Владимир Моргунов - Кто закажет реквием

• Название: Кто закажет реквием
• Автор: Владимир Моргунов
• Издательство: БАО
• Жанр: Боевик
• Год: 1996
• ISBN: 5-87478-174-9

Крутые виражи событий приводят к трагическому противостоянию «двух ветвей власти» в России. Какие скрытые пружины управляют ходом действий, кто, находясь в тени, режиссировал спектакль, финалом которого была бойня на Краснопресненской набережной?…

Герои повести, исполняя служебный долг или просто будучи втянутыми в водоворот исторических событий, пытаются получить ответы на эти вопросы. Некоторым из них это стоит карьеры, некоторым — жизни.

---

— И в самое последнее время она вам рассказывала эти рассказы-загадки? Я имею в виду — вот на этой неделе? — осторожно, словно боясь спугнуть неспешное стариковское бормотание, а вместе с ним и удачу, спросил Бирюков.

— Да, и это относилось к тому делу, о котором Марина сожалела. Тут она мне вообще какую-то шараду выдала, — Богданов слабо улыбнулся и покачал головой. — Она сказала: «Сестры-матeри, или тайна, всплывшая через два десятилетия. Доставит ли встреча радость, если у одной постоянная боль, другой лучше бы и не знать обо всем, а третьей уже нет?»

— И в самом деле, — согласился Бирюков, — есть во всем этом нечто конан-дойловское, вроде «Тайны пляшущих человечков», а вместе с тем и зловещее.

— Вот-вот, — подхватил Богданов. — Вы абсолютно точно определили: зловещее. Я, знаете ли, человек не очень впечатлительный, но у меня мороз по коже прошел, когда я это услышал.

Ненашев, вошедший в подъезд дома, где жил Богданов, вместе с Бирюковым и Клюевым, тут же и вышел, не заходя в квартиру. Причем вышел он довольно оригинальным образом: поднялся вверх до площадки последнего, девятого этажа, затем попал через люк на чердак, прошел по чердаку до такого же люка, но сверху последнего, четвертого подъезда, спустился, рискуя быть причисленным к «домушникам», на лестничную клетку и быстро спустился по лестнице вниз.

Но на выходе из подъезда на улицу он уже совсем не торопился — наоборот, постоял в створе двери, оглядывая двор и подходы к нему, и только потом, крадучись, последовал за угол стального гаража, выкрашенного в ядовито-зеленый цвет, и замер, время от времени выглядывая оттуда.

Результатами своих наблюдений он, похоже остался доволен, потому что многозначительно ухмыльнулся и несколько раз кивнул. После этого он незаметно перебежал от своего укрытия к телефону-автомату и быстро с кем-то переговорил. Вернувшись обратно, он подождал, когда из крайнего подъезда станут выходить Бирюков и Клюев. Во время их выхода Ненашев весь превратился в напряженное внимание, словно охотничья собака, сделавшая стойку. И только когда его друзья удалились от дома метров на сто, он не спеша, уже не скрываясь, последовал за ними.

Бирюков подошел к телефону-автомату, и двое парней на противоположной стороне улицы остановились, время от времени украдкой поглядывая на него. Ненашев тоже наблюдал — естественно, за парнями, которых интересовали Бирюков и Клюев. Именно эта пара крутилась у подъезда, в который вошли «инвересковцы».

Таким образом, Ненашев сейчас играл в одну из любимых своих игр под названием «Наблюдение за наблюдателем». И он знал, что нужно постоянно проверяться для того, чтобы оставаться последним в этой цепочке, но не предпоследним. Судя по всему, пока что это ему удавалось.

Вот Бирюков отошел от телефона-автомата, присоединился к Клюеву, скучающему у афишно-рекламного стенда, оклеенного броскими объявлениями. Потом они вместе направились к остановке троллейбуса. За ними на небольшом отдалении проследовали и двое парней, а когда подошел троллейбус, соглядатаи резво впрыгнули в него вслед за поднадзорными.

Ненашев не мог позволить себе такой роскоши — ездить в переполненном троллейбусе, в котором что в будни, что в праздники публики набивалось побольше, чем пресловутых сельдей в бочке. Он подождал, когда к нему подкатит «Волга» и не торопясь сел на переднее сиденье — рядом с Анжелой.

— Forza, сага mia![1] — скомандовал он.

— Per favore![2] — живо откликнулась супруга, и «Волга», словно привязанная к троллейбусу невидимым тросом длиной метров в пятьдесят, покатила вслед за ним.

Ехать им пришлось не очень долго — пять троллейбусных остановок, на пятой Клюев с Бирюковым вышли. Они постояли с рассеянным видом на тротуаре — очевидно, давая возможность и соглядатаям, и Ненашеву, если кто из них по какой причине замешкался, вновь присоединиться к игре в догонялки.

