Барбара Вуд - Мираж черной пустыни

• Название: Мираж черной пустыни
• Автор: Барбара Вуд
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01231-0

Англичане брат и сестра Тривертоны, отправляясь в Африку, вряд ли догадывались, что им предстоит путешествие длиною в жизнь. Начало двадцатого века — время активного освоения африканских колоний и столь же активного сопротивления этому местного населения. Но кто знает, где твое место под солнцем? Грейс Тривертон, несмотря на все трудности и препятствия, открывает клинику, помогая больным африканцам. Любовь и смерть, страх и преодоление проходят через годы и десятилетия, становясь судьбой…

---

«Сара, моя лучшая подружка, — с грустью подумала Дебора. — Мы вместе росли, вместе играли в куклы, вместе открывали для себя мальчишек». Сара, чернокожая красавица, всегда делилась с Деборой своими мечтами. Они были близки словно сестры, вместе строили планы на будущее, и все для того, чтобы быть разлученными какой-то старухой-знахаркой. Что стало с Сарой? В Кении ли она еще?

Дебора взяла другую фотографию. На ней была изображена тетя Грейс, заснятая в 1930-е годы. Глядя на миловидное овальное лицо, улыбку, слегка завитые волосы, светящиеся вокруг головы, словно нимб, Дебора не могла поверить в то, что Грейс Тривертон нередко обвиняли в мужеподобии. Эта удивительная женщина стала известной благодаря не только открытию миссии, но и другому достижению: она написала книгу под названием «Когда ты обязан быть врачом». Изданная впервые пятьдесят восемь лет назад и периодически дополняемая и перерабатываемая, эта книга стала одной из самых востребованных и широко используемых руководств по медицине в странах третьего мира.

На следующем снимке красивый темноволосый мужчина сидел на пони для игры в поло. Валентин, граф Тривертон, дедушка Деборы, — человек, которого она никогда не знала. Даже на этой маленькой фотографии со слегка смещенным в сторону фокусом Дебора видела то, что видели другие люди: невероятно привлекательного мужчину, похожего на актера Лоуренса Оливье. На обратной стороне было написано: «Июль 1928, день, когда мы обедали с Его Королевским Высочеством, принцем Эдуардом, принцем Уэльским».

На четвертой фотографии не было ни даты, ни поясняющей надписи, но Дебора знала, что на ней запечатлена леди Роуз, графиня Тривертон. Снимок как будто был сделан скрытой камерой: Роуз смотрела через плечо удивленно и растерянно. По фотографии сложно было определить возраст женщины: белое кисейное платье простенького покроя, беззаботно лежащий на плече белый зонтик от солнца, по-девичьи распущенные по плечам волосы. Несмотря на все это, на момент снимка ей, очевидно, было около тридцати. Внимание Деборы привлекли глаза женщины: в них застыло какое-то страдание, странная меланхолия, заставляющая людей гадать о том, какое горе постигло эту женщину.

Дебора не могла заставить себя взглянуть на три последние фотографии. Комната стала заполняться призраками, хотя некоторые из них были призраками живых людей.

Где же находилась Сара сейчас, в данную минуту?

Сара, у которой было столько мечтаний, столько амбиций! Наделенная артистическим талантом, являвшимся предметом восторга и зависти Деборы, Сара мечтала создать свою линию одежды «Мода Кении». Она грезила о славе и богатстве, а Дебора бросила ее, оставила одну в той нелегкой ситуации.

«Сара Вачера Матенге, — подумала Дебора. — Моя сестра…»

Потом Дебора подумала о Терри Дональде, румяном красивом мальчике, чья родословная происходила от первых путешественников и исследователей Черного континента, последнего в череде белых людей, рожденных в Кении, с саваннами, джунглями и охотой в каждой частичке их существ.

И наконец, Кристофер.

Дебора положила фотографии обратно в конверт.

Жил ли Кристофер по-прежнему в Кении? Пятнадцать лет назад она уехала, не объяснив ему ничего. Она даже не предупредила его о том, что собирается уехать. А ведь они любили друг друга, планировали пожениться. Она бросила его, так же как и Сару, даже не попрощавшись.

Внезапно Дебора поняла, что вернулась в Африку не только ради умирающей женщины, но и в надежде вновь обрести себя, своих родных и близких.

Все вдруг стало ясным и понятным. Там, в Сан-Франциско, был Джонатан, который любил и ждал ее. Теперь Дебора понимала, что она подсознательно не решалась сделать последний шаг и создать с ним семью, о которой они оба так мечтали. Сначала необходимо было примирить свое настоящее со своим прошлым. Джонатан мало что знал о прежней жизни Деборы, о ее поисках своего «я». Он понятия не имел ни о Кристофере, ни о тех чудовищных вещах, которые узнала о нем Дебора. Не сказала она Джонатану и о своем открытии, которое сделала пятнадцать лет тому назад, когда выяснилось, что Мама Вачера, эта знахарка-африканка, была ее бабушкой.

