Александр Семенов - На взлёте

• Название: На взлёте
• Автор: Александр Семенов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Будем рекомендовать вас, - сказал председатель комиссии.

И вот мы, пять летчиков-истребителей - Василий Лисин, Сергей Плясов, Иван Сухорученко, Владимир Сухорябов и я, - на борту теплохода, отплывающего из Ленинграда во Францию. Все в гражданской одежде, с необременительным дорожным скарбом.

Прощальный гудок, последние напутствия провожающих, и теплоход покидает порт.

В пути познакомились с испанскими летчиками, проходившими обучение в СССР и возвращавшимися теперь на родину. Энергичные и общительные, они много рассказывали о своей стране, свободолюбивом и мужественном испанском народе.

Во французский порт Гавр мы прибыли с опозданием на несколько дней: немецкие власти не пропустили теплоход через Кильский канал. В столицу Франции нас доставили на автобусе.

Париж произвел неизгладимое впечатление. Большие и красивые площади, прямые улицы, многочисленные парки и скверы, уникальные памятники архитектуры, мосты через Сену заставляли восхищаться талантом французского народа.

Мы побывали в Лувре - одном из величайших хранилищ художественных сокровищ мира, познакомились с шедеврами живописи, скульптуры, прикладного искусства. Полюбовались собором Нотр-Дам, зданием Гранд-оперы, площадью Звезды с Триумфальной аркой. Поднимались на башню Эйфеля, чтобы взглянуть на Париж сверху.

В столице Франции функционировала тогда международная выставка. Посетив ее, мы с волнением осматривали советский павильон - для нас он был частичкой родины. Долго стояли у созданного В. И. Мухиной монумента "Рабочий и колхозница". Двадцатичетырехметровая скульптурная группа, выполненная из нержавеющей стали, как бы олицетворяла неудержимый порыв вперед, уверенную поступь советского народа в коммунистическое завтра. (Теперь это замечательное произведение искусства находится в Москве, у центрального входа на Выставку достижений народного хозяйства СССР.)

Из Парижа выехали поездом на юг. Миновали Тулузу. Прибыли в небольшой городок Порт-Бу, на побережье Средиземного моря. Здесь - короткий пограничный досмотр, проверка документов, и мы в Испании.

Опять - поезд. То и дело ныряя в туннели Пиренейских гор, он быстро домчал нас до Барселоны. И все же в пути с помощью переводчика мы успели вдоволь наговориться с пассажирами. Смуглые, черноволосые, добродушные люди, узнав, что мы из Советского Союза, проявили к нам истинно братское отношение.

Конечный пункт нашего пути - Валенсия. Туда мы добрались на легковых автомобилях. Удивительно выглядел этот средиземноморский город. Неповторимый облик придавали ему купола, покрытые цветной майоликой. Декабрь, по нашим представлениям, - месяц жгучих морозов, а здесь зимы и в помине нет. Двадцатиградусная теплынь, свежая зелень деревьев и кустарников, повсюду цветы. Сады красуются апельсиновыми, мандариновыми и лимонными плодами, которые раньше нам доводилось видеть лишь на прилавках магазинов. Кстати замечу, что под густыми кронами цитрусовых мы в дальнейшем частенько располагали свои самолеты.

Кроме нашей пятерки сюда приехало еще несколько групп советских летчиков-добровольцев. Всех нас собрали вместе, и перед нами появились советник командующего ВВС республиканской Испании Е. С. Птухин, советник Комиссариата ВВС Ф. А. Агальцов, командир группы истребительной авиации И. Т. Еременко. Они рассказали об обстановке на фронтах, познакомили со здешними особенностями боевых действий авиации.

Это было время наибольших надежд на окончательную победу над франкистами и иностранными интервентами в Испании. Вторая половина 1937 года и теперь характеризуется историками как период консолидации сил республики, когда явственно обнаружились симптомы постепенного преодоления раскола в рядах испанского пролетариата. Еще в августе была опубликована программа совместных действий социалистической и коммунистической партий. Широкое применение этой программы на практике повлекло за собой укрепление союза между рабочим классом и крестьянством, довольно эффективное разрешение некоторых национально-правовых проблем, повысилась боеспособность Народной армии. От милицейской системы она пришла к регулярным частям с единым командованием. Начал функционировать Генеральный штаб, упрочился институт военных комиссаров.

Ярким свидетельством возросшей зрелости Народной армии являлся, в частности, предпринятый ею 17 декабря упреждающий удар на Арагонском фронте под Теруэлем, где противник сосредоточил до 50 тысяч человек пехоты и 150 артиллерийских батарей. Штурм Теруэля, успешно завершенный к 22 декабря, достаточно убедительно показал, что Народная армия научилась уже не только обороняться, но и наступать.

