Валерий Сегаль - Петербург, 1895 год

• Название: Петербург, 1895 год
• Автор: Валерий Сегаль
• Жанр: Контркультура

---

Все уселись за стол. Гарри оказался между Ульяновым и Светочкой. Ульянов первым делом налил себе водки. Светочка быстро наполнила тарелку американца изысканными закусками.

— Девочки, а как у нас с минералочкой? — засуетилась Надя. — Замерзшему человеку полезно выпить стаканчик минералочки комнатной температуры. Мне доктор говорил.

— Минералочки не держим-с! — отрезала Светочка, наливая американцу зубровки.

— Умница, Светочка, это как раз то, что нужно сейчас Гарри! — сказал Ульянов, поднимаясь, чтобы произнести тост.

— Товарищи! Я не хочу долго говорить, потому что сейчас необходимо выпить. Выпьем за здоровье нашего заокеанского гостя!

Все кроме Крупской выпили. Гарри поперхнулся — зубровка оказалась для него слишком ядреной.

— Это ничего, — участливо сказала Светочка. — Зато сейчас согреешься!.. И закусывай получше.

Проголодавшегося Гарри два раза уговаривать не было нужды. Он буквально набросился на еду.

— Попробуйте вот это, Гарри, — вежливо сказал Князь, передавая гостю миску с «княжеским салатом».

Гарри сидел с набитым ртом. Он лишь одобрительно кивнул, и Светочка мигом подложила ему в тарелку «княжеского салата».

— А какова цель вашего приезда к нам? — осведомился Шелгунов. — Политическая? Так сказать, партийный уполномоченный?

— Нет, — просто ответил Гарри. — Я не политик. Я всего лишь скромный член социалистической партии, а цель моего приезда в Петербург чисто творческая.

Этим ответом американец покорил бы Светочку окончательно, если бы он не сделал этого еще раньше. Светочка не сомневалась, что ее сегодняшний гость является мировой знаменитостью — художником, писателем либо музыкантом. Она была не так уж далека от истины!

Но прежде чем кто-либо успел спросить Гарри о роде его творческой деятельности, вновь зазвенел колокольчик.

— Это, наверняка, Роман! — воскликнул Князь и побежал открывать дверь.

Новый гость был высокий красивый молодой человек в хорошем костюме цвета маренго. Ульянову сразу же показалось, что где-то он уже видел этого человека, но он никак не мог вспомнить, где именно. Юноше было никак не больше двадцати лет, но он производил впечатление весьма опытного и тертого человека. Быстро оценив девочек, он отметил про себя, что со Светочкой ему сегодня не светит, а Зоя не совсем в его вкусе. Он сразу вспомнил, где и при каких обстоятельствах видел прежде Ульянова. Он безошибочно установил, кто является лидером этого собрания, и представился, обращаясь главным образом к Ульянову:

— Роман Малиновский, студент.

Все по очереди представились. Затем Малиновского усадили рядом с Зоей и налили ему «штрафной», а слово было предоставлено представителю заокеанских социалистов.

«Похоже, что я попал на международный съезд социалистов, — подумал Малиновский. — По несколько лет ссылки всем обеспечено».

Гарри встал и поднял свою рюмку. Он говорил по-русски правильно и весьма красноречиво, а акцент даже придавал его выступлению некоторую пикантность.

— Друзья мои! Тот факт, что едва приехав в Петербург, я уже встретил столько прекрасных друзей и единомышленников, наполняет меня верой в светлое будущее человечества. Думаю, что я не случайно присутствую сегодня на вашем собрании. Видимо сама судьба предначертала мне познакомиться с образом мышления и методами борьбы русских социалистов. Не случайно и то, что нуждаясь сегодня в помощи на улицах незнакомого мне Санкт-Петербурга, я получил эту помощь именно от собрата-социалиста. Многие назвали бы это простым совпадением, но это совпадение как нельзя лучше символизирует гуманизм социалистического учения. Зародившись в Германии, социализм сегодня успешно развивается во всех частях земного шара. У нас в Америке число социалистов непрерывно растет. На выборах 1888 года за социалистов было подано только 2068 голосов, а сегодня социалистическая партия США насчитывает в своих рядах почти сто тысяч членов. Я знаю, что ваше положение существенно отличается от нашего. В нашей демократической стране мы имеем возможность бороться, опуская в урны избирательные бюллетени. Ваша борьба нелегальна, но тем большего уважения и сочувствия она заслуживает. Я пью за ваш успех, за русский социализм!

