Бернхард Хеннен - Битва королей. Огонь эльфов

• Название: Битва королей. Огонь эльфов
• Автор: Бернхард Хеннен
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9910-2314-6

Веками эльфы вершили судьбы мира. Но сейчас власть их королевы Эмерелль пошатнулась. Тролли уже у самых границ. В отчаянии владычица перерезает волшебную нить, отбрасывает вражеское войско в страну призраков и… впускает в свое государство более могущественных врагов — ловцов душ. А верный защитник Олловейн, несчастная жертва колдовства троллей, поднимает меч на свою королеву. Как ей разрушить чары?

---

— За Олловейна! — воскликнул эльф, и кентавры присоединились к его тосту.

Мелвин сжал бурдюк, и струя волчьего молока брызнула ему в рот. Напиток обжигал язык и горло, но, достигнув наконец желудка, распространял по телу живительное тепло и разбивал оковы рассудка. Если выпить достаточное количество волчьего молока, мир начинал изменяться — становился приветливее, походил на тот, каким его хотелось видеть. Этот волшебный напиток из перебродившего молока кобылиц, не считая других ингредиентов, о которых Мелвин никогда не осмеливался спросить, был подарком всем, кто хотел забыться на вечер. И в отличие от вина или пива он действовал очень быстро.

Волко-эльф уже чувствовал легкое опьянение, когда заметил, что к ним подошел кентавр Сентор и заговорил с Нестеусом. Рядом с молодым кентавром стояла молодая кобылка. Красивая девушка. Мелвин даже не заметил, как она появилась. У нее были длинные белокурые волосы. Такого же цвета был и хвост. Кентавресса была белой масти, как и Нестеус. Они очень хорошо смотрелись вместе.

Над поляной пронесся резкий зов луров. Мелвин поднял голову. На холме рядом с Оримедесом появился Катандер из Уттики. Раненому князю приходилось опираться на двух воинов, чтобы стоять. У подножия холма стояли луристы, поднимая к небу свои похожие на змей инструменты. Когда их пронзительный зов прозвучал во второй раз, смолкли песни пирующих и хвастливые рассказы о любовных и военных похождениях.

— Ты пойдешь к нему. Немедленно! — Сентор умолк, заметив, как все на него смотрят. Стоявшая рядом девушка-кентавр казалась испуганной.

— Только сегодня вечером! — решительно ответил Нестеус.

— Братья мои! — Голос Оримедеса звучал несколько хрипло, и было очевидно, что полуконь уже как следует потрудился над исполнением своей клятвы Олловейну. — Бок о бок сражались мы с уттикийцами. А теперь мы пьем вместе с ними и чтим память нашего величайшего героя. Уттикийцы спасали жизни степнякам, мы тоже спасли шкуру не одному золотому крабу. В горне войны куется дружба, которую уже не разбить. Презрение превращается в уважение. И так тому и быть. Мы с Катандером выпили вместе и решили прочнее скрепить союз между нашими народами. Поэтому зимой мы сыграем свадьбу. Мой Нестеус, герой битвы при Мордштейне, единственный наследник моей крови, женится на Елене, единственной дочери Катандера. И подобно тому, как соединятся эти двое, будут едины в будущем два наших народа. А когда настанет следующая весна, мой сын поведет объединенные войска.

Мелвин мгновенно протрезвел. Посмотрел на Нестеуса. Молодой кентавр побледнел как смерть. Он стоял, сжав кулаки, и в ярости хлестал себя хвостом по бокам. Кирта опустила голову. Она казалась спокойнее.

— Ничего необдуманного не предпринимай! — прошептал полуэльф, но друг просто-напросто отодвинул его в сторону и стал протискиваться через толпу.

Воспитанник волков последовал за ним, но среди колышущихся лошадиных тел потерял Нестеуса из виду. Наконец тот взлетел на невысокий холм, на котором стояли Оримедес и Катандер.

— Не прошло и часа с тех пор, как ты восхвалял свободу степи как величайший дар, отец. И я должен вести наше войско, чтобы сражаться за эту свободу. Но как ты можешь представить, что наши воины позволят вести себя несвободному, рабу?

— Что-то я не пойму тебя, сын. Ты пьян. — Оримедес подозвал двух коренастых охранников. — Уведите его! — Он заставил себя фальшиво улыбнуться. — Мальчик не умеет пить.

— Не облегчай себе задачу, отец! Ты знаешь, о чем я говорю. Я нашел невесту там, в степи. И отдал ей сердце. — Молодой кентавр обернулся к Катандеру, лицо которого стало серым будто пепел. — Я не знаю твоей дочери, князь Уттики. Она наверняка чудесная девушка. И поскольку она такова, то заслуживает мужчины, который будет ее любить. Не будь таким же, как мой отец, не унижай свою плоть и кровь. Нельзя поженить народы, заставив мужчину и женщину разделить жизнь. Если я покрою твою дочь, не любя ее, разве это не будет то же самое, что взять ее силой? Ты действительно хочешь этого, Катандер? Хочешь…

— Довольно! — Оримедес сильно покраснел. — Такова судьба отпрысков князей — они рождаются в оковах. Они служат своему народу! И не важно, что ты там сочиняешь в своем любовном безумии, таков древний, проверенный обычай: союз между двумя народами скрепляется свадьбой! И ты подчинишься, потому что если ты не сделаешь этого, то, значит, ты всего лишь эгоистичный предатель. Я знаю шлюху, которая вскружила тебе голову. Что она тебе даст? Ее племя нищее. Их буйволы — просто вшивые скелеты на четырех ногах. Кроме того, девочке приказали окрутить тебя. Ты сделаешь ее богатой. Только поэтому она строит тебе свои красивые глазки.

