаки колесные. В общем, всяческой автомобильной информацией Наташку загрузили до предела. Под конец она уже просто перестала воспринимать, что и кто ей говорит.