Дебора вновь взяла в руки дневник тети Грейс, испытывая внезапное, непреодолимое желание прочесть его. Она содрогнулась при мысли о том, какие еще открытия могут ждать ее на страницах этого дневника. Но, возможно, там будут и ответы, а может быть, и ключ к умиротворению ее души и разума.

Когда ее взгляд упал на первую страницу, на выцветшие чернила и дату «10 февраля 1919 года», Дебора подумала: «Возможно, это были самые лучшие дни тогда, много лет назад; в то время Кения была молодой и невинной, будущее казалось кристально чистым; люди знали, куда едут, их сердца пылали страстным огнем. Мужчины и женщины, приезжавшие в Кению, были полны решимости и жажды приключений, их вел дух авантюризма, они мечтали создать новую жизнь для себя и своих детей.

Они часть меня, и, как бы я ни старалась избавиться от них, убежать прочь, они всегда будут жить во мне. Но есть и другие, те, кто жил на этой древней, унаследованной от предков земле до прихода белых чужеземцев. Они тоже часть меня…»

Часть первая 1919

1

— Помогите! Срочно нужен врач! В поезде есть врач?

Услышав крик, Грейс Тривертон открыла окно и выглянула из купе. Она тут же поняла причину незапланированной остановки поезда: рядом с рельсами лежал мужчина.

— Что там случилось? — спросила леди Роуз, видя, что ее невестка Грейс схватила сумку с медицинскими принадлежностями.

— Человек ранен.

— Боже!

Перед тем как выйти из вагона, Грейс на секунду задержала взгляд на Роуз. За последний час цвет ее лица изменился — кожа стала болезненно-бледной. Они были всего в восьмидесяти милях от Момбасы, порта, в котором сели на поезд. До Вои, оставалось еще несколько миль.

— Ты должна поесть что-нибудь, Роуз, — сказала Грейс, бросив многозначительный взгляд на Фэнни, служанку Роуз. — И попить что-нибудь. А я пока быстренько сбегаю к тому бедняге, посмотрю, что с ним.

— Со мной все в порядке, — сказала Роуз, прерывисто дыша. Она промокнула лоб надушенным носовым платком и сложила руки на животе.

Грейс задержалась еще на мгновение. Если бы было что-то не так, особенно с ребенком, Роуз ни за что на свете не призналась бы в этом. Бросив на Фэнни еще один взгляд, говорящий: «Смотри в оба за госпожой», Грейс поспешно вышла из вагона.

Жара и пыль мгновенно навалились на нее. После того как она провела несколько недель в душной каюте корабля и проехала восемьдесят миль в крошечном купе поезда, Грейс, едва оказавшись под палящим африканским солнцем, моментально почувствовала приступ головокружения и дурноты.

Подойдя к пострадавшему, возле которого собралась группа людей, говорящая на смеси английского, хинди и суахили, Грейс попыталась протиснуться сквозь толпу.

— Не подходите, мисс. Это зрелище не для молодой леди. — Какой-то мужчина повернулся, чтобы остановить ее, и его брови поползли вверх от удивления.

— Возможно, я смогу чем-нибудь помочь, — сказала она, обходя мужчину. — Я врач.

Теперь все мужчины смотрели на нее с удивлением, а когда она опустилась рядом с пострадавшим, разом замолчали: они никогда не видели женщину, одетую столь странным образом.

На Грейс Тривертон была белая блузка с черным галстуком, черный приталенный пиджак, темно-синяя юбка до лодыжек и, что было самой забавной деталью ее туалета, широкополая велюровая треуголка. Эти колонисты, живущие вдали от цивилизации, на задворках Британской империи, не распознали форму офицера женского полка Королевской военно-морской службы.

Они ошеломленно наблюдали, как она осмотрела раны человека, не выказывая ни малейших признаков отвращения или испуга. «Человек весь в крови, — думали они, — а эта странная дамочка полна спокойствия, будто она не раны обрабатывает, а чай разливает!»

Мужчины начали шептаться, но Грейс не обращала на них никакого внимания. Она пыталась сделать что-нибудь для находящегося без сознания человека. Судя по его одежде из шкур и бусам, он был из местных и, скорее всего, стал жертвой льва. Пока Грейс обрабатывала раны антисептиками, она слышала приглушенные голоса мужчин, стоявших вокруг нее, и понимала, о чем они говорят.

Одни были шокированы ее поведением, другие удивлены, но все без исключения относились к происходившему крайне скептически. Никакая уважающая себя леди не позволит себе заниматься столь малопривлекательным делом. Ее поведение считалось неподобающим! Да знали бы эти люди, что раны бедного африканца не шли ни в какое сравнение с теми ранениями, которые ей приходилось лечить на борту плавучего госпиталя.