Стерлинг Ланье - Странствия Иеро

• Название: Странствия Иеро
• Автор: Стерлинг Ланье
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-24302-7

Седьмое тысячелетие от Рождества Христова. Мир, с трудом оправившийся после глобальной ядерной катастрофы, стоит на грани окончательного уничтожения. Полчища мутантов под предводительством Нечистого и его адептов, Мастеров из Темного Братства, наносят удар за ударом по спасшимся остаткам человечества. Аббатства Канды, хранители знаний, последняя людская надежда, снаряжают в путь лучшего из своих людей, воина-телепата Иеро Дистина, на поиски могущественного оружия, способного остановить Зло. Путь Иеро ведет на Юг, в области, где правит Нечистый…

---

Он заметил, что баферы двигаются быстро. На паническое бегство это не походило, но животные казались встревоженными. Волки, которых он видел раньше, не могли быть источником серьезной опасности для могучих быков. Что же их обеспокоило?

Привычным усилием воли Иеро вышел из транса и взглянул на свою левую руку. В его кулаке были зажаты две крохотные фигурки, два из сорока деревянных знаков священника-заклинателя. Он раскрыл ладонь и увидел в ней другую миниатюрную ладонь — Руку, вырезанную из дерева. Этот символ означал «друг». Иеро бросил его в кучку остальных фигурок и посмотрел на второй знак. То был маленький Рыболовный Крючок. Он медленно уронил его на кучку деревяшек, затем сложил их в кожаный мешочек, в котором хранились символы. Его опыт предсказателя-прекогниста подсказывал, что такая странная комбинация нуждается в обдумывании. Рыболовный Крючок имел несколько значений: одно из них — скрытая опасность, другое — скрытый смысл чего-либо. С добавлением других символов Крючок мог означать тайну, секрет, загадку. В сочетании с раскрытой Рукой его можно было истолковать двояко: как встречу с таинственным другом или как предостережение: «остерегайся, кажущийся другом сделает тебе зло». Все это не имело ничего общего ни с рыбой, ни с рыболовством.

С использованием лишь сорока символов смысл пророчества часто оставался неясным, а сама процедура — вызывающей определенный скепсис. Но, как указывали всякому начинающему предсказателю, если неясное и сомнительное временами спасало вашу жизнь или чью-то жизнь вообще, то дело, пожалуй, того стоило, не так ли? Впрочем, одаренный человек, мужчина или женщина, обладавшие нужными способностями, могли многое сделать с этими деревянными фигурками. Иеро оценивал свои собственные таланты в данной области как средние; их нельзя было сравнить с его искусством дальновидения — то есть использованием глаз различных Божьих тварей для разведки. Но символы не раз помогали ему, и священник чувствовал себя уверенней, если пользовался ими.

Когда он упаковал седельную сумку, лорс, все еще стоявший на страже, вдруг фыркнул. Иеро стремительно обернулся, его тяжелый клинок, казалось, чудом вылетел из-за пояса и, стиснутый в сильной руке, замер в оборонительной позиции. Только тогда он поднял взгляд и увидел небольшого медведя.

Их порода тоже мутировала за прошедшие тысячелетия, как и большинство других животных. Сейчас перед священником находился черный медведь, и зоолог двадцатого века на первый взгляд не нашел бы никаких заметных перемен в его обличье — кроме, быть может, более выпуклого лба. Однако, хотя внешне зверь почти не изменился, в его глазах можно было явственно различить проблески разума. Медведей и раньше никто не назвал бы тупицами; теперь же они несомненно поднялись над уровнем мышления животного. Этот медведь, как заметил Иеро, подкрался один; других рядом не было. Качнув головой, медведь встал на задние лапы; передние забавно болтались перед грудью.

«Весит фунтов сто пятьдесят, — прикинул священник, — и выглядит подростком. Но не исключено, что зверь взрослый — какая-нибудь новая разновидность…»

Иеро мысленно настроился на животное, с осторожностью зондируя его мозг. Мысли, которые он принял в ответ, были поразительны:

«Друг — человек друг — пища (просьба). Друг — помогать — опасность (чувство жары). Друг — медведь (имеет в виду себя) — помогать — опасность».

Восприятие было на удивление четким и ясным. Иеро доводилось и раньше мысленно общаться с дикими существами, что всегда требовало большого напряжения, но это странное создание обладало такой же ментальной мощью, как самый тренированный человек.

«Сколь много удивительного в мире Божьем!» — подумал путник и сунул свой короткий меч в ножны.

Зверь опустился на задние лапы. Иеро, отдав мысленный приказ Клоцу стоять на страже, отметил про себя, что лорс, кажется, считает медведя безвредным. Подойдя к сумке, он достал пластину сухого пеммикана. Пища древних путников в северных краях — жир, кленовый сахар и сушеные ягоды, все смешанное и спрессованное, — сохранила свое название с древних времен.

