Рамон Гомес де ла Серна - Грегерии

• Название: Грегерии
• Автор: Рамон Гомес де ла Серна
• Издательство: Иностранная литература
• Жанр: Прочий юмор
• Год: 2014

За повестью следуют «Грегерии» испанского писателя, эссеиста, заметной фигуры мадридского авангарда Рамона Гомеса де ла Серны (1888–1963). Вот как определяет «грегерии» сам автор, родоначальник жанра: «Грегерия ловит мгновенье, готовое к перемене, схватывает эфемерную реальность, обречённую гибели, — но разве не гибелью чревато всё, чего касается человек? И разве спасти от гибели не долг человеческого — человечного — искусства?..»

Образчики жанра: «Карандаш выводит тени слов», «Высохшие фонтаны — надгробные памятники воде».

Отечественному читателю писательская манера Рамона Гомеса де ла Серны может напомнить стиль Юрия Олеши, «короля метафор». Вступление Бориса Дубина, перевод Всеволода Багно.

---

Картины, по непонятной причине, не могут верно отражать действительность. Возможно, это происходит оттого, что земля не плоская, а круглая, неровная, и все на ней искривлено и изогнуто — все, что на ней находится, имеет совершенно нелепый наклон.

Разговор — это синий огонь человечьего спирта.

Осенью все листы в книгах должны опадать.

Нередко, ложась спать, мы норовим сбросить и ступни, отправив их туда, где лежат уже ботинки и брюки.

На Страшный суд овцы явятся во всем шерстяном.

В публичных библиотеках наши собственные книги отрекаются от нас и смотрят на нас как на чужих. Выродки!

Вельветовый ботинок — маска для ступни.

Было бы ужасно, если бы у пары зверьков, живущих вместе в одной клетке, не ладилась семейная жизнь. Судя по всему, так оно и есть, потому что вид у них, сидящих в глубине своего застенка, насупившийся и отчаянный.

Я вижу нового святого Себастьяна, утыканного авторучками коллег.

Ой-ой-ой! Шарик! — закричала девочка. Она смотрит в небо и видит свой шарик с белой ниткой летящим в немыслимые высоты. Весь парк от волнения впадает в детство, и даже небо проникается детством, слышится плач ребенка, упустившего шарик и ощутившего непоправимость и ужас, отсутствие необходимой для погони за шариком помощи, а в глазах всех детей, устремленных ввысь, появляется горькое ощущение высоты, загадочное чувство головокружения и эгоистическая жажда полета, трагизм которой им суждено нести теперь всю жизнь.

Кажется, что волы беспрерывно обсасывают леденец.

Трудно представить, что вычищенный и высушенный череп мог быть черепом женщины… Ведь вам и в голову не приходило, что хоть один из виденных вами черепов мог быть женским? Почти невозможно, не подвергая сомнению все людские чувства, прийти к столь дикой, несуразной и бесполой мысли.

Высохшие фонтаны — надгробные памятники воде.

Собачий лай кусается.

Что пугает в старости, в ее медленном и тягучем движении к закату, так это то, что нам предстоит стать профессионалами старости… Нет, нет, нет, нас ужасает не постыдная деградация личности, а то, что нет ни одного старика, который не был бы профессионалом старости, что все, так или иначе, становятся профессионалами. Где же выход?

Все Венеры внутри одинаковые.

Нелишне помнить, что в День потопа утонули и те, кто умел плавать.