Михаил Исхизов - Надо Помочь Бабушке

• Название: Надо Помочь Бабушке
• Автор: Михаил Исхизов
• Жанр: Фэнтези

---

   - Ты бы не трогал лепрекона, - сказал он атаману. Не унизился просьбой а, именно, сказал. Как равный равному.

   - На понт берешь, или крутой? - с высоты своей лошади небрежно глянул на него семафор и снисходительно улыбнулся .

   - Крутой! - уверенно сообщил Максим. - А ты, атаман, беспредел гонишь!

   - Какой я тебе атаман!? - обиделся тот и на "атамана" и на тон. - Я барон Серг Боремба! Усек?! Имею "Патент на баронство" с гербовой печатью, за подписью самого короля Пифия Седьмого. Потомственный владелец замка и всей прилегающей к нему местности. С правом казнить и миловать! В натуре! Без базара! - вот так он расхвастался.

   - Ни хрена себе! - не удержался Максим. - И этот, оказывается барон.

   - А Серг Боремба небрежно сплюнул, и с высоты своей большой лошади, проигнорировал самого Максима и его неуважительное: "ни хрена себе!"

   - Дробаны, чего застыли?! - окликнул барон одинаковых с лица. - Поспрашивайте коротышку про горшочек! Уговорите, пусть рассыплется.

   Дробанов было трое. Все большие, усатые и сильные. А лепрекон один, и маленький, без усов. Троим с ними и делать нечего. Уговаривать Дорошу направился крайний. Идти Дробану к Дороше было всего ничего: шагов десять. Но на пути его совершенно случайно оказался Агофен. Смешной такой, растяпистый верзила, в халате с петухами и в красных тапочках с загнутыми носами. А на голове сорочье гнездо накручено. Бродяга бродягой. Будто он только что с постели встал и ни зарядку сделать, ни позавтракать еще не успел. Дробан не привык обходить бродяг, он и солидных людей никогда не обходил. Дробан, возможно, даже обрадовался тому, что Агофен оказался у него на пути. И походя врезал бродяге под дых. Основательно врезал, чтобы посмотреть, далеко ли тот отлетит и как кувыркнется. Дробану нравилось смотреть как от его удалого удара кувыркаются.

   Врезал Дробан бродяге под дых, а как будто, наотмашь, врубил кулак в твердое дерево. Даже не в дерево, а в скалу. В кулаке что-то хрустнуло, а боль пронзила до самого плеча. И в голове как молотком застучало. Никогда, в жизни, не было Дробану так больно. Он взвыл, да так, что ни одного слова разобрать нельзя было, и замахал рукой, будто пытался стряхнуть боль. Потом завертелся на месте, но уже опомнился и не выл во весь голос, чтобы не потерять свой разбойничий авторитет, а только поскуливал потихоньку и все нехорошие слова, которые он выговаривал вполне можно было понять.

   А Агофен отступил на два шага и с удивлением смотрел на корчившегося от боли великана. Вроде сам он здесь совершенно не при чем. И остальные с удивлением смотрели на Дробана. Не могли понять, что с ним случилось: не от того же он воет, что стукнул этого, в халате и красных тапочках с загнутыми носами. Да Дробан тысячу раз стукал. Не таких стукал, и ни один на ногах не мог устоять. А сейчас сам Дробан корчится от боли. Все даже как-то растерялись от такого происшествия. И два остальных Дробана растерялись. Сам барон Серг Боремба ничего понять не мог. Вообще-то этот Боремба, вроде, был сообразительным, и скоро понял бы, что произошло, но не успел. Максим посчитал, что момент сейчас самый подходящий, чтобы скрутить этого барона (который, вполне возможно, вовсе не барон, а обыкновенный разбойник, и бароном только притворяется) и взять его в заложники, но тоже не успел. Потому что, как раз, в это время, на поляну выехал всадник на высоком белом коне. И все сразу забыли про Дробана. Не такая Дробан личность, чтобы долго оставаться в центре внимания.

   Конь был белым, без единой черной крапинки, и всадник, можно сказать, был белым. Белый волосы обильно стекали из-под высокого, отливающего серебром шлема, на грудь опускалась ухоженная белая борода, шикарные белые усы украшали лицо. Максим сразу понял, что это барон. Настоящий, потомственный, породистый. Пожалуй, еще побаронистей, чем Брамина-Стародубский. И конь под бароном был редкой красоты, и камзол на бароне был роскошный из дорогого синего сукна, с затейливым узором, вышитым золотыми нитями. Белый конь переступал уверенно, бережно и неторопливо, словно на параде. Сообразительная, видно, была скотина. Показывал: смотрите, какой на мне всадник, смотрите, какая честь мне оказана. Вам тоже оказана честь: видеть моего всадника.

   Вслед за бароном ехали трое. Средний держал высокий шест на котором крепился штандарт из алого полотна, а двое других, с обнаженными мечами, служили ему охраной. На штандарте красовалась зверюга. Злая, тощая и однорогая. Сама зверюга была голубой. Она стояла на задних лапах, а передними, заканчивающимися четырехпалыми птичьими когтями, пыталась кого-то ухватить. Морда у зверюги была зубастой, красной и хвост тоже красный, причем раздвоенный, как язык у змеи. И на обоих концах хвоста - острый шипы.