Мелвин с ужасом увидел, что Кирта тоже сумела подобраться к холму. Кентавры толпились, никому не хотелось пропустить ни слова. Полуэльф протискивался между потными конскими телами. Кроме стука копыт и голосов спорящих, ничего не было слышно.

В серебряном лунном свете Кирта напоминала призрак. Шерстка сверкала, словно светясь изнутри. Юная кентавресса казалась очень нежной и хрупкой, когда подошла и встала рядом с Нестеусом. И да, она была худа. В свете луны под шкурой отчетливо очерчивались ребра.

— Двое моих братьев отдали у Мордштейна жизнь за тебя, князь, и теперь ты унижаешь мой род! Называешь меня шлюхой… Как ты смеешь, Оримедес? Твой сын пришел ко мне, ухаживал за мной, говорил красивые слова, лишил меня невинности. Он благороден и бескорыстен. Не валяй его поступки в грязи! Если ты думаешь, что я мешаю миру между нашими народами, возьми свой меч и вонзи его мне в грудь. Заставь мое сердце молчать, потому что, пока оно говорит, я буду принадлежать Нестеусу. Я поклялась ему в любви, и ты не заставишь меня нарушить клятву, князь.

— Ты лишила моего мальчика рассудка, ведьма, и, предупреждаю, не бросай мне вызов! — Оримедес опустил ладонь на рукоять меча.

Мелвин удвоил усилия, стараясь выбраться из толпы. Он Должен попасть на холм и развести эти горячие головы!

Нестеус заслонил Кирту собой.

— Мое тело — ее щит. — Он тоже сжал эфес оружия. — Не заставляй меня защищать от тебя свою женщину, отец. Всю свою жизнь я подчинялся тебе, был тебе хорошим сыном. Ты научил меня гордости и благородству, научил кодексу чести, которому должен следовать воин. А теперь именно ты стоишь перед безоружной женщиной, и рука твоя на рукояти меча. Берегись, отец, ибо ребенок, из которого ты воспитал мужчину, готов жить по твоим заветам.

На глаза Оримедеса навернулись слезы.

— Она заколдовала его! — пронзительно выкрикнул он. — Ты мне больше не сын! Мой сын никогда не предал бы собственный народ!

Мелвин достиг вершины холма. Он хотел броситься между двумя кентаврами, когда над головой у него захлопали крылья. В ночном небе появилась большая тень.

— Идите ко мне, детки! — громовым голосом прокричал Артаксас.

Кирта испуганно вскрикнула. Ее копыта дернулись в воздухе. Кентаврессу подняли вверх. Сверкнул меч. Металл звякнул о металл. Оримедес обнажил оружие. Нестеус попытался парировать удар. Через всю его грудь прошел порез. А потом вверх поднялся и он.

Мелвин поглядел в небо. Артаксас! Лицо ламассу было искажено от напряжения. Для того чтобы держать обоих в небе с помощью магии, ему, очевидно, потребовались все силы. Теперь Кирта и Нестеус парили рядом с ним.

Оримедес взмахнул мечом в бессильной ярости.

— Я отрекаюсь от тебя, Нестеус! Ты пошел против своего народа. Тебе было предначертано вести племена, но теперь ты — отверженный! И того, кто предоставит тебе укрытие, настигнет мой гнев. Не думай, что сможешь уйти от меня. Как только я исполню свою клятву памяти Олловейна, я отправлюсь на твои поиски. И когда я найду тебя, вы с этой шлюхой ответите за свое предательство. Я брошу тебя в степи с переломанными ногами, чтобы тебя растерзали волки. Ты проклят! Нет тебе больше места в моем сердце!

Артаксас и кентавры исчезли в темноте ночного неба. На лужайке все были в подавленном настроении. Мелвин шел сквозь толпу. Слушал перешептывающихся. Нестеус произвел впечатление даже на уттикийцев, хоть и выступил против их князя.

Волко-эльф нашел полупустой кожаный бурдюк лежащим на земле. Поднял его к небу.

— Желаю вам счастья, друзья мои!

А потом начал пить. В эту ночь он выпьет очень много!

Жаркое в медовой корочке

— Там, в сосновом буреломе, снежный лев питался. Иногда львы перетаскивают свою добычу на большие расстояния, в безопасное место. — Эйрик, командующий королевскими охотниками, указал на барьер из обломков скал и разбитых стволов деревьев. — Мы нашли полное логово костей. Ему не было нужды охотиться. Там еще молодая косуля, и дня не прошло с тех пор, как она умерла.

Ульрик понюхал падаль. Эйрик ему не нравился. Они враждовали с детства, несмотря на то что охотник перестал допускать ошибки и открыто выказывать свою неприязнь. Ульрик знал, что Эйрик дурно отзывается о нем. Каждый раз при встрече он чувствовал недоверие и ярость. И страх, хотя Эйрик никогда бы не признал, что замышляет что-то против сына короля. Охотник действительно верил в истории, которые рассказывали болтливые женщины вечерами у костров или во время стирки на фьорде. Эйрик считал Ульрика и Хальгарду умертвиями — мертвецами, вернувшимися в мир живых благодаря волшебной силе эльфийской королевы.