Аннетт Мотли - Ее крестовый поход

• Название: Ее крестовый поход
• Автор: Аннетт Мотли
• Издательство: Редакция газеты «Совершенно секретно» : Селена : Клышников, Комаров и Ко
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88046-053-3

«Ее крестовый поход» английской писательницы Аннетт Мотли — это любовный исторический роман, действие которого разворачивается в средние века, во время второго крестового похода, и рассказывает о приключениях прекрасной леди Иден, отправившейся в далекое путешествие, чтобы спасти своего мужа, попавшего в плен к сарацинам.

---

Среди пленников поднялся гневный ропот, и кто-то крикнул: «Позор!» Офицер проигнорировал это выражение солидарности и дал короткие инструкции появившемуся в камере писцу в длинном халате, который притащил с собой небольшую доску для письма, подставку с чернильницей и гусиное перо. Писец, сгорбленный, суетливый человечек с затравленными глазами, подошел к ближайшему пленнику и ткнул его в грудь своим пером. Капитан стоял рядом, лениво вертя между пальцами крестик Иден, пока имена пленников заносились на лист плотной зеленоватой бумаги.

— Нам лучше назвать как можно больше наших владений и титулов, — предложил коренастый рыцарь, чье иссеченное шрамами лицо свидетельствовало о значительном опыте в этой области, так что к его словам следовало прислушаться. — Чем больший выкуп они будут ожидать от нас, тем дольше мы проживем. Если вам не повезло с землей и титулами в жизни, пусть их станет больше на бумаге. Ричард вытащит нас отсюда прежде, чем они сумеют докопаться до истины, клянусь честью.

Иден подумала, что когда дойдет до торговли, то здесь, скорее, сыграют роль ее дружеские узы, однако добавила титул баронессы Стакеси к своей родословной просто, чтобы потешить свое тщеславие.

Похоже было, что после переписки их оставят в покое. Солдаты четко повернулись кругом по команде капитана и строем вышли, а охранник, уходя, бросил последний похотливый взгляд в сторону Иден. В камеру швырнули связку шерстяных одеял, и железная дверь захлопнулась. Теперь мрачное, душное подземелье освещал единственный факел.

— Нам что, не дадут еды и питья? — сердито спрашивали многие.

— По всей вероятности, нет, — пробурчал покрытый шрамами рыцарь, отстегивая мокрый плащ и поплотнее заворачиваясь в одеяло. — Но похоже также, что нас не собираются убивать или пытать. За что я предлагаю возблагодарить Господа, а затем укладываться спать.

Совет старого крестоносца снова пришелся к месту, и, взяв одеяло, которое с робкой улыбкой протянул ей один из молодых рыцарей, Иден как можно плотнее закуталась в него и прилегла на твердом каменном полу. Было не очень-то удобно, зато не сыро, так что, хотя холод давал о себе знать, они все-таки сумели согреться, прижимаясь друг к другу и, подобно животным, делясь с соседом своим теплом. Если бы они могли забыть о боли во всем теле, разбитых лицах и пустых животах, то несколько часов сна безусловно пошли бы всем на пользу. Прежде чем закрыть глаза, Иден обратилась с короткой благодарственной молитвой к своей покровительнице, Святой Магдалине: среди пленных она была единственной женщиной, причем достаточно привлекательной, но, если не считать кое-каких оскорблений, ей пока не причинили серьезного зла. Она помолилась, чтобы такой порядок вещей сохранился и в дальнейшем. На середине молитвы она уснула.

Утром она, к своему изумлению, была разбужена ни жалобами своих товарищей по несчастью, не грубыми руками стражников, а мягким прикосновением пухленькой и улыбавшейся девушки примерно ее возраста — темнокожей, с блестящими глазами и явно довольной возложенной на нее миссией.

— Ксанф, — прошептала девушка, указывая на себя. Затем Она сделала Иден знак подняться и следовать за ней. Иден протерла заспанные глаза. Полная тревоги, но сильно заинтригованная, она последовала за киприоткой, немедленно ощутив боль в суставах и мышцах. Иден помнила, что выглядит неважно: лицо грязное, нечесаные волосы свисали на плечи, платье превратилось в жалкие лохмотья.

Они прошли по галереям, поднялись по лестнице, попадая из холода темниц и подвалов в относительное тепло, где проходила основная жизнь крепости. Иден манили залитые солнечным светом приветливые комнаты, мимо которых они проходили. Наконец они остановились перед деревянной дверью, через каждое отверстие которой вырывались струйки пара. На стук ее спутницы дверь быстро открылась и захлопнулась, и Иден оказалась в белом горячем тумане, пропитанном ароматами дерева и цветов.

