Джим Бэгготт - Тайная история атомной бомбы

• Название: Тайная история атомной бомбы
• Автор: Джим Бэгготт
• Издательство: Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46639-9

Ядерное оружие начало вызывать у людей страх уже с того самого момента, когда теоретически была доказана возможность его создания. И уже более полувека мир живет в этом страхе, меняется лишь его величина: от паранойи 50-60-х до перманентной тревоги сейчас. Но как вообще стала возможной подобная ситуация? Как в человеческий разум могла прийти сама идея создания такого жуткого оружия? Мы ведь знаем, что ядерная бомба фактически была создана руками величайших ученых-физиков тех времен, многие из них были на тот момент нобелевскими лауреатами или стали ими впоследствии.

Автор попытался дать понятный и доступный ответ на эти и многие другие вопросы, рассказав о гонке за обладание ядерным оружием. Главное внимание при этом уделяется судьбам отдельных ученых-физиков, непосредственно причастных к рассматриваемым событиям.

---

Хотя ученого и освободили из тюрьмы, он оставался под неусыпным наблюдением гестапо. Его лишили права работать в университетах и заниматься исследованиями государственной важности. Лауэ подыскал ему место в группе Манфреда фон Арденне — независимого ученого и предпринимателя. Когда-то фон Арденне получил неплохое наследство и решил оборудовать в Лихтерфельде, пригороде Берлина, частную лабораторию. От Имперского министерства почты он добился финансовой поддержки проводимых в его лаборатории независимых исследований по расщеплению ядра урана. Вильгельм Онезорге, возглавлявший это министерство, дал свое согласие финансировать проект потому, что был уверен, так же как и сам Арденне: создание атомной бомбы на расщепляемом уране вполне возможно. Онезорге даже сообщил об этом Гитлеру, правда, не лично.

Хоутермансу поручили проработать теоретические основы ядерной цепной реакции. К концу 1940 года он самостоятельно пришел к тем же выводам, какие сделали более чем за год до этого Вайцзеккер, Макмиллан и Тернер. Резонансный захват нейтрона атомом урана-238 должен был в итоге привести, по его мнению, к образованию нового расщепляемого элемента с 94 протонами. Если построить ядерный реактор, с его помощью получится синтезировать этот элемент-94: он должен легко отделяться от отработанного материала реактора, и его можно использовать в качестве начинки ядерной бомбы. Хоутерманс был просто в ужасе от своего открытия.

Арденне не мог похвастаться блестящим университетским прошлым. Физику, химию и математику он изучал только четыре семестра, после чего покинул свое учебное заведение и занялся самообразованием. Арденне заранее планировал, что его лаборатория займется исследованиями в области радио- и телевещания, а также электронной микроскопии. Работал он в основном самостоятельно, особо не вовлекая в свои проекты представителей научных кругов. Физикам «Уранового общества» ничего не оставалось, как просто закрывать глаза на деятельность Арденне. Они всегда старались держаться от него на определенном расстоянии. Однако у Хоутерманса были совершенно другие перспективы. В отличие от Арденне, Фриц хорошо разбирался в физике и прекрасно представлял, как могут быть использованы открытия, сделанные этой наукой. В начале 1941 года он сообщил Гейзенбергу и Вайцзеккеру о своих опасениях, связанных с возможностью появления атомной бомбы на основе элемента-94.

Как именно общались эти три физика, неизвестно до сих пор. Хоутерманс не был участником «официального» ядерного проекта, и тот интерес, который сохраняло к его персоне гестапо, не мог не настораживать участников «Уранового общества». По всей видимости, Фриц понял, что Гейзенберг и Вайцзеккер старались «использовать военное время на благо физике». В то же время из всех исследователей, вовлеченных в атомный проект, только он четко понимал: любые благородные намерения обречены на быструю смерть в условиях зверской тирании.

У Хоутерманса были также достаточно обоснованные, хоть и косвенно, предположения, что Вайцзеккер и Гейзенберг довольно активно стараются преуменьшить важность элемента-94. А об этом не следовало знать человеку, который находился под пристальным наблюдением гестапо. Но в то же время выводы, сделанные Хоутермансом, вступали в откровенное противоречие с тем фактом, что Вайцзеккер повсюду говорил о возможности создания бомбы на основе элемента-93 и даже сообщил об этом в июле 1940 года в научно-исследовательский отдел Управления армейского вооружения. Кроме того, если Вайцзеккер действительно изо всех сил пытался скрыть важность элемента-94, то весьма трудно понять мотивы, заставившие его в 1941 году подать заявку на патент, в которой ученый описывал получение элемента-94 в реакторе и его выделение с целью дальнейшего использования в качестве начинки для бомбы, «примерно в десять миллионов раз» мощнее любой известной взрывчатки.

В конечном итоге опасения Хоутерманса заставили его действовать. Лауэ сообщил ему, что появилась возможность отправить письмо в Америку — через Фрица Райхе, физика еврейского происхождения, которому посчастливилось получить визу и разрешение на выезд из страны. В середине марта он собирался отплыть в Нью-Йорк[48]. Хоутерманс попросил Райхе заучить послание наизусть. По воспоминаниям Райхе, он просил о следующем:

Пожалуйста, сообщите это всем: уже совсем скоро Гейзенберг не сможет выдерживать давление со стороны правительства, требующего серьезной и кропотливой работы над созданием бомбы. И еще скажите им, скажите: им следует ускорить работу над этой штукой, если только они ее начали… им следует ускорить работу.