Эта речь вызвала шумное одобрение присутствующих, а Светочка даже поцеловала оратора. Все, кроме Крупской, с удовольствием выпили, а затем слово взял Ульянов.

— Перейдем к делу, друзья! Мы собрались здесь сегодня не для того, чтобы пить водку, хотя и для этого тоже! Мы собрались по вопросу выпуска газеты «Рабочее дело». Наш «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» является той самой организацией, в которой давно нуждался петербургский пролетариат. Разве эта организация не представляет из себя именно зачатка революционной партии, которая опирается на рабочее движение, руководит классовой борьбой пролетариата, борьбой против капитала и против абсолютного правительства, не устраивая никаких заговоров и почерпая свои силы именно из соединения социалистической и демократической борьбы в одну нераздельную классовую борьбу петербургского пролетариата? Перефразируя поэта, можно сказать: «Друзья, прекрасен наш союз, но ему не хватает газеты!» Только через газету мы достигнем подлинно массовой агитации, а также повысим политическую грамотность питерских рабочих. А повышение уровня политического образования есть непременный залог успеха! Об этом нам всем необходимо помнить. Вчера я имел длительную беседу с Виктором Андреичем и лишний раз убедился в том, что даже членам нашего «Союза» порой не хватает политической грамотности, а значит необходимо учиться — учиться коммунизму. Да я и сам не безгрешен! Вчера я имел продолжительную беседу с одним очень милым и добрым человеком, в ходе которой он отстаивал тезис о ненужности политической борьбы. По его словам проблемы прав человека решатся сами собой, как только будет достигнуто полноценное духовное развитие каждого члена общества. К сожалению, я не сумел с ходу опровергнуть этот ложный тезис…

— А сделать это было совсем несложно! — исключительно удачно нашелся Малиновский. — Ведь только с уничтожением частной собственности становится возможным гармоничное духовное развитие широких слоев общества.

Все с уважением посмотрели на Малиновского. «Этот юноша далеко пойдет», — подумал про себя Ульянов, и не ошибся.

— Совершенно верно, Роман! — сказал он вслух. — У вас великолепная реакция… Однако к делу, господа! Простите, я хотел сказать — товарищи.

— Господа-товарищи! — усмехнулся Кржижановский.

— Можно и так! — Ульянов весело улыбнулся. — Глеб Максимилианович, как у нас печатники? Не подведут?

— Все в порядке, Владимир Ильич! — отвечал Кржижановский. — Начиная с 9 декабря, мы сможем по ночам печатать газету. Мне это четко обещано.

— Отлично сработано, Глеб! — похвалил Ульянов. — По этому поводу можно и выпить!

Все, кроме Крупской, выпили опять.

— Как мы и договаривались, — вновь заговорил Ульянов, — на первых порах наша газета будет еженедельной. Сейчас мы распределим роли в подготовке первого номера, а утверждать номер мы соберемся вечером 8 декабря. Возражения есть?

Никто не возражал.

— Можно будет собраться у меня, — предложила Надя. — Мы с мамой испечем пирог и будем очень рады вас всех принять!

Малиновский подавил улыбку. Этот юноша, всегда великолепно схватывавший ситуацию, уже понимал своих новых знакомых гораздо лучше, чем они понимали друг друга.

— Прекрасно! — одобрил Ульянов. — Итак, 8 декабря в 7 часов у Надежды Константиновны.

Все согласились и тут же приступили к распределению обязанностей в новой газете. «Обращение к читателю» и передовицу Ульянов взял на себя. Большую активность в обсуждении проявил Малиновский. Он вызвался курировать профсоюзную и юридическую колонки. Светочка выразила желание подготовить большой материал об американском рабочем движении, но при условии, что Гарри ей поможет. Гарри не возражал.

— Товарищи! — сказал в заключение Ульянов. — Если кто из вас в силу какой-либо причины не сможет быть 8-го у Надежды Константиновны, вы найдете меня 6-го на Большой Итальянской в здании Дворянского собрания на студенческом балу. Там вы сможете передать мне подготовленный вами материал.

Все, кроме Крупской, еще раз выпили, и на этом закончились дебаты, и, увы, закончилась водка.

— Черт! — воскликнул Кржижановский. — И конечно уже все кругом закрыто!

— Это смотря для кого! — возразил Князь и подмигнул Шелгунову.

Тут Надя спохватилась, что уже поздно, и ее, наверное, заждалась мама. Князь вызвался проводить ее до извозчика и, заодно, взять водки.

— Только вот денег у меня нету! — посетовал он.

Ульянов достал толстый бумажник из красного сафьяна и выдал Князю на водку, а заодно и на извозчика для Надежды Константиновны.