Пол Андерсон - Королева викингов

• Название: Королева викингов
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-02473-5

Гуннхильд, королева Норвегии и Англии в десятом веке, сыграла столь значительную роль, что не только прочно вошла в историю, но и стала героиней легенд и мифов. Вокруг нее — колдуньи, провидицы, возлюбленной одного из самых свирепых и властолюбивых вождей викингов, матери восьми королей, — словно вокруг оси гигантского колеса вращались судьбы людей, народов и стран, подгоняемые ее усилиями, интригами и тайным влиянием. Повесть о ней — вовсе не запыленный свиток, а живое динамичное повествование, в нем бьется пульс правды и чувствуется аромат времени.

Впервые на русском языке!

---

— Расскажи мне все с начала до конца, старый друг.

Тот поерзал на скамье. Моряк, лесопроходец, земледелец, воин, вождь и судья людей, он тем не менее умел не слишком складно излагать свои мысли.

— Ладно, королева, — в конце концов начал он. — Я собрал войско и корабли, как и повелел мне король. Могу предположить, королеве ведомо, что нам надлежало нанести трондам мощный удар и с моря, и с суши. Клянусь, что взял людей, полностью заслуживающих доверия. Я считал, что наше нападение окажется для них полной неожиданностью. Но ярл Хокон, должно быть, имеет своих шпионов.

Да, конечно, имеет, думала Гуннхильд, хотя она и не знала, сколько их и хороши ли они. Там, на севере, обитала лиса… нет, ворон, черная птица Одина, обладающая сверхъестественной хитростью, острым глазом и быстротой, достаточной для того, чтобы вовремя предупредить всю стаю.

— Мы направлялись на север через Упдале, когда на нас напала какая-то банда, — продолжал Аринбьёрн, — не слишком многочисленная. Мы решили, что это были местные бонды. Нападение мы отбили и погнались за ними. Внезапно мы оказались в ущелье с высокими крутыми склонами. Они знали свою землю, а мы-то нет. В лесу, росшем по-над ущельем, было полно воинов, и они бросились на нас. Нам с трудом удалось пробить себе путь наружу — тем, кто уцелел, — и бежать. Я собрал парней вокруг себя, а не то все они кинулись бы наутек, сломя голову, и их переловили бы, как зайцев. Мы с боями выбрались к берегу, где нас должны были встречать корабли, совершавшие набег с моря. Половины из них мы недосчитались. Флот Хокона заманил их в ловушку в проливе между двумя островами точно так же, как его пешие ополченцы поймали мой отряд.

Рассказывая об этом, он дышал так шумно, что порой заглушал воющий снаружи ветер.

— Я очень сожалею, что приходится рассказывать о таких вещах, моя госпожа, но правда есть правда.

— Хорошо уже то, что существуют люди, которые, ничего не страшась, сообщают ее, — ответила Гуннхильд. — Завтра нам, возможно, стоит немного поговорить с глазу на глаз.

Когда на следующий день королева принимала Аринбьёрна в своем доме, ветер утих и дождь прекратился, но повис густой туман, сочившийся моросью. Сырость и темноту разгоняли свет ламп и пламя очага. Она указала гостю на кресло, а сама села напротив. На столе между ними стояли стеклянные кубки и бутылка с драгоценным заморским вином. Гуннхильд начала с похвал отваге и стойкости Аринбьёрна и повторяла их на все лады, пока тот не решился заговорить напрямик.

— Королева, — неохотно сказал он, — я не знаю, удастся ли нам свергнуть ярла Хокона. Не знаю.

— Мы можем измотать его, — заметила Гуннхильд, подталкивая воина к продолжению разговора.

— Но это в такой же мере измотает и нас самих. Да, трондам тяжело, но так же тяжело и жителям других частей Норвегии.

— Бонды ворчат, но они всегда были и будут чем-то недовольны.

— Это нечто большее. Я намеревался сказать королю… — Аринбьёрн осекся.

— Конечно, но сначала скажи мне. Мы можем говорить откровенно. Я думаю, что смогу помочь тебе подготовиться к тому, чтобы наилучшим образом высказать все это перед ним в присутствии еще сотни слушателей.

Аринбьёрн кивнул, расправил плечи, видимо, набираясь решимости, и сказал, запинаясь:

— В этом году на тинге в Гуле… Нет, ничего такого, что нельзя было сказать перед всеми. Но такие разговоры вели едва ли не все. Я и до того урывками слышал об этом. Но чтобы столь широко! Дело, по-моему, идет к восстанию. Ведь, наверно, многого я не слышал. Они же знают, что я человек короля Харальда.

И несмотря на это, они настолько доверяют ему, думала Гуннхильд. Поэтому и ей стоило поступать так же.

— Кого же они намереваются поставить королем? Хокона Сигурдарсона?

— Нет, конечно, нет. Бог дал право на это крови Харальда Прекрасноволосого. Но, в общем, разговор шел о двух его внуках, живущих на юго-востоке, или о Сигурде Великане, который сидит себе спокойно в Хрингарики… Королева, я не хочу ничего сказать против короля Трюггви или короля Гудрёда, ничего. Я рассказываю только о том, что слышал своими ушами, о чем разговаривает народ.