   За знаменной группой, тоже по трое в ряд, ехали вооруженные всадники. Немалый отряд. Побольше, чем у Борембы. И повнушительней. Кони, как на подбор, темные, рослые, всадники в кольчугах, вооруженные одинаковыми длинными копьями и большими тяжелыми мечами. Настоящая боевая дружина.

   На середине поляны умный конь остановился. Барон Боремба тут же скатился с своего великана и торопливо подошел к вновь прибывшему.

   - Здравствуйте ваша светлость, барон Оскарегон, - Боремба почтительно поклонился. - Рад видеть вас в добром здравии.

   - И я рад тебя видеть, Боремба, - ответил барон Оскарегон, никакой радости при этом не проявляя. - Сколько человек привел?

   - Шестьдесят три пацана, ваша светлость, - доложил Боремба. - Все крутые и удалые. Готовы пролить кровь за наши баронские свободы и привилегии.

   - Удалые, это хорошо, - барон Оскарегон прошелся взглядом по отряду Борембы и слегка поморщился. Видно невысоко оценил крутость и удаль. - Генерал еще не подошел?

   - Нет, ваша светлость, пока не видно.

   - Разведку провели?

   - Как же, ваша светлость, первым делом провели разведку. Сюда, к Зеленой Пустоши, идут три отряда кикивардов, каждый - человек двести. Один вооружен копьями, два других - мечники. За ними генерал Гроссерпферд со своим штабом. Эти верхом. Всего человек шестьсот, вот и все, что у них есть. Мы им в два счета рога посшибаем и шерсть острижем. Пленных будем брать или как?

   - Ты как думаешь? - поинтересовался Оскарегон.

   - Кикиварды выкуп платить не станут. Они, падлы, одним днем живут. Что награбят, сразу и проедают.

   - Вождь может за своих воинов заплатить?

   - Серваторий? Этот козел за горсть башлей удавится. Если покупатель найдется, так он сам станет своих кикивардов пучками продавать. А нам пленных кормить? На кой это нам? Я бы мечи и копья отобрал и гнал их куда подальше.

   - Резонно, - согласился Оскарегон. - Пусть сами кормятся. Ну, что ж, будем ждать, пока генерал со своими кикивардами пожалует. Всем отдыхать, - приказал он. - Но коней не расседлывать, костров не жечь.

   Оскарегон легко соскочил с коня, прошелся, разминая ноги, и только сейчас увидел Дорошу. Ничего удивительного. В этой толпе лошадей и воинов маленького лепрекона заметить было нелегко.

   - Дороша, и ты здесь, - обрадовался барон. - У тебя как дела? Башмак закончил?

   - Нормально, ваша светлость, - Дороша ответил уважительно и радушно, будто был у барона в приятелях, по вечерам ходил к нему беседовать и пить чай на веранде. - А башмак я еще не закончил. И пряжку подходящую никак не подберу. Восемь штук примеривал... Ажурные все, из чистой бронзы, по форме и размерам вполне соответствуют. А присмотришься - не тот вид. Думать надо. Да и других дел полно.

   В нескольких шагах от Дороши на земле сидел Дробан. Он тихо постанывал и с недоумением смотрел на ладонь правой руки, красную, распухшую и как-то неестественно вывернутую.

   - Разбойника ты обидел? - спросил барон. - За что?

   - Не трогал я этого Дробана, - лепрекон и не поглядел на мордоворота, раньше нагляделся. - И говорить мне с ним не о чем. Нет у нас общих интересов.

   - А здесь что делаешь? - поинтересовался барон.

   - Да так... К бабушке Франческе с друзьями заходили, - Дороша показал на своих спутников. - Кое-чего помочь надо было. А тут, смотрим, генерал Гроссерпферд войско собирает, хочет короля сместить, генеральские порядки навести... Мы барону Брамина-Стародубскому сообщили. Он и попросил нас пока не уходить. Договорились встретиться на этой Пустоши. Может чем-нибудь сумеем помочь баронскому ополчению.

   - Так это вы... - протянул Оскарегон. - Вот не думал. Хотя, конечно... Такое дело без тебя обойтись не могло. С бароном Борембой уже познакомился.

   - Познакомился, - подтвердил Дороша. - Только я не знал, что Боремба барон. Думал, просто нахальный атаман разбойников. А оказывается и этот уже барон. Ну да ничего, бывает.

   - Познакомились, - влез Боремба, который опасался, как бы лепрекон не ляпнул чего-нибудь лишнего, неприятного. - Сначала не разобрались, потом перетерли... Все пучком. Лихие пацаны! Промышляют под прикрытием. Железно. Даже я купился! Думал, что они не при делах. Туристы! - Боремба искренне расхохотался. - Они Гроссерпферду уши лапшой завесили, как бархатной шторой, хитрого генерала как последнего лоха на понт взяли. Это же надо! Вегетарианцы и пацифисты, ха-ха-ха...