Николай Семченко - Что движет солнце и светила

• Название: Что движет солнце и светила
• Автор: Николай Семченко
• Жанр: Любовные романы

---

Ну, естественно, я толкала этот фаллоимитатор в рот, как он просил. И глаза зажмуривала - якобы от удовольствия. И слюни специально пускала. Ему так хотелось.

- Води его туда-сюда! - приказал он. - Быстрее, сучка! Представь, что тебя в горло трахают. Резче, ещё резче...

Честное слово, у меня от этих манипуляций настоящие слёзы полились. А он, гадёныш, знаете, что делал? Вытащил своё орудие из брюк и, зажав пятёрней, наяривал.

- Классная у тебя, сучка, глотка! Часто тебя так жарят?

Я не знала, какой ответ ему хотелось услышать, и потому молча продолжала своё занятие. Как будто бы вся, прости господи, в экстазе, и, типа, ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу - рот важным делом занят.

- Не слышу ответа, - он побагровел, часто дышал. - Такие х*и тебе и не снились? Благодари меня, что попробовала такой наконец!

Я вынула фаллоимитатор и, нарочито переведя дыхание, с энтузиазмом подыграла ему:

- Милый, спасибо тебе. Если бы не ты, я никогда не узнала бы, что такое настоящий член!

А он вдруг закатил глаза, заорал как сумасшедший и кончил. Вот паразит, всю дорожку уделал спермой: она у него брызнула как из сифона.

- Оботри рукой, - приказал он. - И немножко поласкай...

Я думала, что после этого у него снова будет эрекция, но ничего подобного. Он взял фаллоимитатор, завернул его в пакет, а мне напоследок сказал:

- Смотри, сучка, не болтай об этом никому. Если узнаю, что болтаешь, то кранты тебе. А таких б**й, как ты, я не трахаю. Чести много!

Потом я его морду видела по местному телевидению. Этот урод, оказывается, большая шишка. Чего, кстати, никак не скажешь об его "отростке": он у него с мизинчик и тонкий, как пальчик ребёнка. Наверное, когда я делала минет фаллоимитатору, он представлял, что это его член, и он меня имеет в самое горло. А! Что там эти онанисты фантазируют - это их дело. Мне-то что? Лишь бы заплатили. Но к противному, скажу я вам, привыкнуть нельзя.

Не знаю, почему я это вспомнила, разглядывая маремана. Может быть, потому что на нем были узкие, облегающие джинсы, и они, так сказать, наглядно подчёркивали: в пазу у него не хило.

- Чо, запала? - перехватив мой взгляд, хихикнула Фанни. - Может, это носовой платок в кармане так свернулся, а член у него - коротышка, хи-хи!

Я её пихнула локтем:

- Молчи, дурёха! Мне фиолетово, что там у него. Лишь бы заплатил...

Мареман вышел из яркого круга света, который падал сразу с двух фонарей.

- Который, девочки, час?

Помираю! Тоже мне, нашел, как подкатить. У самого-то, вон они, часы, поблескивают из-под манжеты. И, кажется, настоящая американская электроника с музыкой, будильником и противным попискиванием через каждый час.

-Час, да не для вас!

Это Фанни вякнула, глупышка. Тоже мне, заигрывает как придурочная.

- Что так?

Фанни коротко хохотнула, игриво взбила пятерней волосы на затылке, ответила:

- А от вас часом не отделаешься...

Ну-у, поехала на кочерге!

- А у меня времени - во! - и на меня косится, улыбается: - Даже не знаю, что с ним делать, столько времени...

Ясное дело, приезжий-то приезжий этот красавчик, а про нашу площадь откуда-то знает, и наверняка. А впрочем, чего знать-то? Видит: сидят две лахудры, одни, битый час, на плащиках розовые бантики - уже знак: ясно, что почем.

Ладно, надо кончать эту комедию. Что-то знобит, холодок откуда-то из глубин тела высовывает свои осторожные лапки, трогает живот, грудь, поднимается все выше и выше, и я уже знаю: не приму "лекарства" - станет хуже: сначала ломота в затылке, потом руки-ноги словно кто отрывать будет, и страх, боже, страх заполнит каждую клеточку тела, страх - до отчаяния, до рвоты... Надо успеть принять "лекарство", черт бы его побрал.

- Ну, вот что, - говорю. - У меня есть пачка кофе. В зернах. Видите? И сумочку раскрываю. - Настоящий мокко. Такого на вашей Камчатке, или где вы там обитаете, нет и не будет. Я его в ресторане "Юнихаб" по знакомству беру ...

- При чем тут Камчатка? - удивляется мареман. - Я его в Стамбуле пил. На углях там кофе готовят, прямо на улице. Только не поймешь, что дороже стоит: кофе или холодная, из горных ключей вода. Там кофе с водой пьют...

- Ну не раскладывать же мне угли прямо вот здесь! Я дома кофе варю. Правда, без коньяка он не имеет вкуса - все равно, что пиво без корюшки...

