Пол Андерсон - Королева викингов

• Название: Королева викингов
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-02473-5

Гуннхильд, королева Норвегии и Англии в десятом веке, сыграла столь значительную роль, что не только прочно вошла в историю, но и стала героиней легенд и мифов. Вокруг нее — колдуньи, провидицы, возлюбленной одного из самых свирепых и властолюбивых вождей викингов, матери восьми королей, — словно вокруг оси гигантского колеса вращались судьбы людей, народов и стран, подгоняемые ее усилиями, интригами и тайным влиянием. Повесть о ней — вовсе не запыленный свиток, а живое динамичное повествование, в нем бьется пульс правды и чувствуется аромат времени.

Впервые на русском языке!

---

— Так вот, королева, я обдумал все это и считаю, что должен вскоре взять всех людей, которых смогу собрать, и отправиться к королю Эйрику. Тебе ведь известно, что он в Рогаланде — в том самом имении, где умер Харальд Прекрасноволосый. — Такое выступление должно подтолкнуть других, подвигнуть их хранить верность ему. К тому же мы сможем значительно опередить противника в подготовке к войне.

Гуннхильд поднялась с места.

— Я надеялась на это. — Ее голос прозвучал сурово, и все же в нем отчетливо угадывалось волнение.

— Именно такого ответа я и ожидал от тебя, — как обычно, спокойно сказал Аринбьёрн. — Ему пригодится твое умение… я имею в виду твои знания и мудрость. Но ради блага твоего будущего младенца и твоего собственного здоровья тебе будет лучше отправиться морским путем. Хотя это будет долгое, трудное плавание, в это время года на корабле будет холодно и не слишком безопасно.

— Неужели я испугаюсь того, что смогла сделать эта жалкая деревенщина, мать Хокона? — надменно бросила Гуннхильд.

— Подумай об этом, моя госпожа. Судя по тому, что я слышал об этом короле, он не должен очень уж стремиться причинить тебе вред. К тому же у нас остается несколько дней. Подумай еще.

— Ты полагаешь, что я еще не все решила?

— Нет, — негромко, но твердо сказал Аринбьёрн. — Тебе это еще предстоит.

— Я почувствовала, что Хокон несет нам гибель, с первых дней его жизни! — Гуннхильд чуть ли не прорычала эти слова. — Мы должны были прикончить его еще в колыбели.

Аринбьёрн нахмурился было, но нашел самый простой ответ:

— Король Харальд никогда не допустил бы этого.

— О, да, Харальд Прекрасноволосый породил целую стаю волков.

Хёвдинг удержался от того, чтобы вслух причислить Эйрика к их числу.

— И еще… — Гуннхильд перевела дыхание. — Ты был добр ко мне, Аринбьёрн, и верен своему слову, но я все время стремилась покинуть твой дом. Я никогда не могла бы быть счастлива под крышей, дававшей приют Эгилю Скаллагримсону.

Он промолчал, не стал ни защищать свою дружбу, ни оправдываться за нее.

Гуннхильд плюнула на пол.

— Эгиль! Это он убил моего сына и бросил черное заклинание против моих людей и меня. Что еще могло навлечь на нас эту беду?

Она не сказала, пробовала ли она применить что-нибудь против Хокона, да и вообще делала ли такие попытки. Может быть, его Белый Христос спас его от ее нападения? Кто знает?

— Кое-кто поговаривает, что в этом повинно еще и властолюбие короля Эйрика, — медленно ответил Аринбьёрн. Он не стал добавлять: и твои собственные поступки.

У Гуннхильд перехватило дыхание.

— Ты смеешь…

Он угрюмо улыбнулся ей с высоты своего роста и поднял руку, призывая к миру.

— О, я никогда не сказал бы эти слова никому, кроме тебя, королева, и никому не позволил бы сказать их мне. — Он опустил руку. — Но здесь нет никого, кроме нас, моя госпожа. Ты мудрая женщина. Ты умеешь думать. На это способно очень немного людей. А сейчас мы очень нуждаемся в здравом и холодном рассудке и прямых речах.

Напряжение, охватившее было Гуннхильд, немного отпустило ее.

— Да. В этом ты прав.

Ей нельзя было гневаться на него. По-настоящему преданные люди были очень редки. Мало было заранее надеяться на победу. Прежде всего она была обязана предвидеть возможность самого худшего исхода событий — ради ее сыновей, ее дочери, ради крови, которая бежала в их жилах.

IV

С наступлением весны короли приступили к сбору своих войск; Хокон в Траандхейме, а Эйрик в центральной части и на юго-западе Норвегии. Но у Хокона было намного больше людей — жители Викина и Упланда взялись за оружие, чтобы сражаться за него; даже в областях, подвластных Эйрику, немало вождей не явилось на его зов, а предпочло примкнуть к Хокону. Эйрик был очень недоволен, когда Гуннхильд уговаривала его отправить в другие страны послов с просьбами о помощи, но это было необходимо, и он все же уступил. Корабли со смелыми моряками не единожды пересекали зимнее море. В конце концов король был вынужден признать, что жена оказалась права. Его согласился принять Торфинн, ярл Оркнейских островов. Никакой другой надежды не было.

