Николай Шмелёв - Кронос

• Название: Кронос
• Автор: Николай Шмелёв
• Жанр: Научная Фантастика

Когда группе искателей приключений попадает в руки обычная карта, никто и не догадывается о том, что им её подбросили и теперь у товарищей только два оружия — смех и решительность.

Ранним летним утром, скромному лентяю Крону, позвонил его старый приятель и в деталях расписал ситуацию о том, как ему досталась информация о потерянной лаборатории, которая не значится ни на каких картах, и не проходит ни по каким ведомствам. Сумеют ли друзья найти заброшенное строение, а заодно, выяснить судьбу исчезнувших людей.

Десять немолодых, но отважных людей, не обременённых смокингами и излишней фешенебель- ностью, в поисках приключений, попадают в невероятные переделки. Объединённые общими интересами, ведомые фальшивой бумажкой и надсмехающейся судьбой, они посетят параллель ные миры и глубины собственного подсознания, синтезированные, одной из структур секретной лаборатории в существующую плоскость временного континуума.

Все соискатели острых ощущений, не злые и непритязательные люди, равнодушные к стяжательству, оказываются в ловушке и узнают, что подземный комплекс, не конец их злоключений, а только начало, и путь героев лежит далеко за пределы первоначального замысла.

Чтобы выбраться из переделки, они вынуждены помочь Наине — молодой и очаровательной предводительнице легендарных Нагов: людей-змей, живущих под землёй и стерегущих несметные сокровища. Она надолго становится их спутницей. Лёгкий флирт главного героя с последней, сопровождаемый юмором, заставит остальных членов проще взглянуть на жизнь.

Перемещаясь по отдельным веткам фрактала времени, искатели приключений посетят самые разнообразные места. Фантастические достижения древних цивилизаций, приобретённые в ходе вынужденной операции, помогут им выполнить задуманное и освободить Крона и Наину, от неведомого недуга, одолевшего их в подземных лабиринтах.

---

— Дед! — покосился на него Сутулый. — Ты определённо иностранный шпион.

— Это ещё почему?

— Потому что оперируешь зарубежными названиями: геликоптер вместо вертолёта, субмарина вместо подводной лодки, — улыбаясь, выдал Бульдозер. — А насчёт затхлого воздуха в ПЛ, то ты не учёл регенерацию воздуха, а она функционирует.

— Работать то она работает, но свежий воздух предпочтительнее, — парировал Дед и зашвырнул кусок породы подальше в темноту.

— Точно! — согласился Пифагор, — свежачок начинаешь особенно ценить, когда кто-нибудь накурит в реакторном отсеке, а по лодке расползается предательский запах.

— А они там картошку не варят, в первом контуре охлаждения? — язвительно спросил Кащей.

Народ ещё не устал, но на шутку реагировать отказывался. К слову сказать, не все забыли кулинарные забавы с американскими корнеплодами.

— Мы жарили картошку на тэне, мощностью в киловатт, — вспомнил Крон, хоть никогда и не забывал. — Свернули его калачиком. Правда, очень долго часа полтора — два, да и противень, в палец толщиной.

— Жарили в подлодке? — изумился Бармалей.

— Да нет! На надводном корабле. Хоть на «аттомаче», хоть в «дизелюхе» — тебя быстро вычислят.

— Тяжела служба подводников, — вздохнул Почтальон. — Но, зато вино дают.

— Ага, после стакана, как раз закурить охота! — неизвестно чему обрадовался Доцент.

— Ну, не каждый день все по стакану выпивают, — возразил Пифагор. — Я слышал, что подводники в котёл играют: сегодня один, за всех лопает, завтра другой.

— Насчёт котла я не уверен, но кормят их на убой! — вмешался Крон. — У нас, даже на новогоднем столе столько не было, сколько у них в будний день.

— На дизеле? — уточнил Сутулый.

— На атомной.

— Вы же плотно позавтракали! — удивился Комбат. — Что вас на еду потянуло?

Тоннель петлял, монотонностью однообразия соперничая с чёрной краской, что и было озвучено Кащеем во всеуслышание:

— Сама чернота.

— Темнота ты, Костлявый! — иронично усмехнулся Крон. — В каждой чёрной краске есть банальная серость. Один учёный муж строил модель абсолютной темноты. Выглядело это так: в комнате без окон, с выключенным светом и задраенными дверями, установили чёрный ящик, на манер тех, в которых оснащают плёнкой фотоаппараты. Изнутри ящик оббит чёрным бархатом — голову внутрь и созерцай примерную, но не абсолютную модель.

Тоннель уводил всё дальше и дальше. Прошли уже так много, что не верилось в окончание путешествия. Товарищей стали одолевать сомнения в том, что не придётся пройти весь длинный путь пешком.

— Может быть, попутно золото Колчака поищем — заначку царской России? — предложил Доцент, не надеясь ни на какие положительные ответы, а высказав идею, скорее всего так, для проформы и поддержания разговора.

— Слухов много ходило и сейчас ходит, не ограничивая ареал распространения поисков одной Сибирью, — решительно возразил Бармалей. — Это включает в себя колоссальное пространство, аж до Дальнего Востока. К тому же, настойчиво муссируются слухи о том, что ценности спрятаны вовсе не в Сибири, а в Севастопольских катакомбах, имеющих протяжённость более трёх тысяч километров.

— Судя по данным — там достаточно весело, — согласился с ним Почтальон. — Рассказывают, что привидения расстрелянных политзаключённых табунами ходят, да неупокоённые партизаны, времён Второй Мировой войны шастают.

