Екатерина Мишаненкова - Харламов. Легенда хоккея

• Название: Харламов. Легенда хоккея
• Автор: Екатерина Мишаненкова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083479-2, 978-5-17-083926-1

Его часто сравнивали с кометой, промчавшейся по спортивному небосклону. Его называли хоккейным Пушкиным. Его обожали зрители, уважали соперники и оплакивал весь мир… Его имя было известно каждому! В серии игр СССР – Канада Харламов заставил дрогнуть прежде непобедимых канадских профессионалов. Ему предлагали миллионы, чтобы он уехал играть в Америку. И при всем этом Валерий Борисович даже не считал себя звездой… Он всегда говорил о хоккее, о тренерах, о друзьях, о болельщиках, но почти никогда о себе. Легендарный № 17. Человек, имя которого будут помнить, пока жив хоккей. Валерий Харламов.

---

Бегония Харламова, мать Валерия Харламова

Как сейчас помню, приехал он 8 марта. С утра я все ждала от него весточки: у нас в семье дети приучены уважать родителей, с праздником поздравлять, преподносить цветы, подарки. А тут ничего. Какой же это праздник? Расстроилась, принялась полы мыть. Вдруг звонок в дверь. «Кто там?» – спрашиваю. «Мам, это я». Валерик приехал! Снова в Москве будет играть. То-то радости у нас в семье было: снова все вместе! Вроде и немного времени прошло, а возмужал сын заметно.

Владимир Богомолов, мастер спорта СССР

По возвращении в 67-м году из Минска, когда Валеру начали пробовать в команде мастеров, Тарасов совершенно неожиданно предложил мне тренировать мальчишек. Я согласился. Теперь виделись мы с Валерой реже. Я подбадривал его, чтобы не тушевался среди мастеров, где что ни хоккеист, то член сборной. Тяжело ему было: ни физических данных впечатляющих, ни звонкого, пусть и на юниорском уровне, имени. Мои новые заботы волновали друга. По воскресеньям мы с ним брали группу за город, выезжали куда-нибудь в лес. Проводили с мальчиками занятия на развитие силы и ловкости, быстроты и выносливости, используя холмы, ямы, валуны, кусты. Страсти разгорались, когда целыми пятерками лезли на дерево – кто быстрее? Потом разводили костер, обедали и после короткой передышки обязательно устраивали футбол против взрослых из соседней деревни. Возвращались все довольные. Ребята не слонялись по дворам, мы с Валерой, как и прежде, целый день были вместе.

Позже он уехал на сбор в Кудепсту. А когда снова увиделись, друга своего не узнал. Мощные ноги и руки, какая спина, брюшной пресс! Мышцы так и играли по всему телу. Домой вернулся атлет, хоть лепи с него античного героя.

Но и после этого Харламов в состав не попадал. Зашел к мастерам, а его нет. Объяснили: «Харламова с Гусевым в Чебаркуль отправили». По скупым протоколам в «Советском спорте» следил за местной «Звездой». Радовался, что много забивает.

…Мартовским днем я вел занятие на «коробочке», которую заливали рядом с Дворцом ЦСКА. Вижу, Валера идет: «Здорово! Ты надолго пожаловал?» Он был полон надежды: «Привет, Володя. Вроде берут в команду».

Армейцы собирались в турне по Японии. Харламову сказали, что едет. В назначенный час он явился с чемоданом. А ему: «Ты не едешь. Едет Смолин».

Валера был вне себя. Говорил мне: «Брошу все. В “Спартак” уйду. Докажу… не могли по-человечески сказать…»

Но никуда, конечно, не ушел. Одолел и это. А по возвращении из Японии Тарасов стал подыскивать замену Вениамину Александрову. И пробил час Валерия Харламова…

Судьба не раз приостанавливала его целенаправленное движение. Может быть, именно это побуждало Валеру черпать и черпать ресурсы своего таланта. Ресурсы, о которых порой ни специалисты, ни он сам не подозревали.

А родник не иссякал…

Михайлов – Петров – Харламов

Жизнь человеческая – это будни, дела, повторяющиеся изо дня в день, какие-то житейские мелочи, на первый взгляд несущественные, но решающие многое. Вот и хоккей – это не только и не столько чемпионаты мира или захватывающие поединки ЦСКА со «Спартаком», сколько тренировки и тренировки, общение ежедневное, ежечасное с одними и теми же людьми. И прежде всего с партнерами по звену.

В основном составе ЦСКА Харламов вышел на лед 10 марта, причем снова против новосибирской «Сибири». Играл он в тройке с Викуловым и Полупановым, подменяя Фирсова. А 23 апреля 1968 года он забросил в ворота «Крыльев Советов» свою первую шайбу в команде мастеров. В конце сезона сформировалось так называемое молодежное звено ЦСКА, тройка Харламов – Смолин – Блинов.

