Леонид Милов - История России XVIII-XIX веков

• Название: История России XVIII-XIX веков
• Автор: Леонид Милов
• Жанр: История
• Год: 2006

"История России XVIII-XIX веков" - уникальное учебное пособие, созданное на основе новейших концепций российского исторического процесса. В издании предпринята попытка проследить воздействие природно-климатического и географического факторов не только на социально-экономическую жизнь страны, но и их влияние на государственно-политический строй, внутреннюю и внешнюю политику, культуру. Авторы этой книги - ведущие преподаватели исторического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова - академик РАН, лауреат Государственной премии РФ профессор Л.В.Милов и доктор исторических наук, профессор Н.И.Цимбаев - обобщили свой многолетний опыт исследования и преподавания истории России. Эпоха наивысшего могущества России впервые рассмотрена как история выживания общества в суровых условиях природы и климата Восточной Европы.

Новое учебное пособие предназначено для студентов-историков и других будущих профессиональных гуманитариев. Книга, несомненно, заинтересует широкий круг читателей, стремящихся глубже понять историю своей Родины.

---

Дело Волынского. Вскоре вокруг одного из преуспевающих политических деятелей этого времени, бывшего астраханского и казанского губернатора, а ныне кабинет-министра Артемия Петровича Волынского стал собираться своего рода кружок недовольных. Среди близких А. П. Волынскому так называемых конфидентов были советник экипаж-мейстерской конторы и горный офицер А. Ф. Хрущев, президент коммерц-коллегии П. И. Мусин-Пушкин, архитектор П. М. Еропкин, обер-прокурор Сената Ф. И. Соймонов. Энергичный талантливый администратор, А. П. Волынский быстро продвинулся по служебной лестнице и с 1738 г. стал кабинет-министром. Вскоре он стал ведущей фигурой кабинета и чуть ли не единственным докладчиком императрице. К моменту так называемого дела А. П. Волынский трудился над проектом государственных реформ, получившим название «Генеральный проект о поправлении внутренних государственных дел». В кругу «конфидентов» часто обсуждались в связи с этим различные аспекты государственной деятельности и внутриполитической жизни, высказывались весьма резкие суждения о засилье иностранцев («они вникнули в народ, яко ядовитые змеи, гонящие народ к великой нищете и вечной погибели»). Сам Волынский скоро стал в весьма натянутых отношениях и с Бироном, и с Остерманом. Будучи в придворном чине обер-егермейстера, Волынский уволил из конюшенного ведомства двух немцев, чем дал начало активному наступлению своих противников. В ответ на жалобы Волынский написал на имя Анны Ивановны письмо, представляющее своего рода кредо по вопросу об иностранцах в России: «Какие притворства и вымыслы употребляемы бывают при ваших монаршеских дворах, и в чем вся такая закрытая безсовестная политика состоит». Не называя имен, автор довольно ясно намекал на существование группы людей, и прежде всего Ос-термана, целью которых было «на совестных людей вымышленно затевать и вредить… дабы тем кураж и охоту к службе у всех отнять». Вызов, таким образом, состоялся, так как все в один голос говорили, что Волынский написал про Остермана. Одно шло к другому. Письмо было встречено очень холодно. Так случилось, что на «ледяной свадьбе» Волынский избил придворного поэта; потом нашли, что Волынский незаконно выдал своему дворецкому из конюшенного ведомства пятьсот рублей. Но дело довершило другое. В кабинете шло обсуждение вопроса о денежной компенсации Польше за проход русских войск во время русско-турецкой войны. Поляки заломили высокую сумму. Бирон поддержал их, поскольку, будучи герцогом Курляндским, являлся вассалом Польши. Вспыльчивый Волынский заявил, что «не будучи ни владельцем в Польше, ни вассалом ее, не имеет побуждений угождать исстари враждебному России народу». Таким образом, Бирон был сильно уязвлен и поставил Анне ультиматум: «Либо он, либо я». Вскоре состоялся арест дворецкого Волынского и его самого. Дворецкий под пытками передал все когда-либо высказанные Волынским и его «конфидентами» неудовольствия иностранцами, а главное, хулу на императрицу: «Государыня у нас дура, и как докладываешь, резолюции от нее никакой не добьешься!» Последовали аресты «конфидентов». Было объявлено о раскрытии огромного заговора. Аресты распространялись и на провинцию. После недолгого следствия с жесточайшими пытками в 1739 г. последовал приговор и казнь на Сытном дворе в июне 1740 г. А. П. Волынскому отрезали язык, отрубили правую руку, а потом голову, П. М. Еропкина и А. Ф. Хрущева обезглавили, другим «урезали» языки и отдали в каторгу. Так погибли один из наиболее ярких политических деятелей той эпохи и его соратники.

§ 3. Дворцовые перевороты середины века

Осенью 1740 г. императрица, уже давно страдавшая мочекаменной болезнью, серьезно занемогла, возбудив толки о будущем российского престола. Правда, вопрос о самом наследнике престола уже был как будто решен. Еще задолго до этого момента один из приближенных Анны, К. Левенвольде, был послан по европейским дворам присмотреть жениха для племянницы Анны Ивановны — мекленбургской принцессы Анны Леопольдовны (до крещения в 1733 г. она именовалась Елизавета Екатерина Христина как дочь Екатерины Ивановны и герцога Карла Леопольда Мекленбург-Шверинского).

