Михаил Исхизов - Надо Помочь Бабушке

• Название: Надо Помочь Бабушке
• Автор: Михаил Исхизов
• Жанр: Фэнтези

---

   - Здесь что, футбольный клуб? - спросил Максим у Эмилия. - И почему у него такая странная эмблема: нервная курица с топором в лапках?

   - Это не эмблема, а родовой герб{1} барона, хозяина замка, - объяснил Эмилий. - Красный цвет полотнища означает благородство и высокое положение, ворота - незыблемые, но гостеприимные владения хозяина. В воротах стоит не курица, а грифон, покровитель замка и его хозяина, существо символизирующее могущество и непобедимость. Грифон защитник золота и спрятанных сокровищ. Над грифоном девиз: "Не пущу!"

   - Куда не пустит, в ворота?

   - Образно говоря - в ворота. А в прямом смысле, в потомственные владения благородного барона. И, конечно, к спрятанным сокровищам.

   - Значит, мы попали к богатенькому барону.

   - Не факт, - привычно возразил Дороша. - Знаю я этих баронов. У них на гербах сапоги с золотыми шпорами, а сами в старых стоптанных башмаках ходят. Вы на стены посмотрите, они уже сто лет капитального ремонта требуют.

   - И башни хороший хозяин давно бы уже покрасил, - отметил Агофен. - Этот устрашающий грифон стережет не сокровища, а прошлое барона.

   Ран Клемент ввел пленников в большое помещение c высоченным потолком и выстроил их в шеренгу. Узкие, на манер бойниц, окна плохо освещали комнату, и в ней царил полумрак. Но сразу можно было понять, что замок переживает не лучшие свои времена. На стенах не было ни ковров, ни гобеленов, ни других украшений, которые Максим привык видеть во дворце герцога Ральфа. И только в дальнем конце зала висели две картины в потемневших от времени рамах. А паутины на стенах было достаточно. И грязных пятен на каменном полу. Некоторые окна лишились стекол и их забили досками. Но по величине комнаты, по высоченному потолку, по вмурованным в стены держателям для факелов, можно было понять, что в лучшие времена это был парадный зал замка.

   В центре зала находился длинный стол, за которым свободно могли поместиться человек тридцать. В торце его, на просторном высоком кресле, обитом голубой тканью, восседал сам барон Брамина-Стародубский в камзоле алого бархата. Барон был большим и широким. Широкая грудь плавно переходила в широкие плечи. Большую голову украшали большой нос, большие серые глаза и крупные губы. А еще барон имел большую копну седых волос, большие усы и большую аккуратно подстриженную бороду. Барон Брамина-Стародубский обедал. Перед ним на большом серебряном блюде лежали бренные остатки небольшой куропатки.

   Хозяин замка не обратил на вошедших никакого внимания. Он хмуро глядел на блюдо, где не осталось ничего, кроме горсточки костей. Стоявший справа и немного сзади от барона человек в синем камзоле, с окладистой седой бородой (Максим решил, что это дворецкий), пристально посмотрел на одного из слуг. Тот ловко убрал блюдо с костями куропатки и унес его за дверь. Из другой двери тотчас же вышел другой слуга и поставил точно такое же серебряное блюдо с запеченным зайцем. Изо рта зайца торчал пучок какой-то заплетенной в косичку зелени. Место глаз занимали ягоды: одна красная, другая черная.

   Барон отпил из высокого серебряного кубка, отщипнул кусок зайчатины и отправил его в рот. Зайчатина ему понравилась. Он вывернул заднюю ножку и с удовольствием обглодал ее. После этого барон соизволил заметить вытянувшегося в струнку Клемента и стоящих рядом с дружинником пленных.

   - Э-э-э, Ноэль, это что? - поинтересовался Брамина-Стародубский у дворецкого, указывая на пленных обглоданной костью заячьей ножки.

   - Ран Клемент задержал их на землях Вашей светлости, - почтительно доложил Ноэль.

   Барон оглядел пленных.

   - На разбойников не похожи, - решил он.

   - На разбойников не похожи, - сообщил Клементу Ноэль.

   - Крокаданы говорят, что разбойники, - доложил тот.

   - Крокаданы говорят, что разбойники, - сообщил барону дворецкий.

   При упоминании крокаданов барон поморщился. Ноэль заметил это и тоже поморщился.

   - Сами они что говорят?

   - Сами они что говорят? - спросил Ноэль.

   - Сами говорят, что они иностранцы, поданные герцога Ральфа Гезерского.

   - Говорят, что поданные герцога Гезерского, - сообщил Ноэль.

   - Чего он их сюда привел?

   - Чего ты их сюда привел? - спросил Ноэль.

   - Так ведь решить надо, что с ними делать.

   - Клемент не знает, что с ними делать, - перевел Ноэль.

   - Я обедаю, - сообщил барон.

   - Их светлость, барон Брамина-Стародубский обедают, - сообщил Клементу Ноэль.