Однако закрепиться в основном составе ЦСКА Харламову удалось только в следующем сезоне, когда сформировалась их великая тройка Михайлов – Петров – Харламов. В этой тройке Валерий заменил знаменитого ветерана, капитана команды Вениамина Александрова, которому пришло время покидать спорт. Михайлов и Петров были уже слаженной командой, но вот третьего форварда найти все никак не удавалось, не складывалась игра. И тут как раз вовремя появился перспективный новичок – Валерий Харламов.

Попав в основной состав, я понял сразу же – здесь иные требования и иная дисциплина. Жесткая дисциплина. И дело не только в том, что это армейский клуб, как порой объясняют положение дел в нашей команде люди, не слишком сведущие в хоккее. Мы исповедуем дисциплину, обусловленную не одними лишь уставами. В лучшей команде любительского хоккея дисциплина иного рода. Да, утром мы встаем, как это предусмотрено временем подъема, и идем спать после отбоя. Но есть ли клубы в хоккее, футболе или регби – и в нашей стране, и в Чехословакии, и в Канаде, и в Англии, – где бы спортсмены, собравшись на предматчевый сбор, не подчинялись строгому распорядку дня, где бы тренеры не требовали неукоснительного соблюдения режима?!

Я говорю о другой дисциплине. Об отношении к хоккею, о выполнении хоккеистами своих обязанностей на площадке. Я говорю о преданности хоккею, о строжайшем выполнении установок тренера на матч, о тактической игровой дисциплине.

Анатолий Владимирович Тарасов требователен во всем, что так или иначе связано с хоккеем, и потому любое отклонение от правил, норм, традиций армейского клуба, любая, как он считает, измена хоккею строго наказываются. И если во время тренировки хоккеист (не важно, новичок или семикратный чемпион мира!) позволит себе передышку, не предусмотренную тренером, то провинившемуся, даже если он трижды олимпийский чемпион, житья на тренировке уже не будет.

Однажды во время занятий у меня развязался шнурок ботинка, и я остановился, нагнулся, чтобы завязать его, а Тарасов, заметив, что я на несколько мгновений выключился из тренировки, тут же перешел на «вы», что являлось у него высшим признаком недовольства:

– Молодой человек, вы украли у хоккея десять секунд и знайте, что наверстать их вам не удастся.

Эпизод этот довольно показателен. Без труда я мог бы припомнить и дюжину других. Анатолий Владимирович дорожит каждой секундой тренировки и требует такого же, как он однажды сказал, «святого отношения» к нашей любимой игре и от всех спортсменов.

Я попал к Тарасову, когда только начинал формироваться как мастер, играл и тренировался под его руководством многие годы и в ЦСКА и в сборной страны, и именно этот выдающийся тренер сыграл решающую роль в моей спортивной судьбе.

На занятиях, которыми руководит Тарасов, никогда не бывает пустот, простоев. Он всегда полон идей, порой весьма неожиданных, полон новых замыслов, которые нужно проверить сегодня, сейчас же. Не бывает так, чтобы Анатолий Владимирович пришел на занятия без новых упражнений. Он еще до выхода на лед разъяснит нам новинку и обязательно проверит, приняли ли мы его идею, поняли ли, для чего она необходима.

На льду Тарасов – маг, волшебник. Уже несколько поколений хоккеистов называют его великим тренером, чей авторитет, глубина суждений о хоккее не подлежат сомнению. Под его руководством команда ЦСКА почти два десятка раз становилась чемпионом Советского Союза. Думаю, что только специалисты-статистики смогут точно установить, сколько чемпионов мира вырастил Анатолий Владимирович в армейском клубе, сколько мастеров из других команд, признанных, опытных мастеров, едва ли не заново открывали свои возможности, сталкиваясь с Тарасовым в сборной страны.

Тарасова обуревали новые мысли и идеи и перед каждым матчем. С каждой командой Тарасов стремился играть по-разному. И если нам предстояли почти подряд два матча с главным нашим соперником – «Спартаком», то на каждую игру у него обязательно был продуман свой план действий.

По Тарасову, тактическая, игровая дисциплина – это непреложный закон, но в то же время от нас требовали творчества, импровизации.

Начинается матч. Все игроки еще под впечатлением напутствий тренера. Они играют строго в соответствии с предложенным планом, все идет как надо, и все-таки… Инициатива у нас, а счет не открыт. И вот звучит команда: «Смена!» Усаживаемся на скамейку. На льду вместо нас другая тройка, а Тарасов встает со стула, подходит к нам, и мы слышим:

– Вы что, роботы? Вы же художники, артисты! Вы все знаете. Вносите в игру свои краски. Больше хитрости!

Его любимый вопрос: чем ты обогатил свое задание? И совсем не просто было угадать грань между верностью истине и правом на домысел. Этому умению Анатолий Владимирович учил нас настойчиво, день за днем, сезон за сезоном, пока наконец хоккеист не осваивал искусство импровизации в рамках игрового задания.