Роджер Желязны - Мастера американской фантастики

• Название: Мастера американской фантастики
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Бук Чембэр Интернэшнл
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: ISBN № 5—85020—078—9

В сборник вошли произведения наиболее популярных американских фантастов Р. Желязны, Р. Силверберга и роман А. Бестера «Тигр! тигр!». Книга рассчитана на широкий круг читателя.

---

Табличка в окне гласила: «Нан Уэбб, психометрический консультант». Андроид с портфелем остался в фойе, а Вандальер прошел в кабинет.

Высокая женщина с бесстрастным лицом деловито кивнула Вандальеру, запечатала конверт и подняла голову.

— Мое имя Вандерблит, — сказал я. — Джейли Вандерблит. Учусь в Лондонском университете.

— Так.

— Я провожу исследования по андроиду-убийце и, кажется, напал на след. Хотелось бы услышать ваше мнение. Сколько это будет стоить?

— В каком колледже вы учитесь?

— А что?

— Для студентов скидка.

— В мертоновском.

— Два фунта, пожалуйста.

Вандальер положил на стол деньги и добавил к ним записи Бленхейма.

— Существует связь между поведением андроида и погодой. Все преступления совершались, когда температура поднималась выше 90° по Фаренгейту. Может ли психометрия дать этому объяснение?

Нан Уэбб кивнула, просмотрела записи и произнесла:

— Безусловно, синестезия.

— Что?

— Синестезия, — повторила она. — Когда чувство, мистер Вандерблит, воспроизводится в формах восприятия не того органа, который был раздражен. Например, раздражение звуком вызывает одновременно ощущение определенного цвета. Или световой раздражитель вызывает ощущение вкуса. Может произойти перемешивание или замыкание сигналов вкуса, запаха, боли, давления и так далее. Понимаете?

— Кажется, да.

— Вы обнаружили, что андроид реагирует на температурный раздражитель выше 90° синестетически. Возможно, есть связь между температурой и его аналогом адреналина.

— Значит, если держать андроида в холоде…

— Не будет ни раздражителя, ни реакции.

— Ясно. А существует ли опасность заражения? Может ли это перекинуться на владельца андроида?

— Очень любопытно… Опасность заражения заключается в опасности поверить в его возможность… Если вы общаетесь с сумасшедшими, то можете, в конечном счете, перенять их болезнь… Что, безусловно, случилось с вами, мистер Вандальер.

Вандальер вскочил на ноги.

— Вы осел, — сухо продолжала Нан Уэбб. Она махнула рукой в сторону бумаг, лежавших на столе. — Это почерк Бленхейма. Каждому английскому студенту известны его слепые каракули. Мертоновский колледж в Оксфорде, а не в Лондоне. А с вами… Я даже не знаю, вызывать ли полицию или лечебницу для душевнобольных.

Я вытащил револьвер и застрелил ее.

Все ерунда!

— Антарес-2, Поллукс-9, Ригель Центавра, — говорил Вандальер, — все они холодны. Средняя температура 40°. Живем!.. Осторожней на повороте.

Саморазвивающийся андроид уверенной рукой держал руль, и машина мягко неслась по автостраде под холодным серым небом Англии. Высоко над головой завис одинокий вертолет.

— Никакого тепла, никакой жары, — говорил я. — В Шотландии на корабль и прямо на Поллукс. Там мы будем в безопасности.

Внезапно сверху донесся оглушающий рев.

— Внимание, Джеймс Вандальер и андроид!

Вандальер вздрогнул и посмотрел вверх. Из брюха вертолета вырывались мощные звуки.

— Вы окружены. Дорога блокирована. Немедленно остановите машину и подчинитесь аресту.

Я выжидающе поглядел на Вандальера.

— Не останавливайся! — прокричал Вандальер.

Вертолет спустился ниже.

— Внимание, андроид. Немедленно остановить машину. Это категорический приказ, отменяющий все частные команды.

— Что ты делаешь? — закричал я.

— Я должен подчиниться… — начал андроид.

— Прочь!

Вандальер оттолкнул андроида и вцепился в руль. Визжа тормозами, машина съехала в поле и помчалась по замерзшей грязи, подминая кустарник, к виднеющемуся в пяти милях параллельному шоссе.

— Внимание! Джеймс Вандальер и андроид. Вы обязаны подчиниться аресту. Это приказ.

— Не подчинимся! — дико взвыл Вандальер.

— Нет! — судорожно шептал я. — Мы еще победим их. Мы победим жару. Мы…

— Должен Вам напомнить, — произнес я, — что мне необходимо выполнять приказ, отменяющий все частные команды.

— Пусть покажут документы, дающие им право приказывать! А может, они жулики! — выкрикнул Вандальер. Правой рукой он полез за револьвером. Левая рука дрогнула, машина перевернулась.

Мотор ревел, колеса визжали. Вандальер выбрался и вытащил андроида. Через минуту они уже были вне круга слепящего света вертолетного прожектора, в кустах, в лесу, во мраке благословенного убежища.