Соглядатаи изображали еще большую отстраненность, чем их поднадзорные, они словно бы пребывали в состоянии, пограничном между сомнабулизмом и ступором. Парни нехотя смотрели по сторонам, вяло переговаривались о чем-то, время от времени делали попытку двинуться в каком-нибудь определенном направлении, но тут же попытку оставляя — ни дать, ни взять, пара обитателей сельской глубинки, попавших в большой город то ли «под градусом», то ли с сильного «бодуна» и поэтому относящихся абсолютно индифферентно к атмосфере кипящего вокруг них уикенда.

Но когда Бирюков и Клюев решительно двинулись с места, молодые люди, наблюдающие за ними, тоже, похоже, приняли решение посетить кафе-бар «Петушиный гребень», расположенный совсем рядом и известный своими коктейлями и сногсшибательными ценами.

Вот как раз из этого бара, вняв негромкому сообщению Ненашева, сделанному по «уоки-токи»:

— Двое парней в куртках из черной плащевой ткани. На одном черные «слаксы», на другом голубые джинсы. Стрижки короткие, но не очень, волосы у обоих темные. Сейчас они находятся на уровне второго витринного окна магазина «Лакомка», — вняв этому сообщению Ненашева, вывалилась тройка крепких ребят, которые были явно навеселе и столь же явно горели желанием проявить отвагу и удаль.

Лучшего объекта для этой цели, кроме как пара праздношатающихся типов с философски отрешенными физиономиями, они и выбрать не могли.

— Эй, хмырь, который час? — спросил самый высокий и широкоплечий из тройки — центральная фигура, соответствующая фольклорному Илье Муромцу.

Поскольку он смотрел куда-то поверх голов, то «хмырем» мог оказаться каждый из двоих соглядатаев. Почему и обидеться надлежало обоим. Они, наверное, и обиделись, но обиду затаили в душе: ввязываться в стычку с пьяными наглецами во время ответственной операции им было уж совсем ни к чему. Один из них пробормотал что-то и прошел мимо «Ильи Муромца». И этого делать тоже не стоило — бормотать под нос вместо вежливого объявления текущего времени. Свирепый славянский богатырь догнал свою потенциальную жертву уже под аркой, на входе в тихий дворик, куда жертва двинулась, передумав посещать «Петушиный гребень».

Дальнейшие события развивались согласно шаблону подобных спектаклей с не шибко замысловатой фабулой. «Что ты здесь расселся, желтомордая (черная, краснокожая) образина? — Разве я кому то мешаю, мистер? — Кого-кого ты куда-то послал?»

У находящихся при деле молодых людей не было абсолютно никаких шансов избежать «разборки», поэтому они решили завершить процесс в кратчайшие сроки. Один из них без размаха, но очень резко нанес апперкот, который принято называть «сокрушительным», в слегка отвисший живот «Ильи Муромца». Славянский богатырь по любым соображениям не должен был вынести такого удара. Он и не стал его выносить — каким-то чудесным образом поймав руку вспыльчивого молодого человека на своем животе и двигаясь удивительно резво для своей комплекции, он развернулся на месте, возложил могучую свою ручищу на затылок противника, другой ручищей выкручивая пойманную руку за спину, и впечатал несчастного физиономией в шершавую и жесткую поверхность стены. Наверное, это действие явилось очень удачной иллюстрацией выражения: «Размазать по стене» — ударенный не упал, а сполз по ней вниз, как сползает кусок чего-то липкого и желеобразного.

Второй молодой человек было бросился на помощь товарищу, но его пыл живо остудили два удара, нанесенных один вслед за другим с очень коротким интервалом по времени. Один удар — ногой — пришелся в солнечное сплетение, второй — кулаком — в челюсть. Молодой человек тоже улегся на не слишком чистом асфальте, в непосредственной близости от своего напарника.

Пожилая пара, заглянувшая было под арку, тут же резко отпрянула назад — хорошо еще, что без стрельбы обошлось, а двое бездыханных с виду тел на асфальте — это просто примета времени «беспредела». Точно так же рассудил и мужчина, решивший войти во двор, но моментально свое решение изменивший.

И только следующий прохожий оказался на удивление отчаянным: он не только вошел под арку, но еще и склонился над телами павших. Этим прохожим оказался Ненашев, прокомментировавший увиденное следующим образом:

— Вас только до дела допусти. так вы и слона измордуете. Дух вы из них, надеюсь, не окончательно вышибли?

— Да что ты, Костя, будто мы изверги какие или неумехи? — почти обиженно пробасил «Илья Муромец». — Все очень корректно, глубокий нокаут, потеря сознания не больше, чем на пять минут. Поэтому желательно эвакуировать их поскорее.

— Какие проблемы, джентльмены? — пожал плечами Ненашев. Выйдя из-под арки на улицу, он подал знак кому-то, и не позже, чем через полминуты на месте происшествия появились два милиционера. Оценив ситуацию, один из них ушел. Еще секунд чрез двадцать под арку стал заезжать микроавтобус — старый трудяга «РАФ». Машина остановилась, из нее вышел второй милиционер.