Это я намек делаю. Неподалёку, в ночном клубе "Одиссей", у Витьки-швейцара можно бутылку взять. Если, правда, знать, как брать. Ну да ничего, я бы помогла. Витька-то запуган всякими проверками, но девочек-то знает в лицо, всегда выручит. Что вы думаете, молодой, здоровый парень за просто так - каких-то две тысячи рублей! - стоит у входа? Из любви к посетителям? Наивные!

Одно плохо, что для ночных клубов мы с Фаннни - как бы это помягче сказать? - ну, не то чтобы не годны, а не той свежести, так я вам скажу. Там элитные девочки тусуются, крутые профессионалки, а кто мы? Да никто! Вернее, любительницы. Но если бы мы с Фанни захотели, то сто очков вперёд этим профурсеткам дали бы. Но мы с ней не какие-нибудь позорные девочки по вызову. Захотим - пойдём, не захотим - останемся вот на этой лавочке, и никакая бандерша нам не указ, да и сутенёра у нас нет. Лично мне нужны денежки, позарез нужны. А Фаннни - та ... хм..как бы это сказать?... ну, в общем, той нравится секс с незнакомыми мужчинами. Экстремалка! А еще она говорит, что чем бесплатно давать каждому кандидату в принцы на белом коне, так уж лучше что-то с него поиметь, пусть за удовольствие платит.

Ладно. Вру я всё. Просто не хочется, чтобы вы меня дешевой шлюшкой считали. Ну, посмотрите на меня... Похожа я на шлюшку? Макияж нормальный, не разрисована как не знаю кто. И одежда скромная, юбка чуть выше колена, правда - это потому, что ...Ну, не важно, почему. В темноте всё равно не видны следы уколов.

Так что в "Одиссей" мы с Фанни не ходим. Да и чего туда ходить? Этот клуб сейчас "голубые" оккупировали. У них свои "девочки" - манерные такие мальчики, томные, и глазки умеют закатывать не хуже кисейных барышень, и даже губки красят, прикиньте! А ещё Витька мне рассказывал, что некоторые наряжаются женщинами, и, знаете, ни в жизнь от натуралки не отличишь. Витька говорит, что пока одного такого не начал пялить, так и не понял бы, что это переодетый парень. Вот до чего наш тихий провинциальный город докатился. Господи, уже и тут на трансвестита нарваться можно. Но мы-то с Фанни натуральные, живые, и нам нравится всё естественное.

- А то, сестра, не знаешь, где бутылку взять, - Фанни надувает губки, закидывает ногу на ногу и вытаскивает пачку сигарет.

Мне ужасно хочется ее сигарет, они у нее с травкой - хоть на время съежится, спрячется липкий осенний холодок в теле...

-Зачем? У меня есть! - Парень выразительно хлопает по пиджаку, который - как не заметила? - точно, чуть-чуть топырится на груди.

Мне-то, по правде, этот коньяк, или что там у него совсем не нужен. А вот Фанни, когда придет с кавалером, той подавай, и подавай чего-нибудь покрепче. Она только так и взбадривает себя, и для другого это надо: упьется, мать родная, а там - все ей трын-трава!

- Ну, сестра, мы пошли, - говорю. - Ты как? Тут останешься?

- Посижу, - отвечает Фанни. - Ключ у меня с собой.

- А вы что, сестры?

- Ага! - хихикает Фанни.- Еще какие! Правда, Бо... Танюша?

Я ее, если б назвала сейчас меня Бочонком, прибила бы, ей-богу. Злая я какая- то стала, и ужас как не люблю, когда, кликуху на всю улицу орут. А тут еще на виске забилась-застучала жилка и тупо, толчками к затылку поплыла боль. Скорей, скорей в нашу с Фанни конуру!

А он, этот красавчик, вдруг ни с того ни с сего принялся с подругой моей разговоры разговаривать: и не прохладно ли ей, и не боится ли одна, темно, все такое и, может, лучше втроем прогуляться, скучно ему и так далее, на что Фанни знай себе хихикает (вот мымра!) да рожи корчит: она, когда курит, и без того щеки надувает, будто в шарик пыхтит, а тут еще и смех напал. Но я дернула парня за рукав, и мы потопали. Он что-то о Стамбуле рассказывал, про накую-то африканскую республику заливал, о Мальте и про то, что японки уже не носят кимоно. О боже, при чем тут они?

Невыносимо ломит затылок, скоро, знаю, сверлящий и вибрирующий комок боли раскрутится жгутом и оплетет позвоночник - тогда придется больше тратить "лекарства", его и так днем с огнем не сыщешь, а к этому подонку Стасу я - пусть сдохну! - ни ногой, дрянь, погань, что он со мной вытворял, кошка и то меньше мышь мучает, ах, мразь, козел!

В подъезде, как всегда темном, стояла, как обычно, десятиклассница Нинка со второго этажа, лобызалась, наверное, с очередным ухажером, потому что испугалась нас, дурочка, отпрыгнула от него и наступила мне на ногу, а весу в этой девахе о-го-го-го!

Сколько раз я уже хотела ей сказать, чтобы прекращала это гиблое дело шашни-машни, все такое. И что с того, что ее мать устраивает свою личную жизнь? Так пусть устраивает в комнате. Нинке-то на кухне в это время можно или нет прикорнуть или уроки, непутевой, готовить?