Какими бы мотивами ни руководствовался в действительности Гейзенберг, сам факт его участия в «Урановом обществе» о многом сказал тем физикам, кто работал в Великобритании и Америке, и в особенности тем, кто раньше жил в Германии, но вынужден был ее покинуть. Теперь Хоутерманс оповещал их всех о том, что фашисты, охваченные стремлением заполучить супероружие, уже практически сломили внутреннее сопротивление — неважно, искреннее или показное — тех ученых, которые продолжали работать на территории Германии.

Однако до тех пор, пока первый ядерный реактор не был построен и запущен в эксплуатацию, о получении элемента-94 не могло быть и речи. К тому же Германии для постройки реактора следовало сначала обзавестись достаточным количеством тяжелой воды, и пока эта проблема оставалось нерешенной, ядерная программа вынужденно стояла на месте.

Кровь гуще тяжелой воды

В 1933 году Йомару Бруну, руководившему в Norsk Hydro исследованиями свойств водорода, неожиданно пришла в голову идея, что завод в Веморке, который производит в основном аммиак для азотных удобрений, можно использовать и для выработки немалых объемов тяжелой воды. Объединив усилия с Лейфом Тронстадом, специалистом в области неорганической химии из Норвежского института технических наук в Тронхейме, Брун начал продумывать, как организовать на заводе производство тяжелой воды. В технологическую цепочку предстояло включить сотни аппаратов для электролиза, окисления и конденсации. Предложение было довольно рискованным, однако руководство Norsk Hydro дало добро, и в августе 1934 года предприятие получило от лондонского колледжа Беркбек первый заказ на партию тяжелой воды. В 1935 году в британском журнале Nature Тронстад и Брун опубликовали важные результаты исследований физических свойств тяжелой воды.

Физик Карл Вирц — один из участников «Уранового общества» — до войны вел с Бруном переписку, неоднократно посещал завод в Веморке, и неудивительно, что довольно скоро ученые подружились. В мае 1941 года Вирц приехал в Веморк вместе с Гартеком. Немецкие ученые обсуждали свой заказ, внесли предложение нарастить производство, задействовав новый каталитический процесс, разработанный в Гамбурге Гартеком и его коллегами. Зачем им требовалась тяжелая вода, гости из Германии говорить явно не хотели, отвечая на все вопросы уклончиво.

Однако каких-то серьезных подозрений подобное поведение приезжих у Бруна и Тронстада не вызвало. По-настоящему беспокоиться Лейф начал лишь тогда, когда оказался в группе, задействованной в операции Skylark. База Skylark находилась в Тронхейме. Организация была одной из ячеек широкой сети норвежских повстанческих групп, созданной британской Секретной разведывательной службой (СPC)[49]для сбора разведданных о перемещении германских линкоров вдоль берегов Норвегии. Skylark с февраля 1941 года поддерживал постоянный радиоконтакт с английской разведкой. В апреле норвежцы получили следующее сообщение:

ПРОШУ ВАС СОБЛЮДАТЬ ПОЛНУЮ СЕКРЕТНОСТЬ ТЧК ВЫЯСНИТЕ ЗПТ ЗАЧЕМ НЕМЦАМ НУЖНА ТЯЖЕЛАЯ ВОДА ЗПТ КОТОРУЮ ОНИ ХОТЯТ ВЫВЕЗТИ ИЗ РЬЮКАНА ТЧК ГЛАВНОЕ ЗПТ ПОСТАРАЙТЕСЬ ВЫЯСНИТЬ АДРЕС В ГЕРМАНИИ ЗПТ НА КОТОРЫЙ БУДЕТ ОТПРАВЛЕНА ТЯЖЕЛАЯ ВОДА ТЧК

По всей видимости, сообщение отправил капитан-лейтенант Эрик Уэлш, опытный оперативник из СРС, успешно работавший под прикрытием. Уэлш прекрасно говорил по-норвежски и много лет трудился в Бергене. Специалист по промышленным краскам, он с толком применил свои знания на заводе по производству тяжелой воды в Веморке, где по его проекту пол выложили коррозиеустойчивой плиткой. Уэлшу был известен и общий план завода. Он лично знал Бруна.

Причина, по которой Уэлш послал свой запрос, не совсем ясна. Физики Комитета М.О.Д., очевидно, знали о том, что немцы интересуются тяжелой водой: Томсона, Олифанта и Кокрофта уже обо всем проинформировал Аллье в апреле 1940 года. Вероятно, кто-то направил распоряжение продолжать сбор разведданных непосредственно в СРС. Вполне возможно также, что Уэлшу о чем-то сообщил в частном порядке Пауль Розбауд, который убедившись, что с его женой-еврейкой и дочерью в Британии ничего не случится, в 1938 году вернулся в Берлин исполнять свои старые обязанности — редактора Die Naturwissenschaften — и новые — британского шпиона. Розбауд помог бежать из Германии Лизе Мейтнер, а в январе 1939 года настоял на том, чтобы немедленно были опубликованы результаты исследований Гана и Штрассмана по свойствам урана. Кроме того, он сохранял дружеские отношения со многими участниками «Уранового общества», а значит, наверняка знал, насколько важна для них тяжелая вода. Уэлш был руководителем шпионской группы, в которую входил и Розбауда.