Артур Хейли - В высших сферах

• Название: В высших сферах
• Автор: Артур Хейли
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-028816-8; 978-5-9713-0296-4; 978-5-9762-6686-5

Единственный политический триллер, вышедший из-под пера Артура Хейли.

История хитросплетенной интриги, в которую высшие политические круги США втягивают Канаду.

История дипломатических закулисных игр, громких международных скандалов и сенсационных журналистских расследований.

История мира, балансирующего на самой грани войны…

Ранее роман выходил под названием «На высотах твоих»

---

«Верно, — подумал Хоуден, — в этом нет смысла». И протянул руку к телефону.

— Хорошо, — сказал он Ричардсону, — мы поступим, как вы предлагаете. Я вызову сюда сейчас Харви Уоррендера. — И он дал указание правительственной телефонистке: — Найдите мистера Уоррендера. Он, по всей вероятности, дома. — И, прикрыв рукой трубку, спросил: — Помимо того, о чем мы тут говорили, следует ли мне сказать ему еще что-то?

Ричардсон осклабился:

— Можете посоветовать ему держать обе ноги на земле. Тогда ему не придется так часто попадать одной из них в рот.

— Если я скажу такое Харви, — сказал Хоуден, — он, по всей вероятности, процитирует мне Платона.

— В таком случае вы можете ответить ему словами Менандера: «Его подняли так высоко, чтоб ему было тяжелее падать».

Премьер-министр поднял брови. Брайан Ричардсон постоянно удивлял его.

Оператор появился на линии, и Хоуден послушал, затем положил трубку.

— Уоррендеры уехали на праздники — они находятся в своем коттедже на Канадском щите, и там нет телефона.

Ричардсон не без удивления заметил:

— Вы даете Харви Уоррендеру немало возможностей уклониться от своих обязанностей, верно?.. Больше, чем остальным.

— Не на этот раз, — сказал Джеймс Хоуден. После их беседы он уже пришел к выводу. — Я вызову его сюда послезавтра, и эта история в Ванкувере не устроит вспышки. Гарантирую.

6

Было половина восьмого, когда Брайан Ричардсон прибыл на квартиру Милли Фридман с двумя пакетами — в одном была унция духов фирмы «Герлен», которые, как он знал, любит Милли, а в другом — двадцать шесть унций джина.

Духи понравились Милли. Она была не так уверена в том, что ей понравится джин, но понесла его на кухоньку, чтобы приготовить напитки.

Ричардсон ждал в мягко освещенной гостиной, наблюдая за Милли из глубокого кресла. Он с наслаждением вытянул ноги на бежевом ковре — единственном дорогом предмете обстановки, который позволила себе Милли, чтобы украсить квартиру, — затем одобрительно произнес:

— Знаешь, многое из того, что у тебя тут есть, Милли, другие давно бы выбросили. Но ты так все расставила, что более уютного места я не знаю.

— Я полагаю, это комплимент. — Стоя на кухоньке, Милли с улыбкой повернулась к нему. — Так или иначе, я рада, что тебе это нравится.

— Конечно, нравится. А кому бы не понравилось?

Мысленно Брайан Ричардсон сравнивал ее квартиру со своей, которую Элоиза переоборудовала всего немногим больше года назад. Стены у них были светлой слоновой кости, белый ковер, шведская ореховая мебель и бледно-голубые занавески. Он давно перестал обращать на обстановку внимание, и поэтому она не оскорбляла его вкуса. Но он помнил, какая у него была ссора с Элоизой, когда она представила ему счет, про который он возмущенно сказал: «Да обстановка-то как в президентском номере в борделе».

«А вот Милли, — подумал он, — всегда знала бы, как все устроить, чтобы было тепло и по-домашнему… небольшой беспорядок, книжки на столах, и в то же время место, где человек может отдохнуть».

Милли снова отвернулась от него. А он в задумчивости на нее смотрел.

До его появления она сняла костюм, в котором была, и переоделась в оранжевые брючки и гладкий черный свитер, который оживляла лишь тройная нитка жемчуга. Это выглядело просто, подумал Ричардсон, но возбуждающе.

Она вернулась в гостиную, и он поймал себя на том, что восхищается ее грациозностью. В каждом движении Милли был ритм, и она редко делала лишний жест.

— Милли, — сказал он, — ты удивительная девчонка.

Позвякивая льдом, она несла их напитки. Он залюбовался ее стройными ногами и обтянутыми брючками крепкими бедрами. И снова — бессознательной ритмикой движения… «Совсем как молодая длинноногая скаковая лошадка», — пришла в голову нелепая мысль.

— В каком смысле удивительная? — спросила Милли. Она протянула ему стакан, и их пальцы соприкоснулись.

— Ну, видишь ли, — сказал он, — без прозрачного неглиже, трусиков и всего прочего ты самое сексуальное существо на двух ногах.

Он поставил стакан, который она ему дала, поднялся и поцеловал ее. Через минуту она осторожно высвободилась и отвернулась.