Отломив кусок и протягивая его медведю, священник послал мысль: «Кто-что ты? Что-кто несет опасность?»

Медведь почти человеческим жестом зажал еду в передних лапах и расправился с пластинкой в один присест. Его мысли потеряли четкость на какое-то время, затем снова стали ясными.

«Пища — (хорошо/удовлетворение) — больше? Плохие существа идут — охотники — охотники-люди, охотники-звери, охотники на этого человека. Теперь — недалеко позади — недалеко впереди. Смерть вокруг — медведь помогать человеку?»

Затем последовала неясная мысль, из которой путник понял, что медведь пытается сообщить ему свое имя. Оно было непроизносимым; созвучие «Горм» являлось наиболее близким приближением. Иеро продолжал отчетливо воспринимать его мысли. Горм был молодым медведем, только трех лет от роду, и сравнительно недавно пришел в эту местность, двигаясь с востока. Опасность, о которой он сообщал, была вполне реальной и кольцом охватывала место их встречи. В коротком проблеске мысли своего странного собеседника Иеро уловил ощущение холодной злобной вражды, исходящей от чего-то раздувающегося и мягкого, спрятанного в тайном месте и обвивающего паутиной ужаса весь лес. Медведь показал ему этот образ еще раз, более подробно, и теперь священник понял грозившую ему опасность. Лемуты, Нечистый! Ничто другое не могло вызвать подобного ужаса и отвращения у нормального человека или животного. Позади него Клоц фыркал и бил о землю копытами.

Иеро заканчивал паковать сумку, повернувшись спиной к Горму. Он был уже уверен, что ему не грозит опасность со стороны этого существа, почти детеныша, и что медведь сам был напуганным, нуждавшимся в помощи беглецом. Люди редко охотились на медведей, и старая вражда поселенцев-пионеров к этим зверям давно угасла.

Вскочив в высокое седло, священник послал ментальный вопрос сидевшему на земле животному:

«Где?»

«Идти безопасно — опасность первым — медленно идти», — пришел ответ, и Горм, встав на все четыре лапы, направился вперед.

Клоц без понуканий побежал за ним на расстоянии примерно пятидесяти футов. То, что его скакун охотно двинулся за медведем, показалось путнику хорошим признаком. Лорсы были не только быстры и сильны, но и сообразительны; их телепатические способности ценились не меньше физических качеств.

Они двигались на юг, по пути, который Клоц уже проходил недавно, и вскоре пересекли дорогу. Тут медведь выкинул такое, что Иеро лишь раскрыл глаза от изумления. Подав ему сигнал остановиться, Горм опять перебежал пыльную тропу и затем переполз обратно, цепляясь за землю передними лапами. Его толстый живот полностью стер отпечатки широких копыт Клоца! Теперь только следы стада баферов виднелись на дороге.

«Идти Горм — идти твердая земля (тихо) — не оставлять следов, — пришла к священнику мысль медведя, и затем опять: — Не говорить — идти за мной — другие услышат — говорить опасно».

Иеро кивнул. Этот медвежий подросток в самом деле оказался умным, очень умным! Должно быть, здесь или где-то поблизости находится логово лемутов, и если пользоваться мысленной речью, можно навести врагов на свой след. Вспомнив вспышку ненависти и страха в сознании Горма, когда тот показывал этих тварей, путник содрогнулся и направил своего скакуна вслед за медведем.

Горм, переваливаясь с боку на бок, шел вперед со скоростью, которая была прогулочной для быстроногого лорса. Иеро внимательно всматривался в чащу. Ему, ветерану, годами бродившему в Тайге, не составляло труда заметить, что они двигаются только по твердой почве и что лес вокруг неестественно тих. Обычно великий зеленый океан Канды наполняла жизнь, царившая на деревьях, на земле и в воздухе, но здесь и сейчас лес молчал. Любопытные белки не скакали по ветвям рядом с путниками, не свистели, не перекликались птицы, а следов крупных животных — таких как олени — не попадалось вовсе. В неподвижном знойном воздухе летнего дня их собственные, почти бесшумные движения громом отдавались в ушах священника. Что-то угнетало его разум; он ощущал какое-то давления извне, словно атмосфера приобрела вдруг плотность каменной скалы.

Иеро перекрестился. Странная тишина вокруг и испытываемое им томление не были естественными; они могли возникнуть только под влиянием сил тьмы, слуг Нечистого и их приспешников.

Внезапно Горм остановился. Хотя никакого сигнала не было подано, огромный лорс отреагировал мгновенно: он тоже замер, потом лег на землю около большой кучи листьев. Хотя Клоц весил около тонны, он опустился на колени с грацией танцора и совершенно бесшумно. В десяти футах от длинной губастой морды лорса распластался на земле медведь; его маленькие глазки были устремлены в чащу. Иеро, прижимаясь к теплой спине лорса, тоже пытался разглядеть, что вызвало тревогу их проводника.