Королева Элеонора построила баню в своем дворце в Винчестере, устрашенная привычкой англичан жить и умирать, как она выражалась, «банными девственниками». Кипрская разновидность бани была гораздо Просторнее, с удивительным разнообразием всевозможных удобств. Здесь была горячая вода, от которой поднимался сильный пар, бившая с определенными интервалами через громадные полузатопленные трубы, наполняя широкие и неглубокие бассейны. В бассейнах нежились обнаженные женщины, головы которых покоились на подушках, разложенных вдоль бортиков. Их было трое или четверо, с кожей цвета полированного дуба, блестевшей в благоуханной воде. У всех были длинные черные волосы и широко поставленные, обрамленные длинными ресницами круглые глаза настоящих женщин Средиземноморья. Они неподвижно лежали, пока полдюжины девушек-прислужниц энергично терли их тела. Эти девушки, также обнаженные, если не считать узкой полоски ткани на бедрах, возбудили в Иден значительно больший интерес, чем их хозяйки, поскольку они были совершенно черными.

Если кожа пользовавшихся их услугами красавиц была цвета золотистого дуба, то сами они были цвета эбенового дерева. Иден раньше никогда не видела чернокожих людей и не могла отвести от них любопытного взгляда. Она нашла, что они очень красивы, вроде того, как может быть красива картина или резьба по дереву — на свой особый манер. Их волосы сильно курчавились и были подстрижены очень коротко, гораздо короче, чем у мужчин, тела их были длинными и тонкими, бедра не шире, чем худощавые ляжки. Губы были изумительной красоты — гордые и выпуклые под тонко очерченными ноздрями. Она догадывалась, что в их жилах должна течь мавританская кровь и что привезены они были, очевидно, с северного побережья черных африканских земель.

Они были очень увлечены своей работой, но, однако, постоянно чирикали и лопотали на своем варварском языке, пока скребли кожу своих хозяек серыми шершавыми камнями или протирали ее странными бесформенными предметами, напоминавшими бледные непривлекательные цветы, которые разбухали, впитывая воду.

Она посмотрела на Ксанф и указала на свое дурно пахнувшее платье. Девушка энергично кивнула, и через несколько секунд Иден тоже блаженно растянулась в громадном бассейне. Его прежние обитательницы немедленно затеяли вопросительную перекличку, вращая глазами и бросая быстрые взгляды то на нее, то на Ксанф. Иден предполагала, что они говорят по-гречески, хотя акцент был не похож на тот, который она слышала на Сицилии. Засмеявшись, она тряхнула головой, желая показать, что настроена дружески. Шум немного стих, однако быстрый поток вопросов не прекращался, на большинство из них Ксанф старалась отвечать, хотя и без особого успеха, что явствовало из покачивания блестящих голов.

Иден и раньше приходилось мыться с другими женщинами, и этот факт ее не очень смущал, однако она вскоре обнаружила, что все женщины, как черные, так и золотокожие, таращатся на ее тело, как будто она какое-то редкое и удивительное животное. Они смотрели с любопытством, но дружелюбно на персиково-золотистую кожу и на изящные очертания ее тела. Их очень заинтересовал цвет ее глаз и волос, особенно цвет треугольника волос на лобке — почти такого же оттенка, как и на голове. Одна из арабок-рабынь уделила этому месту особое внимание, втирая в кожу кедровое масло, широко улыбаясь и обмениваясь замечаниями со своими подружками. Ощущение было очень приятным, и Иден расслабилась под мягкими заботливыми руками, хотя почувствовала, что краснеет, когда немного позже две чернокожих девушки осторожно раздвинули ей ляжки и приступили к более тщательному массажу: их длинные чуткие пальцы бесстыдно возбуждали почти забытые ощущения. Ее сердце застучало как барабан, она пыталась отстранить их, но они только засмеялись и уложили ее обратно в теплую, ласковую воду. Еще одна скользнула в воду рядом с ней и, обхватив тело Иден сзади, поддерживала ее, одновременно лаская ей соски, так что они вскоре отвердели под нежными пальцами.

Она беспомощно дрейфовала между смущением и наслаждением, побуждением выпрыгнуть из бассейна и бежать в чем мать родила от греховных утех и желанием остаться на месте и позволить этим странным женщинам делать с ней то, что они хотят. Она отключилась, думая о Стефане.

Болезненные утренние ощущения растворились в шелковистой воде. Вдруг у дверей возникла суматоха, и рабыни замерли.

Парализованная смущением и страхом, Иден подняла испуганные глаза. Личность только что вошедшего не вызывала сомнений. Он носил, с той элегантностью, которую позволяло его слегка обрюзгшее тело, шелковую тогу, выкрашенную в императорский пурпур и богато расшитую золотом по краям. Венок из золотых листьев украшал его густые, блестящие черные волосы. Плоские сандалии, завязанные вокруг его толстых икр, тоже были из золота. Императора сопровождал стоявший очень близко к нему маленький, весьма хорошенький мальчик в венке из виноградных листьев. На нем была очень короткая туника, а в руках он держал лиру. Исаак Комнин легонько поглаживал мальчика по шее.