— Чего только люди не насочиняют, — тяжело вздохнул Комбат. — Каких только страшилок не придумают, а потом, трясясь от страха, лезут в преисподнюю, какую сами и выдумали.

— Другие независимые источники утверждают, что золото вывез Чехословацкий экспедиционный корпус, воспользовавшись полной неразберихой в двоевластии и всеобщей сумятицей, связанной с гражданской войной, — вздохнул Бульдозер так тяжело, как будто они вдвоём с Комбатом, тащили все тринадцать миллиардов, по современному курсу международной валюты.

— Не одни мы такие умные, — очнулся Дед от мыслей, навеянных баснословными суммами легендарных сокровищ. — Сейчас миноискатели есть, чуть ли не у всех. Нашли, поди давно, да обналичивают, потихоньку.

— Тринадцать миллиардов символично, но не впечатляет, — поморщился Почтальон. — Так как в масштабах страны — это мелочи. Может и не совсем пустяковая сумма, но бюрократический аппарат, даже не заметит этих вливаний. К тому же, поиск может влететь в такую копеечку, что доходы не перекроют затраты, тем более, что неизвестно, где вести поиски.

Вдалеке появились проблески дневного света, пока ещё не очень отчётливые, но вполне видимые. Народ напрягся, не зная, как поступать: то ли радоваться такому событию, то ли насторожиться. Шаг за шагом становилось ясно, что выход найден, а если быть точнее, то путь пройден.

— Наина утверждала, будто бы вход сюда заказан для всех, — намекнул Комбат на прозрачность обстоятельства. — Но тут — проходной двор.

— Как только мы отсюда выйдем, тоннель закроется навсегда, — заверил его Крон.

— С каждой минутой становится всё интереснее, — забеспокоился Пифагор, встав на сторону Комбата и жаждущий подробных разъяснений.

— Добираться будем на вездеходе-амфибии, передвигающейся на воздушной подушке. Транспорт синтезируем на выходе. Данные есть. Они уже заложены в память, а остальные инструкции получим по ходу выполнения задания.

— Сейчас спою романс Колчака «Гори, гори — моя звезда!» — тоскливо простонал Сутулый. — Я остаюсь здесь навсегда.

— Не стоит! — предупредил Бульдозер. — За выдающиеся вокальные данные, тебя придётся бить, а нам сейчас не до этого. Поспешать надобно…

Тайга встретила экспедицию прохладой и запахом лиственниц, загадочностью географического положения и тучей гнуса, который у европейского человека, с непривычки вызывает чувство повышенного дискомфорта, от количества кусачих особей.

— Располагайтесь, гости дорогие! — произнёс Крон напыщенную фразу. — Сколько времени займёт постройка вездехода, я и сам не знаю, но вокруг нужно осмотреться, чтобы не привлечь внимание случайных свидетелей. Саму амфибию творить будем, в какой-нибудь низинке, под сенью могучих хвойных деревьев.

— Зачем? — не понял Кащей.

— Чтобы с вертолёта не было видно. Случайного.

Народ разбрёлся по близлежащей территории, в поисках гипотетических аномалий, в лице незваных гостей, могущих существенно подпортить их планы, но вокруг всё было тихо. Девственную тишину нарушил голос Сутулого, грязно извергающего проклятия в адрес производителей модной обуви, для большинства прогрессивного человечества, давно уже таковыми не являющимися:

— Чтоб вам обгадиться!

Ну и дальше, примерно, в том же духе.

— Ты чего Стул, нарушаешь священную тишину древнего леса? — шутливо спросил его Кащей, пытаясь выяснить причину, вызвавшую столь бурную реакцию.

— Чего-чего! Споткнулся!

Товарищи с иронией поглядели на его ботинки, уместные, в данной местности, как валенки на гавайском пляже.

— Что, спотыкаешься? — подколол его Бульдозер. — С такими длинными носами хорошо участвовать в скоростном спуске с Памира, по меньшей мере.

— Меня больше волнует другой вопрос!

— Какой?

— Крышка не закроется! — сплюнул Сутулый.

— А! — сочувственно покачал головой Бульдозер. — В деревянном саркофаге. Ну, ничего! Мы тебе в нём технологические отверстия выпилим. А вообще, ты утрируешь. Судя по твоей морде, тебе дотуда, как до Америки.

— От нас до Америки зимой пешком дойти можно! — возразил Сутулый. — По Берингову проливу. Всего-то километров двести.

Сутулый погрустнел, проявляя последнее время излишнюю сентиментальность. Белые льды знаменитого пролива стояли перед глазами, иногда вызывая у аборигенов севера приступы меряченья, которое в отличие от более южных районов, заключалось в том, что снежная бездна звала к себе. Они, как зомби, уходили в ледяную пустыню навсегда — в погибель. Сутулый встряхнулся и отогнал от себя мысли, обо всех психических расстройствах мира, вместе взятых.

Крон возился с приборами, изо всей компании, один озадаченный проблемой производства, а остальные бездельники слонялись без дела, не знающие, куда приложить свои руки и знания. Комбат крутился рядом, сильно помогая тем, что не давал дурацких советов. Неожиданно, он не выдержал мук ожидания, и обратился к Крону с совсем другим вопросом, не отвечающего сиюминутной теме, над которой корпел механизатор:

— Послушай, Кронозавр! У меня возникло далеко не смутное подозрение, что вся эта байда с золотыми погремушками затеяна, вовсе не ради них. А ведь у нас принцип: о любви ни слова — пароль «Морковка»! Я тут первое слово заменил, чтобы смягчить диалог, да и любовь в нашем возрасте понятие эфемерное, неактуальное — скука, короче…