Заметные перемены к лучшему наблюдались и в работе военной промышленности. Стали производиться даже отечественные самолеты - по два-три ежедневно. Этим, однако, далеко не обеспечивалось сбалансирование сил в воздухе.

Авиация мятежников и интервентов по численности все еще во много раз превосходила республиканскую. Основу самолетного парка противника составляли немецкие бомбардировщики "хейнкели" и "юнкерсы", истребители Хе-51, Ме-109, а также итальянские "фиаты". Используя численное превосходство, вражеская авиация наносила массированные удары по наземным войскам и объектам, господствовала в испанском небе. В этих условиях от республиканских летчиков требовались, конечно, исключительное физическое напряжение, стойкость и мужество.

Военно-воздушные силы республики состояли из отдельных эскадрилий бомбардировочных, истребительных и штурмовых. В каждой эскадрилье по двенадцать - пятнадцать летчиков. На вооружении состояли главным образом советские самолеты; истребители И-16 (испанцы называли их "моска", что в переводе на русский означает "мушка"), И-15 ("чатос" - "курносые"), бомбардировщики СБ и штурмовики Три-С, Р-Зет.

Нашу группу направили в эскадрилью А, И. Гусева (ныне генерал-майор авиации, Герой Советского Союза). О Гусеве уже тогда шла слава как о решительном и опытном командире, смелом и инициативном летчике. Рослый, энергичный, веселый, он как-то сразу завоевывал симпатии всех, кому доводилось с ним встречаться.

Под стать командиру были и подчиненные ему летчики. В воздушных боях отлично зарекомендовали себя Иван Панфилов, Платон Смоляков, Виктор Скляров, Георгий Шубин, Евгений Соборков, Иван Соколов.

Меня назначили в звено И. А. Панфилова вместо вышедшего из строя Виктора Годунова (ныне генерал-майор авиации). В воздушном бою он был тяжело ранен в руку, но сумел дотянуть до аэродрома и благополучно произвести посадку. Врач Л. Г. Радгауз, оказавший первую помощь Годунову, не мог скрыть своего восхищения мужеством летчика. А уж он-то разбирался, в человеческих возможностях и знал толк в нашей нелегкой профессии. Это был советник главного врача ВВС республики, опытный, широко эрудированный медик и очень хороший товарищ. По долгу службы Л. Г. Радгауз заботился о нашем здоровье, а по долгу дружбы подсказывал, кому какой к лицу костюм или галстук, учил нас, как лучше вести себя в обществе. Впоследствии он возглавил отечественную медицинскую службу ВВС, стал генералом.

И вот мой первый боевой вылет. На задание шла вся эскадрилья. Я выполнял роль ведомого у командира звена Панфилова.

Едва мы оказались над вражеской территорией, как появилась группа итальянских "фиатов". Панфилов махнул мне рукой: смотри, мол, в оба, не отрывайся от ведущего. С этого момента и до посадки я все свое внимание сосредоточил на том, чтобы не потерять из виду командирскую машину. На остальное не хватало ни сил, ни времени.

После посадки Панфилов спросил:

- Ну, какое впечатление о бое?

- Не знаю, - сконфузился я. - Кроме хвоста вашего самолета, ничего не видел.

- Не расстраивайся. Сначала всегда так, - успокоил меня командир звена. Но в последующем смотри не только за ведущим, а и за всем происходящим вокруг, особенно же - за противником.

Во втором бою я почувствовал себя несколько увереннее. Однако, увлекшись атакой немецкого бомбардировщика, потерял свою группу, заблудился и не знал, что дальше делать. Спасибо товарищам: нашли меня и привели на аэродром. Разумеется, я ожидал разгона от командира эскадрильи. Но Гусев спокойно разобрал мои ошибки и в заключение сказал:

- Запомните для начала четыре "нельзя". Нельзя отрываться в бою от группы. Нельзя стрелять с большой дистанции. Нельзя быть слепым. Нельзя действовать поспешно. Остальное подскажет опыт...

На всю жизнь осталось в моей памяти это наставление командира эскадрильи. Очень уж выразительно сформулировал он непременные условия победы в воздушном бою. Вылетая на любое боевое задание, я всегда старался строго соблюсти четыре "нельзя", и со временем это дало мне возможность приобрести многие другие качества, необходимые летчику-истребителю во фронтовой обстановке. Испанский опыт немало помог в дальнейшей моей боевой работе на Карельском перешейке, а затем и на фронтах Великой Отечественной войны.