   - Я думал... - начал было оправдываться Клемент.

   - Ты, э-э-э, милейший, следующий раз не думай, - барон снизошел и, дал добрый совет непосредственно самому Клементу. - Ты их посели в темнице, пусть э-э-э... отдыхают. И проверь, свежая ли там солома. Дай воды, может быть, они пить захотят, - он еще раз окинул пленников баронским взглядом. - Э-э-э, оковы можешь не надевать. После обеда я отдохну. Потом приведешь их ко мне. Подумаем, что с ними делать.

   - Будет выполнено, Ваша светлость! - отрапортовал Клемент и ловко вытолкал пленников за широкую дверь.

   Глава стражников, как и было приказано, повел их в темницу.

   - Тут недалеко, - объяснил он. - В соседней башне. А барон у нас добрейшая душа, сами видели. Другой бы и не подумал, чтобы пленным чистую солому постелили. И насчет воды бы не распорядился. Бросил бы в темницу и сиди, жди, пока пытать начнут. А наш не такой. Наш обо всех заботится. Друг ты ему, или совершенно посторонний, все равно заботится. И никого не пытает, только вешает.

   - Значит нам крупно повезло и мы попали к барону, отличающемуся своей добротой? - спросил Агофен.

   - А как же, - не почувствовал иронии ран Клемент. - Другой бы и оковы надел и к стене велел приковать. А наш, видишь, не велит. Наш добрый.

   - Ты, я вижу, тоже добрый, - подсказал Дороша, - разговариваешь с нами, не ударил никого. Вешать не стал.

   - Как барон, так и я, - подтвердил ран Клемент. - Может, за вас выкуп дадут. Это молодые у нас горячие: как что, сразу вешать. А барону капитал нужен. Тут соображать надо. И о дружинниках своих я тоже забочусь. Из всех, что у баронов служат, я и есть самый добрый.

   Несмотря на могучее телосложение и грозный вид, ран Клемент оказался человеком спокойным и общительным. Наверно, по местным понятиям, он был и добрым.

   - Это мы сразу поняли, - согласился с дружинником Максим. - А скажи ты нам, ран Клемент, почему это барон один обедает? У него что, родственников нет?

   - Жена уж много лет как преставилась, а дети есть. Трое, и все в рыцари{2} пошли. Здесь им скучно, да и доходов никаких. Старший при дворе короля Пифия Седьмого выслуживается. Средний в духовном ордене воюет. Эти двое преуспевают. А третий в странствующие рыцари подался. О нем ничего и не слышно, где-то далеко странствует. Другие родственники тоже разбежались. Что им здесь делать? Видели, как замок запустили? Если бы у барона капитал имелся, разве до этого дошло бы. У их светлости ни счета в банке, ни золотого запаса в подземном хранилище. Сплошное натуральное хозяйство. Все богатство: этот замок, да три хилые деревушки, по десятку дворов в каждой. Дружинников всего два десятка держит. А скота вовсе нет. Мясо едим только то, что на охоте добудем. Но наш барон гордый, вида не показывает. Тут один банкир уговаривал его замок продать, большие богатства предлагал. Так наш ни в какую. "Брамина-Стародубские, э-э-э, не нуждаются!" - очень похоже скопировал он барона.

   - Три взрослых сына уже в рыцарях, а барон ваш еще крепким выглядит, - отметил Агофен.

   - Старая закалка. Он покрепче молодых будет, - ран Клемент гордился своим бароном. - На мечах с тремя дружинниками управляется. Да так, что им потом отлеживаться приходится.

   - Сколько ему лет, вашему барону?

   - Девяносто первый нынешний весной разменял, - с удовольствием сообщил дружинник. - Наш - самый старший из всех баронов в округе. Его другие бароны уважают и слушаются.

   - Девяносто первый?! - Максим, в свои двадцать, считал всех, кому за шестьдесят старыми развалинами. - А выглядит молодцом. Прямо Мафусаил.{3}

   - Это кто такой? - поинтересовался ран Клемент.

   - Был такой долгожитель в наших краях, - не стал вдаваться Максим в подробности, которых он и не знал. - Говорят, лет шестьсот жил. И до последнего дня пахал. Сельским хозяйством занимался.

   - У нас такого не бывает, чтобы шестьсот, - признался ран Клемент. - За сто, некоторые переваливают, но редко. И недалеко переваливают.

   - Тут наследственность важна, и образ жизни. Работать надо, - решил просветить дружинника Максим. - У этого Мафусаила внук был, Ноем{4} звали, тот тоже больше трехсот лет отмахал И до самого конца на пенсию не уходил, все время работал. Корабль построил.

   - Один? - не поверил Клемент.

   Максим не знал: один строил Ной свой Ковчег, или трудилась там целая бригада, а Ной был там кем-то вроде проектировщика и главного инженера. Но в легенде о Ковчеге, которую знал Максим, кроме Ноя никто не упоминался.