Так в России появился 19-летний принц Антон-Ульрих Брауншвейгский, где его приняли на службу и после нескольких лет закалки в военных действиях с Турцией женили летом 1739 г. на царицыной племяннице, весьма недалекой, флегматичной, хотя и миловидной девушке. 12 августа 1740 г. появилось на свет дитя, с пеленок именуемое Иваном Антоновичем. Анна Ивановна сама была его восприемницей и именно в нем видела будущего наследника престола. Французский посланник Ж. Шетарди писал в предсмертные часы Анны Ивановны: «Я вижу, что здешний народ близится к моменту освобождения от ига иностранного министерства, чтобы подчиниться господству иностранной династии».

Главный же нерешенный вопрос был в другом — кому быть регентом до того, как младенец станет мужчиной. Именно это занимало головы виднейших сановников Анны Ивановны. Сами родители младенца в качестве возможных кандидатур не фигурировали, хотя некоторые иностранные послы предполагали Анну Леопольдовну регентшей. Ближайшие же подручные Бирона постепенно склонялись к мысли назначить регентом его, так как сам Бирон весьма стремился к этому.

Кабинет-министры А. П. Бестужев (выдвиженец Бирона) и князь А. М. Черкасский убеждали сенаторов в целесообразности этой кандидатуры. Б. X. Миних, трезво оценивая ситуацию, видимо, не возражал, а А. И. Остерман, как всегда в таких случаях, был болен и отлеживался дома. Сама же императрица, подписав поднесенный ей манифест о наследнике, вопрос о регентстве не поднимала. И только, когда медик, португалец Рибейра, объявил о безнадежном положении царицы, давно заготовленный и обсужденный в кругу высших сановников (ставленников того же Бирона) манифест о регентстве Бирона был подан умирающей императрице на подпись. Анна Ивановна дважды откладывала подписание манифеста, но в конце концов после беседы с принесенным к ней в кресле хитрым и осторожным подагриком А. И. Остерманом манифест был подписан.

Регентом стал Э.-И. Бирон. Подвластный ему Сенат на другой день преподнес ему титул высочества и полмиллиона рублей в год. Впереди были 17 лет полного господства, ибо Иван Антонович, по манифесту, должен был стать совершеннолетним лишь по истечении этого срока. Если с младенцем что-нибудь случится, наследниками должны стать его братья, а регентом опять тот же Бирон. Все, казалось, было прочно, на «законном основании»… Однако давно зревшее недовольство временщиком не угасло, а все более разгоралось. Уже вскоре после назначения регента вокруг принца Антона-Ульриха стали собираться недовольные. Это были в основном гвардейцы Семеновского полка, подполковником которого он был. Однако недовольство было быстро подавлено, виновные наказаны. Принцу Антону-Ульриху публично в Сенате зловещим А. И. Ушаковым была прочитана мораль, а в итоге принц подал в отставку со всех постов. И тем не менее у временщика не было никакой опоры ни при дворе, ни в гвардии, которой командовали, казалось, верные ему иностранцы.

И действительно, регентствоБирона продолжалось до смешного короткое время — 3 недели! 8 ноября не кто иной, как честолюбивый фельдмаршал Миних и его адъютант подполковник Манштейн, вступив в контакт с Анной Леопольдовной и вырвав у нее благословение, с группой гвардейцев в 80 человек ночью приступили к Летнему дворцу, где жил Бирон. Охрана дворца, человек 300, не препятствовала заговорщикам, и X. Манштейн с двумя десятками солдат легко проник в спальню временщика. Разбуженный регент пытался сопротивляться, но, быстро связанный офицерским шарфом, в накинутой солдатской шинели был доставлен в Зимний дворец.

Таков был еще один дворцовый переворот, при котором пал зловещий временщик, ловкий интриган и деспот, пославший тысячи людей на смерть и пытки.

С падением Бирона взаимная грызня придворной клики не прекратилась. Муж вновь объявленной правительницы принц Антон-Ульрих теперь постоянно жаловался, что он генералиссимус, а все дела идут по-прежнему через честолюбивого Ми-ниха. Поговаривали и о том, что А. И. Остерман, этот виднейший и опытнейший государственный деятель, остался также недовольным, так как первым министром стал Б. X. Миних, а ему, Остерману, дали лишь чин великого адмирала.

Весьма существенную роль играла и внешнеполитическая ориентация Б. X. Миыиха. Почти одновременно с Анной Ивановной скончался другой европейский скипетродержатель — австрийский император Карл VI. Назрела война Австрии и Пруссии, которая решила захватить у Австрии Силезию. Фельдмаршал Миних настоял на нейтральной позиции России в предстоящей войне за «Австрийское наследство». Больше того, фельдмаршал добился заключения с Пруссией союза в декабре 1740 г. Это вызвало неудовольствие в придворных кругах, включая и Брауншвейгскую чету, которая держала сторону Австрии. В итоге правительница издала указ, где полномочия Миниха были резко сокращены. Б. X. Миних остался недоволен, заговорил об отставке, будучи уверенным, что ее не примут. Но отставку все-таки приняли, и фельдмаршал оказался не у дел. Теперь старый А. И. Остерман стал первым. Но тотчас началась новая борьба. Обозначился и основной соперник Ос-термана — вице-канцлер граф М. Г. Головкин. К тому же Анна Леопольдовна также установила с Остерманом прохладные отношения. Один лишь принц Антон-Ульрих все еще подчинялся его влиянию.