— Брайан, — сказала Милли, — разве так — хорошо?

Девять лет назад она познала любовь, а потом невыносимую боль утраты. Она считала, что не влюблена в Брайана Ричардсона, как была влюблена в Джеймса Хоудена, но Брайан был источником тепла и нежности, и она знала, что на этом дело не кончится, если время и обстоятельства позволят, но подозревала, что не позволят. Ричардсон женат… и практичен, а значит, в конце еще один разрыв… расставание…

Ричардсон спросил:

— О чем ты, Милли?

Она спокойно произнесла:

— Я думаю, ты знаешь.

— Да, знаю. — И снова взялся за стакан с джином. Поднял его к свету, проверяя содержимое, затем поставил на стол.

А ей так хотелось любви, думала Милли, ее тело жаждало любви. Но внезапно потребность в чем-то не просто физическом нахлынула на нее… Должно же быть что-то постоянное. Или не должно? Вот когда она любила Джеймса Хоудена, то готова была примириться и с меньшим.

А Брайан Ричардсон медленно произнес:

— Я, наверное, мог бы задурить тебе, Милли, голову кучей слов. Но мы оба взрослые люди — я не думаю, чтобы ты этого хотела.

— Нет, — сказала она, — я не хочу, чтобы меня дурили. Но не хочу быть животным. Должно же быть что-то другое.

— Для некоторых людей ничего другого и не нужно, — отрезал он. — Не нужно, если они честны с собой.

А через минуту он уже удивлялся, зачем это сказал. Возможно, от избытка правдивости или просто от жалости к себе — чувство, которое он презирал в других. Но он не ожидал того, какое действие это произведет на Милли. Глаза ее заблестели от слез.

— Милли, — попросил он, — извини меня.

Она покачала головой, и он подошел к ней. Достав носовой платок, он осторожно вытер ей глаза и ручейки слез на щеках.

— Послушай, — сказал он, — мне не следовало так говорить.

— Все в порядке, — усмехнулась Милли. — Я просто женщина, полагаю.

«О Господи, — подумала она, — что это со мной? — Всегда уверенная в себе Миллисент Фридман… плачет как девчонка.

Ну что этот мужчина значит для меня? Разве я не могу подцепить другого, как делала раньше?»

Он обнял ее.

— Я хочу тебя, Милли, — тихо произнес он. — Я не знаю другого способа это сказать — я просто хочу тебя.

Он приподнял ее голову и поцеловал.

А она не сдавалась.

— Нет, Брайан! Пожалуйста, нет!

И в то же время она не делала ни малейшего усилия отодвинуться от него. Он ласкал ее, и в ней нарастало желание. И она поняла, что он нужен ей. Потом снова придет одиночество, чувство утраты. Но сейчас… сейчас… она закрыла глаза, вся дрожа… сейчас.

— Хорошо. — Голос ее прозвучал хрипло.

В тишине раздался щелчок выключателя. И в тот же момент с улицы слабо донесся вой моторов самолета высоко в небе над городом. Звук приблизился, потом стал замирать, когда ночной рейс в Ванкувер с сенатором Деверо среди пассажиров повернул на запад и стал быстро подниматься во тьму.

— Будь нежен со мной, Брайан, — шепотом произнесла Милли. — На этот раз… пожалуйста, будь нежен.

Глава шестая Алан Мейтленд

1

В Ванкувере Алан Мейтленд спал долго в рождественское утро, а когда проснулся, рот у него был обложен от выпитого накануне вечером в доме его партнера — адвоката. Зевая и почесывая коротко остриженную голову, он вспомнил, что они втроем — он, Том Льюис и жена Тома Лилиан — выпили целых две бутылки вина. Это была, право, экстравагантная выходка, поскольку ни у него, ни у Тома не было на такое денег — особенно сейчас, когда Лилиан беременна, а Том с трудом выплачивал взносы за крошечный домик, купленный полгода назад в северном Ванкувере. Потом Алан подумал: «Да какого черта?!» — и, выбросив из постели свое шестифутовое тело спортсмена, прошел босиком в ванную.

Вернувшись в комнату, он надел старые шерстяные брюки и выцветшую майку с эмблемой колледжа. Затем насыпал растворимого кофе, поджарил тосты и выскреб немного меда из банки. Ел он, сидя на кровати, которая занимала большую часть его захламленной холостяцкой квартирки на Гилфорд-стрит, возле Английского залива. Позже кровать уйдет в стену подобно тому, как убирается шасси, но Алан редко спешил с этим, предпочитая медленно встречать день: он давно обнаружил, что все выходит лучше, если не спешить.

Он размышлял, не стоит ли поджарить немножко бекона, когда зазвонил телефон. Это был Том Льюис.

— Послушай, ты, тупица, — сказал Том. — Почему это ты никогда не говорил мне про своих друзей из высшего общества?

— Мужчины не любят хвастаться. Я с Вандербильтами… — Алан проглотил непрожеванный кусок тоста. — Про каких друзей из высшего общества?