Вандальер и андроид отчаянно продирались сквозь кустарник к параллельному шоссе, к спасению. Температура падала, холодный северный ветер пронизывал нас до костей.

Издалека донесся приглушенный взрыв. Взорвался бак машины, в небо взметнулся фонтан огня. Раздуваемый ветром фонтан превратился в трехметровую стену, с яростным треском пожиравшую растительность.

— Скорей!

Я вскрикнул и рванулся вперед. Он потащил меня за собой, пока их ноги не заскользили по ледяной поверхности замерзшего болота. Внезапно лед треснул, и они оказались в ошеломляюще холодной воде.

Стена пламени приближалась, я уже ощущал жар. Он ясно видел преследователей. Вандальер полез в карман за револьвером. Карман был порван, револьвер исчез. Наверху беспомощно завис вертолет, не в состоянии перелететь через клубы дыма и пламени и направить преследователей, сгруппировавшихся правее нас.

— Они не найдут, — зашептал Вандальер. — Сиди тихо. Это приказ. Они не найдут нас. Мы победим пожар. Мы…

Три отчетливых выстрела раздались поблизости. Это огонь добрался до потерянного оружия и взорвал три оставшихся патрона. Преследователи повернули и пошли прямо на нас. Вандальер страшно ругался, что-то истерически выкрикивал и все нырял в грязь, пытаясь уберечься от невыносимого жара. Андроид начал дергаться.

— Все ерунда! Все ерунда! — кричал он. — Будь холодным и бесстрастным!

— Будь ты проклят! — кричал я.

Живые языки пламени заворожили его: он танцевал безумную румбу перед стеной огня. Его ноги дергались. Его руки дергались. Его пальцы дергались. Нелепая копошащаяся фигура, темный силуэт на фоне ослепительного сияния.

Преследователи закричали. Раздались выстрелы. Андроид дважды повернулся кругом и вновь продолжил свой кошмарный танец. Резкий порыв ветра кинул пламя вперед, и оно на миг приняло пляшущую фигурку в свои объятья; затем огонь отступил, оставив за собой булькающую массу синтетической плоти и крови, которая никогда не свернется.

Термометр показал бы 1200° божественного Фаренгейта.

Вандальер не погиб. Я спасся. Они упустили его, пока наблюдали за смертью андроида. Но я не знаю, кто из нас он. Заражение, предупреждала Ванда. Заражение, говорила Нан Уэбб. Если вы живете с сумасшедшим андроидом достаточно долго, я тоже стану сумасшедшим.

Но мы знаем одно: они ошибались. Робот и Вандальер знают это потому, что новый робот тоже дергается. Ерунда! Здесь, на студеном Поллуксе, робот танцует и поет. Холодно, но мои пальцы пляшут; холодно, но он увел маленькую Талли на прогулку в лес. Примитив, сервомеханизм… все, что я мог себе позволить… Но он дергается, и воет, и гуляет где-то с девочкой, и я не могу их найти. Вандальер меня быстро не найдет, а потом будет поздно. Термометр показывает 0° убийственного Фаренгейта.

Пи-человек

Как сказать? Как написать? Порой я выражаю свои мысли изящно, гладко, даже изысканно, и вдруг — reculer pour mieux suater[2] — это завладевает мною. Толчок. Сила. Принуждение.

Иногда

я

должен

возвращаться, но не для того, чтобы прыгнуть; даже не для того, чтобы прыгнуть дальше. Я не владею собой, своей речью, любовью, судьбой. Я должен уравнивать, компенсировать. Всегда.

Quae nocent docent. Что в переводе, означает: вещи, которые ранят, — учат. Я был раним и многих ранил. Чему мы научились? Тем не менее. Я просыпаюсь утром от величайшей боли, соображая, где нахожусь. Ч-черт! Коттедж в Лондоне, вилла в Риме, апартаменты в Нью-Йорке, ранчо в Калифорнии. Богатство, вы понимаете… Я просыпаюсь. Я осматриваюсь. Ага, расположение знакомо:

О-хо-хо! Я в Нью-Йорке. Но эти ванные… Фу! Сбивают ритм. Нарушают баланс. Портят форму. Я звоню привратнику. В этот момент забываю английский. (Вы должны понять, что я говорю на всех языках. Вынужден. Почему? Ах!)

— Pronto. Ессо mi, Signore Storm[3]. Нет. Приходится pariato Italiano[4]. Подождите. Я перезвоню через cinque minute[5].

Re infecta[6]. Латынь. Не закончив дела, я принимаю душ, мою голову, чищу зубы, бреюсь, вытираюсь и пробую снова. Voila![7] Английский вновь при мне. Назад к изобретению А. Г. Белла («Мистер Ватсон, зайдите, вы мне нужны»).

— Алло? Это Абрахам Сторм. Да. Точно. Мистер Люндгрен, пришлите, пожалуйста, сейчас же несколько рабочих. Я намерен две ванные переоборудовать в одну. Да, оставлю пять тысяч долларов на холодильнике. Благодарю вас, мистер Люндгрен.