Гуннхильд кивнула. Для нее в этом не было ничего удивительного. Зато ее удручало то, что эти слова произнес именно этот человек.

— Да, это знак, — сказала она, — наподобие того кашля, который может предвещать кое-что похуже.

Аринбьёрна уже не нужно было подталкивать; дальше он говорил сам.

— Мне кажется, королева, что это изнурительная болезнь. Слишком много норвежцев устали, голодны, охвачены скорбью, злы. Я даже слышал разговоры о том, что сыновья Эйрика — неудачники, что языческие боги мстят им.

Она не могла более удерживать ярость:

— Да как они смеют!

Аринбьёрн между тем продолжал:

— И эти разговоры, королева, ходят не только среди низкорожденных. Многие знатные люди говорят то же самое. Об этом ты и твои сыновья должны знать даже лучше меня. — И наконец у него вырвалось: — Почему ни один из них до сих пор не завел себе королеву?

— Они не нашли ни одной девы, которой могли бы оказать такую честь. — Это был единственный ответ, который Гуннхильд могла ему дать.

— Ни одного дома, который счел бы такой союз за честь для себя, — ответил воин, привыкший постоянно рисковать своей жизнью. — Разве это неправда, королева? Многим ли великим домам они теперь могут доверять? Было бы крайне неблагоразумно свататься к деве, отец которой ненавидит жениха.

— Я знаю, — ровным голосом сказала Гуннхильд. Она говорила своим сыновьям то же самое и чуть ли не теми же словами.

— Прости меня, королева. Я наговорил лишнего.

Она ответила ему кривой, чуть ли не жалкой улыбкой.

— Вовсе нет. Скорее, я благодарна тебе за прямоту. То, что ты сказал, не выйдет за эти стены. Но каждое слово останется во мне.

Получив такое ободрение, Аринбьёрн решил сделать еще один серьезный шаг.

— Королева, я знаю, что на обеих сторонах имеются люди, которые с радостью взялись бы за посредничество для восстановления мира.

— Посмотрим, — ответила Гуннхильд.

Ей необходимо было подумать об этом.

Еще до возвращения Харальда пришел корабль с Оркнеев; вероятно, последний в этом сезоне. Кормчий сообщил ей, что ярл Льот Торфинсон умер.

Шотландцы постоянно пытались изгнать его. Однажды, когда он объезжал свои владения в Кэйтнессе, они с большим войском направились против него на север. Хотя враги превосходили его войско численностью, Льот дал сражение и обратил их в бегство. Но многие из его людей, оставшихся в живых, оказались сильно израненными, и он не меньше прочих. Он вернулся на острова, но его раны загноились, началась лихорадка, и, пролежав недолгое время в бреду, он скончался в своей постели.

Дочь Гуннхильд снова овдовела. Пока что никто не попросил ее руки. Пошли даже разговоры, что она несет гибель своим мужьям.

IX

Гуннхильд не раз задавалась вопросом, за что боролись боги: то ли за власть над людьми, то ли за самое свое существование?

Одерживая победы в землях мавров и арабов, Христос теперь изгонял богов из Дании и одновременно наступал на восток. Да, за его спиной они еще удерживали власть над Западными островами и Исландией, но, как только сдастся их прародина на материке, падут и эти дальние заставы. Пока что о нем очень мало знали готы, а шведы еще меньше. Но он мог оставить этим народам их священные рощи, их окровавленные алтарные камни, пока не сможет окружить их через Норвегию. Стоит ему захватить эту цитадель, и весь север окажется открытым перед ним.

Боги сопротивлялись, используя в качестве оружия погоду и своих приверженцев. Они заставили его остановиться. Но как долго это могло продолжаться? Если Христос всемогущ, почему его воины не сметают все на своем пути?

По правде говоря, ее сыновья вовсе не были святыми. Они радели за Церковь, главным образом, поскольку видели — мать научила их видеть, — что она могла заставить упрямых бондов опускаться на колени и склонять головы к ногам короля. Эрлинг был наиболее богобоязненным из всех, но и его рвение также начало слабеть, когда он понял, насколько малых успехов они добились. Не могло ли оказаться так, что Христос отказывал в помощи таким христианам, как они? Тогда почему он даровал ее таким, как Харальд Синезубый?

Она знала короля датчан слишком хорошо, чтобы верить, будто вера в его сердце была чище, чем вера Харальда Серой Шкуры.

А может быть, правы язычники? Они считали вполне достаточным установить святилище Христа в Осгарде и поклоняться ему, как и всем остальным. Не мог ли он быть родственником богов, решившим ниспровергнуть их, — вторым Локи?

Гуннхильд так давно жила рядом с неведомым, что хорошо понимала: она не знает. Ее кидало в дрожь от мысли о том, что и никто другой не знает и никогда не узнает. Нельзя было дать этой мысли ослабить себя, но продолжать свою борьбу! Гуннхильд ощущала, что время стоит у нее за спиной, вплетая морозное серебро в ее волосы.