Желающие отправиться вместе с королевской семьей собрались в Бю-фьорде. Для перевозки потребовался целый флот, а чтобы собрать его, пришлось потратить немало дней. Гуннхильд, глядя на все происходившее, думала порой, что это боги смеются над ней. В этом городе, возле этих берегов, среди этих холмов и лесов она жила, видела, как ее сын Эрлинг делал первые шаги, чувствовала, как растет близость между нею и ее дочерью Рагнхильд, здесь она прервала жизнь короля Хальвдана Черного, здесь она встречала Эйрика домой с войны, которая дала ему в руки всю Норвегию — но так ненадолго!

— Мы еще не сломлены, — сказала она, обращаясь к звездам. — Нас никто и никогда не сломит.

Но разведчики сообщали, что Хокон продвигался к югу, и его силы росли по пути, как снежный ком. Время, остававшееся в распоряжении Эйрика, стремительно сокращалось. И вскоре наступил день, когда Эйрик со своей столь обычной в боях решительностью приказал отправляться.

Это произошло холодным утром, после ливня, напитавшего водой траву под ногами и прибавившего блеска верхушкам деревьев на холмах. По небу неслись редкие белые облачка, а между ними и морем с воплями носилось невероятное множество чаек. Зыбь вздымала спокойное море, качала изготовленные к отплытию корабли. Вскоре начался отлив, и течение вместе с западным ветром позволило кораблям двинуться в путь на Оркнеи.

Эйрик попрощался с женой на причале. Он намеревался плыть в драккаре, а жену отправил в большом кнарре, в котором ей было бы удобнее.

— Встретимся там, — сказал он. — Твое судно, как ты знаешь, не столь быстроходно, но все равно тебе придется провести в море лишь две или три ночи, самое большее, четыре. А я приготовлю хорошее жилье для тебя и детей.

Она тоже не могла много сказать ему среди бесчисленных глаз и ушей.

— Ты сразу же начнешь готовить и нашу месть. Мы отберем у них твое королевство.

Эйрик чуть заметно улыбнулся ей. Ветер ерошил волосы, золотой цвет которых сменился серо-стальным. Годы испещрили худое лицо морщинами и прорезали глубокие борозды вокруг глаз, голубизна которых, всегда бледная, сейчас, казалось, вовсе обесцветилась от непогоды и ослепительных бликов света на вечно играющих волнах. И все же он держался так же прямо и двигался почти с той же легкостью, какая была присуща ему в ту пору, когда Гуннхильд впервые увидела его, а его суровость превратилась в кремневую твердость.

— Узнаю мою Гуннхильд, — ответил он.

С этими словами он повернулся и ушел на свой корабль. Подошедший Аринбьёрн взял королеву за руку.

— Желаю тебе счастливого плавания, моя госпожа, — сказал он. — С тобой наше будущее. — Он тоже ушел.

Чуть позже к Гуннхильд подошел ее брат Ольв. С возрастом его большое тело заметно отяжелело, лицо утратило былую красоту, но из-под шляпы высыпалась все такая же желтая грива волос, а широкая грудь, как и в молодости, распирала рубашку, выставляя на обозрение поросшую курчавыми волосами кожу.

— Наш корабль готов, — сказал он. — Пойдем.

Воины расступились и молча пропустили королеву с братом. Столпившиеся поодаль горожане пялили глаза на происходящее.

Ольв первым спустился по трапу и, ступив на палубу, протянул руку, чтобы помочь Гуннхильд. Она как будто не заметила его движения, подобрала юбки и сошла по крутому спуску самостоятельно. Мужчина улыбнулся углом рта.

— Ты не разучилась ходить по сходням, сестра, — сказал он. Улыбка угасла. — А помнишь, я сказал тебе, когда вез тебя в Финнмёрк, что для женщины негоже проводить слишком уж много времени из ее жизни на кораблях.

Гуннхильд помнила. Как же давно все это было.

— Мы не можем знать нашей участи до тех пор, пока она не свершится, — ответила она. В ее душе бушевала никем не видимая буря. Неужели все происходящее было предначертано изначально? Колдуны учили другому — что воля человека может изменить мир, если он будет знать, как это сделать, если у него хватит смелости и если он никогда не позволит себе колебаний.

Она повернулась к детям.

Сыновья всходили на судно по очереди — сначала старшие, потом младшие. Гамли прибыл один. С ним отправлялось несколько слуг, но они поплывут на другом корабле. Ну а его приемный отец и вовсе решил остаться в Норвегии. У Гуннхильд забилось сердце. Слишком редко ей удавалось видеть своего первенца, после того как его забрали у нее и отдали на воспитание. Прожив уже пятнадцать зим, он теперь стоял перед матерью высокий, стройный, но уже сильный. Было видно, что ему предстоит еще вырасти в вышину и вширь. Ветер трепал льняные волосы вокруг лица, становившегося уже очень похожим на отцовское. На щеках и подбородке уже курчавилась молодая борода. Он сказал матери едва ли десяток слов, только чтобы соблюсти приличия, и отошел к морякам, стоявшим на носу корабля. Рукоятка меча, видневшаяся из-за плеча, подрагивала в такт его упругим шагам.