Георгий Зайченко - Джон Локк

• Название: Джон Локк
• Автор: Георгий Зайченко
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

В книге дается анализ философских воззрений английского философа-материалиста XVII в. Джона Локка. Особое внимание автор уделяет теоретико-познавательным взглядам мыслителя, оказавшим наиболее глубокое влияние на последующее развитие материализма. В работе вскрываются непоследовательность, противоречивость отдельных положений Локка о происхождении человеческих знаний, о первичных и вторичных качествах, об образовании абстракций и т. д.

В книге дается также оценка социологических воззрений Локка.

---

Между тем в гносеологической системе взглядов Локка рефлексия фигурирует в качестве теории о познавательных операциях, которые применяются не только к материалу идей о внутренних процессах, но и к материалу чувственного опыта: «Эти два источника, повторяю я, т. е. внешние материальные вещи, как объекты ощущения, и внутренняя деятельность нашего собственного ума, как объект рефлексии, по-моему, представляют собой единственные, откуда берут начало все наши идеи» (6, т. I, стр. 129). Обратим внимание на слова «берут начало все наши идеи». Для Локка начало знания, материал знания и само знание не одно и то же. Согласно его взглядам, идеи, полученные через ощущения, преобразуются, трансформируются, духовно осваиваются в познавательных операциях, идеи которых мы получаем от рефлексии. Но так как сами-то операции направлены на чувственный материал, порожденный воздействием материального мира[13], то и в этом смысле учение о рефлексии является естественным и противоположным плоскому сенсуализму дополнением учения об ощущениях, а не его рационалистическим (в духе Декарта) или спиритуалистическим контрагентом. Поэтому серьезный анализ философии Локка (да и не только Локка) не может опираться на констатации определений философа, а должен состоять в конкретном анализе места и роли этих определений в контексте всей системы его философских взглядов и доводов. В этом смысле даже ясное осознание факта органической связи локковского внешнего и внутреннего опыта еще не позволяет сделать вывода о том, каков по содержанию результат применения более высоких, чем восприятие внешних вещей, познавательных операций к «переработке» идей, полученных из внешнего опыта: уводит ли он нас от действительности или, наоборот, позволяет приблизиться к ней, познать ее глубже?

Для того чтобы подойти к ответам на эти вопросы, необходимо выяснить, что собой представляет рефлексия по своей структуре, а также определить особенности употребления одного из ключевых терминов в гносеологии Локка — термина «идея».

Согласно Локку, через внутренний опыт человек знакомится с тремя видами своих психических процессов: познавательными, волевыми и эмоциональными. И если последние два в соответствии с современной классификацией наук относятся к компетенции психологии, то первый в равной мере относится и к психологии, и к философии. У автора «Опыта» ни в определениях, ни в изложении фактов и доводов, относящихся к рефлексии, нет четкого отграничения проблематики философской, гносеологической от проблематики психологической.

В современных психологических теориях с психологическим аспектом локковской рефлексии, как и с декартовской идеей о непосредственной данности духовных явлений сознанию человека, обычно связывают представление о первом сознательном постулировании метода самонаблюдения как метода исследования психических процессов. В XIX в. интроспективное направление в психологии абсолютизировало метод самонаблюдения за счет отказа от объективных методов изучения психики. В первой половине XX в. в близких позитивизму психологических течениях, в особенности в бихевиоризме, метод самонаблюдения был отброшен как атрибут ложных «менталистских» теорий. Советская психологическая наука, как и ряд наиболее дальновидных зарубежных психологов, полагает, однако, что ни одна из крайностей — или самонаблюдение, или объективные методы фиксации психической деятельности — не обеспечивает плодотворного изучения психики человека, что лишь правильное сочетание обоих методов является залогом успешного продвижения науки психологии. Что же касается Локка, то при всей неразработанности психологического аспекта рефлексии совершенно очевидно, что никакого противопоставления самонаблюдения объективной фиксации психических процессов у него нет. Об этом, в частности, свидетельствует его положение о том, что действия людей являются «истолкователями их мыслей» (6, т. I, стр. 97).

Но нас в локковской рефлексии интересует прежде всего теоретико-познавательный аспект. Во второй книге «Опыта» Локк отмечает, что различные познавательные способности — это модификации мышления в широком смысле этого слова (см. 6, т. I, стр. 239). Соотношение между познавательными способностями и теми знаниями, к которым они приводят, можно представить по следующей схеме (см. стр. 70–71).

Предлагаемая схема не может дать исчерпывающей характеристики познавательных способностей и получаемых благодаря им знаний как потому, что сам Локк признает неполноту своего объяснения структуры рефлексии[14], так и потому, что он допускает противоречия в классификации познавательных способностей[15].

Но эта схема и последующие пояснения позволяют составить общее представление об отношении между содержанием внешнего опыта и остальным знанием. Прежде всего обратим внимание на то, что 2-й и 3-й виды познавательной способности «восприятия» отличаются от 1-го тем, что «лишь пользование последними двумя позволяет нам говорить, что мы разумеем» (6, т. I, стр. 249), т. е. в буквальном смысле этого слова имеем дело со знаниями. И это не случайно. По гносеологической схеме Локка, в исходном пункте и внешний, и внутренний опыт дают материал для знания, но не само знание.

СХЕМА ПУТЕЙ ОБРАЗОВАНИЯ ЗНАНИЯ[16]

Но коль скоро этот материал получен, в силу активности разума этот материал рационально осмысливается. Причем осмысление не исключает поправок, вносимых в само содержание ощущений: «…что касается восприятия, то нужно заметить дальше, что идеи, получаемые от ощущения, часто у взрослых, без того чтобы они замечали это, изменяются суждением» (6, т. I, стр. 164).

Далее легко убедиться, что характер всех перечисленных в схеме познавательных операций предполагает возможность включения в сферу их применения содержания чувственного отражения — «идей ощущений». Поэтому, имеем ли мы познавательную операцию «отвлечение и обобщение идей» и результат ее применения идеи «лошадь», «золото» или познавательную операцию «сравнение идей» и результат ее применения идеи «больший», «старше», мы имеем дело в этих операциях с объектами материального мира, источником знания которого являются ощущения. Правда, в сферу применения познавательных операций включаются и идеи внутреннего опыта. При этом, согласно Локку, в результате применения к ним познавательных операций мы получаем такое содержание, которое в некоторых случаях ни непосредственно, ни опосредованно не может быть выведено из материального мира. Таковы идеи типа «триумф» (смешанный модус), которые, по мнению автора «Опыта», являются собственным изобретением человеческого ума. А среди истин, которые получаются в результате «восприятия… согласия или несогласия между какими-либо нашими идеями», обнаруживаются не только такие, которые относятся к материальному миру, но и такие, которые относятся к морали и математике, занимающим, по Локку, особое место в системе человеческих знаний.

Материалистические достоинства и идеалистические отступления локковского учения о рефлексии наиболее прозрачно выступают в результатах такой познавательной операции, как «соединение идей». «Соединение идей», являясь своеобразной формой движения мысли, приводит к возникновению идей, называемых «простыми модусами». Среди последних в «Опыте» фигурируют некоторые из идей о пространстве и времени. После того как «мы приобретаем идею пространства и зрением, и осязанием», т. е. благодаря ощущениям, эта идея становится объектом деятельности души, и благодаря способности прибавлять «все время одну идею к другой, они (люди. — Г. З.) свою идею пространства могут расширить сколько им угодно» (6, т. I, стр. 184). Оставим пока в стороне естественно возникающий вопрос: а откуда уже в ощущении или в ощущениях взялась рациональная идея «пространства», которую разуму остается только умножать, чтобы выводить разнообразие пространственных идей? То, что предлагает Локк, в данном случае можно определить как тезис: мышление копирует формы чувственно-созерцательного освоения мира. По замыслу Локк четко и определенно проводит точку зрения, что чувственное содержание, отражающее объективные (пространственные) качества мира, становится затем материалом для мышления и мышление приходит к познавательным результатам, соответствующим действительности.

Однако сложнее обстоит дело с выполнением замысла. Насколько он обоснован с точки зрения современной научной философии? Если считать, что чувства не абстрагируют — а это наиболее распространенная точка зрения, — то выделение в чувственном отражении такого содержания, как «простые идеи пространства», до и без вмешательства интеллекта невозможно. Не приводит ли, однако, это к такой парадоксальной ситуации, которую сформулировал Лейбниц, возражая Локку: «Нет ничего в разуме, чего не было раньше в чувствах, за исключением самого разума» (24, стр. 100–101)? Для современного материалиста ясно, что разум «вносит» в чувства нечто от себя и в том смысле, что он совершенствует адекватность чувственного отражения (этого не исключает, как указано было выше, и Локк), и в том смысле, что он определяет направление, практические цели чувственного отражения. Однако весь вопрос в том, «научают» ли чувства, опыт чему-нибудь разум, интеллект. Если нет, то формула Лейбница окажется истинной. Становится понятным, почему Лейбниц, порицая материалистические тенденции локковского истолкования рефлексии, выдвигает положение: «…рефлексия есть не что иное, как внимание, направленное на то, что заключается в нас, и чувства не дают нам вовсе того, что мы приносим уже с собой» (24, стр. 49). Проводя аналогию между отношением глыбы мрамора и скульптором, с одной стороны, и отношением разума к чувствам — с другой, Лейбниц пишет: «…если бы в этой глыбе имелись прожилки, которые намечали бы фигуру Геркулеса предпочтительно перед другими фигурами, то она была бы более предопределена к этому, и Геркулес был бы некоторым образом как бы врожден ей, хотя и потребовался бы труд, чтобы открыть эти прожилки» (24, стр. 49). Но эта аналогия означает только то, что чувства, опыт не научают разум, как считает Лейбниц.